Самоотверженно трудились портовики Виндавы (начальник порта И. А. Соболев). Они спешно грузили все суда, стоявшие у причалов. 27 июня восемь транспортов в охранении боевых кораблей вышли в море. Пароход «Арне» и парусник «Мирилинд», грузившиеся выше понтонного моста, по которому непрерывно двигались воинские части, пришлось оставить. Чтобы заблокировать вход в гавань, затопили немецкий пароход «Клаус Рикмепс», застрявший в Виндаве из-за ремонта.
Последними покинули порт пароходы «Амга» и «Марта». Приняв на борт несколько отрядов военных моряков, они благополучно доставили их на остров Эзель (Сарема) для усиления гарнизона Моонзундского архипелага. Однако 29 июня на пути в Таллин оба судна в районе пролива Соэла-Вяйн погибли от вражеских авиабомб и торпед.
Организованно шла эвакуация Риги. Уже в первый день войны управления Латвийского пароходства и Рижского порта перешли на казарменное положение; при начальнике пароходства был создан штаб для оперативного руководства действиями флота и порта, связанными с обороной и подготовкой к эвакуации Риги. 22 июня по приказу, полученному по радио, прервали мирные рейсы и прибыли в Рижский порт теплоход «Вторая пятилетка», пароходы «Скауте», «Скрунда» и «Шауляй». Здесь скопилось до 20 транспортных судов.
Со следующего дня широким фронтом развернулись погрузочные работы. Портовики и моряки делали все посильное, чтобы как можно быстрее загрузить транспорты оборудованием и материалами, имевшими оборонное значение, и подготовить их к выходу в море. Командный состав, работники политотдела, все коммунисты пароходства находились на самых важных участках. Благодаря четкой организации работ, не прекращавшихся и во время налетов вражеской авиации, грузовые операции были проведены в короткие сроки, определенные [21] планом центральной комиссии по эвакуации Риги при Совнаркоме Латвийской ССР.
Одновременно велась подготовка судов к плаванию по режиму военного времени. Мостики, штурманские рубки обкладывались мешками с песком. Приводились в порядок и дополнительно укомплектовывались спасательные средства. Были перенесены на берег легковоспламеняющиеся материалы. Закрашивались бортовые названия и опознавательные знаки на трубах.
С небывалым напряжением, круглые сутки работал коллектив судоремонтного завода в Милгривесе, стремясь ускорить ввод в строй пароходов «Эвероданда», «Турайда», «Расма» и «Утена». Вместе с ним в полную силу трудились и судовые экипажи.
27 июня 1941 г. к 18 часам все находившиеся в Рижском порту суда (в том числе 16 транспортов, 8 буксиров, несколько портовых ледоколов) вышли на Болдерайский внешний рейд. На фарватере был затоплен пароход «Мариамполь», чтобы запереть вход в устье Западной Двины (Даугавы). После этого караван двумя отрядами двинулся на север. Один отряд следовал к порту Пярну для переформирования и перевалки грузов, другой - к Моонзундскому проливу (Муху-Вяйн), куда должен был вскоре прибыть и первый отряд. Оттуда по плану, утвержденному командиром Прибалтийской военно-морской базы контр-адмиралом П. А. Трайниным, суда должны были прорываться по мелководью в Таллин.
Под утро следующего дня первый отряд прибыл в Пярну. После непродолжительной стоянки, во время которой семьи моряков сошли на берег, чтобы добраться до Таллина по сухопутью, транспорты направились в Моонзундский пролив. Здесь, в порту Виртсу, несколько буксиров и других вспомогательных судов было передано военно-морскому командованию. В дальнейшем эти плавсредства участвовали в обороне Моонзундских островов.
Перед проходом мелководным Моонзундским проливом экипажи крупнотоннажных пароходов «Скауте», «Иманта», теплохода «Вторая пятилетка» и других глубокосидящих судов передали часть грузов небольшим транспортам. Это заняло несколько дней. При оставлении порта Пярну вход в гавань был перекрыт затоплением парохода «Эверига».
