— Ммм, — он растерянно провёл ладонью по переброшенным на грудь прядям. — Просто вежливое обращение к воинскому статусу. — Он пожал плечами, не зная, как конкретней объяснить то, что с детства являлось вполне очевидно для него самого. — Такая приставка традиционно отражает либо социальный статус, либо классовую принадлежность, как‑то — воин, жрец, певец или прочие.

— То есть «эль'а» можно обращаться к любому воину? Это будет проявлением вежливости?

Рад кивнул, чуть расслабившись, судя по всему, он посчитал вопрос исчерпанным. Милена, правда не собиралась так просто забрасывать интересную тему.

— Это что‑то вроде повсеместного обращения к военным? А должности разве не меняют его?

Рад наморщил лоб, видно настраиваясь на длительные объяснения и честно стараясь припомнить всё, что знал по этому вопросу.

— У нас нет военных в вашем понимании слова. Подобное обращение характерно для любого, кто профессионально занимается боевыми искусствами. Тут не важно, обращаешься ли ты к придворному учителю или к представителю стражи или, например к вольному. Обращение остаётся одним. А вот если хотите подчеркнуть именно конкретное звание тогда оно, разумеется, заменяете «эль'а». Я удовлетворил ваше любопытство?

Милена поспешно кивнула, хотя внимательно прищуренные глаза вовсе не выглядели удовлетворёнными, скорее наоборот. И тут же она задала новый вопрос:

— А кто такие вольные?

Роса опять старательно нахмурился, пытаясь понятно сформулировать ответ, но спустя пару секунд откровенно беспомощно посмотрел на подопечную.

— Вольные, воины, руководствующиеся несколько иным кодексом, чем традиционно принятый. Я, к сожалению, не представляю, как кратко об этом рассказать, а полностью, боюсь, что лекция займёт слишком много времени и получится слишком пространной. Давайте вы спросите о чём‑то попроще?

Оборотень послушно кивнула, заметно скиснув. О чём ещё можно спросить, учитывая, что все её знания об этой расе были, мягко говоря, довольно скромными?

— Кстати, а вот можно мне выходить в парк?

— Разумеется. — Он даже брови приподнял от удивления. Но оборотень сделала вид, что этого не заметила. Во всяком случае, спросить она была обязана.

— Это хорошо… кстати, а когда собственно будет ужин?

Она окончательно свернула с неприятных для рада вопросов. Он то ли действительно не желал вдаваться в длительные объяснения, то ли считал, что человеку подобные сведенья и вовсе не к чему, но смене темы был определённо рад.

А Милена представив, как исследует парк нынешней ночью в четвероногом обличие заметно повеселела. Можно было даже не вызывать панику блужданием по коридорам, а выпрыгнуть сразу в окно. Пусть никакой охоты и не предвидится, зато побегает в сласть. Да и оставить эльфов в неведенье относительно своей второй ипостаси было бы не слишком вежливо. Специально им на глаза она, конечно, попадаться не будет, но мало ли.

Естественно, планируемый поступок был сущим ребячеством, но сказать по правде, последние несколько месяцев она и так вела себя исключительно правильно да послушно, и не превращалась уж очень долгое время. Так что ночная прогулка на взгляд самой оборотня была более чем обоснована.

Оставшееся до ужина время они честно просидели в библиотеке, обмениваясь незначительными репликами. Эль'а Роса скучающе пялился в окно, а Милена иногда зачитывала ему наиболее понравившиеся стихи. Воин честно выслушивал, часто задавая наводящие вопросы. По большому счёту прелести поэзии он не понимал. Это в целом было и не удивительно, если вспомнить, что русский не являлся для эльфа родным. Он, конечно, улавливал общий смысл, понимал значения слов, а вот с поэзией почему‑то были проблемы. Осознав это, Милена перестала докапываться до бедняги.

На ужин их пригласил почтительно кланяющийся слуга, предложивший составить компанию элье Мёнею.

За столом в небольшой комнате их уже ожили. Накрыто было на четыре персоны. Четвёртым оказался тот самый блондин — ни то заместитель, ни то личный секретарь посла. Оборотень точно помнила, что на вчерашнем обеде его как‑то представляли, но вот как именно, из головы почему‑то вылетело.