При прохождении Моонзунда подорвался на мине [22] пароход «Кримулда». Остальные суда в течение 1-3 июля прибыли в Таллин. С этого времени по указанию НКМФ находившиеся в строю суда Латвийского пароходства поступили в непосредственное ведение Балтийского пароходства. Ему же несколько позже было подчинено и Эстонское пароходство (начальник А. Г. Ханзен, начальник политотдела В. В. Ковальский). Его довольно многочисленный малотоннажный флот участвовал в эвакуации гражданского населения и материальных ценностей из Эстонской ССР, а также занимался перевозками для защитников островов Моонзундского архипелага и военно-морской базы Ханко.
Балтийское морское пароходство с самого утра 22 июня приступило к осуществлению мероприятий, предусмотренных на случай начала войны. Был немедленно отозван находившийся с экскурсионными группами в Выборге теплоход «А. Жданов». Одной из мер противовоздушной обороны явилось рассредоточение флота в Ленинградском порту. Причем от причалов, расположенных в Морском канале, суда отводились таким образом, чтобы при любых критических ситуациях оп не оказался загражденным.
В этот же день Канонерский судоремонтный завод (директор А. П. Ефимов, главный инженер Г. Г. Башкиров) принял к переоборудованию для военных целей ледокол «Октябрь», теплоход «А. Жданов», буксирный пароход «Ост» и другие плавсредства.
Началось вооружение крупнотоннажных судов. В составе флота Балтийского пароходства к тому времени имелось 20 теплоходов и пароходов дедвейтом от 3000 до 7500 т, в том числе два современных турбоэлектрохода. Почти все они находились в хорошем техническом состоянии. На этих транспортах, а также на судах бывшего Латвийского пароходства устанавливались пушки и пулеметы, подкреплялись палубы, сооружались погреба для боеприпасов, устанавливались дополнительные средства связи. Ходовые мостики обшивались вторыми стенками, за которыми размещались мешки с песком. Если мостики были открытые, их переоборудовали и также обкладывали песком. Все суда камуфлировались.
В связи с массовыми перевозками людей потребовалось значительно увеличить количество индивидуальных спасательных средств, особенно на грузовых судах. В дополнение к имевшимся шлюпкам транспорты оснащались специально изготовленными плотами. [23]
Одновременно велись маскировочно-камуфляжные работы на складах, нефтебаках и других важных объектах портового хозяйства. Принимались меры к усилению пожарной безопасности и местной противовоздушной обороны порта, вводилась специальная связь. Приводились в порядок бомбо - и газоубежища, отрывались щели.
С началом войны коммерческие перевозки в бассейне были прекращены. Флот целиком переключился на переброску воинских частей, боевой техники, снаряжения, боеприпасов в приморские города, на острова, в Ханко. Через Ленинградский порт проходило огромное количество военных грузов и эвакуируемого имущества из Прибалтики, особенно из Таллина.
В июле все суда Балтийского бассейна были официально переименованы в военные транспорты и получили номера. Некоторые из них вошли в созданные штабом КБФ отряды особого назначения. Обычно после выполнения заданий военно-морского командования суда находились в назначенной им готовности.
Воинские перевозки осуществлялись в тяжелых боевых условиях. Финский залив от северного до южного берега был перекрыт плотными минными полями. Транспорты почти беспрерывно подвергались ожесточенным ударам с воздуха, частым атакам подводных лодок и торпедных катеров противника. Боевых кораблей для их конвоирования не хватало, очень слабым было и воздушное прикрытие. К тому же еще продолжался период белых ночей. Все это требовало от экипажей высоких боевых и профессиональных качеств.
В начале июля 1941 г. развернулись ожесточенные бои на дальних подступах к Ленинграду. Войска 8-й армии Северо-Западного фронта стойко обороняли рубеж Пярну, Тарту, Чудское озеро. И все же противник, получив свежие подкрепления, прорвал этот рубеж. 7 августа он вышел на побережье Финского залива в районе Кунды и развернул наступление на Таллин. Около трех недель шло сражение на подступах к блокированной с суши столице Эстонской ССР. Благодаря героическим рейсам флота Балтийского пароходства 10-й стрелковый корпус 8-й армии и береговые части КБФ, оборонявшие Таллин, не испытывали недостатка в оружии и боеприпасах. Форсируя плотные минные заграждения, отражая удары вражеской авиации и торпедных катеров, транспортные суда, несмотря на большие потери, непрерывно поддерживали связь с осажденным городом. [24]