Но это сейчас и не слишком волновало оборотня. Запахи, которые будоражили аппетит ещё с тех пор, как она заглядывала в своём исследованье на кухню, теперь плотным облаком витали вокруг накрытого стола. Непривычные, пряные, яркие — она едва удержалась от того, чтобы не облизнуться по звериному, а спокойно поздороваться с присутствующими.

Забавно, но высокородные хозяева не погнушались встать, приветствуя даму. Милена едва не налетела на собственного «охранника», когда он шагнул вперёд, выдвигая ей стул. Что ж, с этой стороны их патриархальный этикет, не позволяющий женщине иметь личный вес в обществе, в то же время оказывался весьма суровым касательно прав слабой половины. Или лучше сказать обязанностей?

— Госпожа Крестова, — начал с мягкой улыбкой элье, поднимая хрустальный бокал, который один из слуг наполнил рубиновой жидкостью. Стоило ещё одному «официанту» проделать то же и для неё, и Милена почувствовала себя мягко сказать неуютно. Да и где бы она могла приобрести опыт подобного обращения? Тихо выдохнув сквозь стиснутые клыки, она нервно дёрнула кистью, стараясь успокоиться. И краем глаза заметила, что улыбка посла стала заметно шире, стоило ему заметить нервозность гостьи. Можно было предположить, что он таки образом хочет ободрить, но почему‑то она сомневалась.

— Рад, что вы приняли моё предложение присоединиться к нам.

Милена широко улыбнулась, про себя удивляясь, что она, оказывается, от этого предложения могла отказаться, хотя наиболее вероятно, эта фраза была простой данью вежливости. Кстати, вспоминая о вежливости, оборотень вспомнила так же имя золотоволосого рада.

— Эльи Альсад'Виндей, — обратилась она непосредственно ко второму некогда спасенному. — Приятно видеть вас снова.

Самое любопытное, что действительно ни словом не соврала — на рада посмотреть было и впрямь приятно.

Он мягко улыбнулся и даже тёмно — серые глаза, кажется, стали чуточку теплее. Милена же для себя решила, что блондин не успев и пары предложений произнести, в её личном рейтинге, обогнал своего шефа сразу на десяток пунктов. А может, именно поэтому и обогнал.

— Виндей, название Дома, в неофициальной обстановке его можно не упоминать.

Она понятливо кивнула. На первый взгляд ничего сложного, хотя с приставками к именам ещё предстоит разобраться.

— Итак? Как вам у нас нравится? Вы уже осмотрели дом, или пока только отдыхали после переезда?

Вопрос был настолько добродушным, что Милена едва удержала на лице спокойное выражение. Отчасти помогло вино. Мягкий аромат ягод ненавязчиво вплетался в какофонию прочих запахов. От всего этого великолепия желудок предсказуемо тянуло голодом, он как бы ненавязчиво скрёбся, умоляя не зажимать кормёжку да и одними запахами сыт не будешь. И оборотень, мылено вздохнув, наплевала на явное желание посла заменить ужин беседой, потянувшись к ближайшему блюду с мясом. Одновременно она неуверенно мотнула головой.

— Прекрасный дом. Я, правда, пока успела осмотреть лишь малую его часть, — застряла в библиотеке.

Теперь улыбка рада сделалась понимающей.

— И как? Нашли что‑нибудь интересное?

Она согласно кивнула, почти беспомощно разглядывая столовые приборы. Молчание сделалось натянутым, а сама девушка мысленно боролась с нежданно проснувшейся вежливостью, не дающей прямо поинтересоваться, не издеваются ли над ней, нежеланием рассказывать о собственных слабостях, и пониманием, что сделать это всё же придётся.

— Что‑то не так?

Первым нарушил тягостное молчание Альсад. Милена обвела взглядом напрягшиеся фигуры и с досадой поморщилась.

— Похоже, мне стоило предупредить заранее. Я не могу прикасаться к серебру. Нельзя ли мне заменить приборы?

Её заявление вызвало заметное недоумение со стороны хозяев, но к их чести стоит признать, что сначала было отдано распоряжение слугам, и лишь после этого Мёней поспешил приступить к расспросам. Оборотень недовольно разглядывала вышивку на скатерти. Вот так и знала, что в итоге именно подобным всё и закончится. Разве что повод подвернулся слишком уж быстро.