Позвали дочерей Мангангедоло. Они явились, и Сикулума выбрал себе жену. Он сказал:

— Вот эта! Моя жена — вот эта!

Мангангедоло расхохотался:

— Ха-ха! Впервые вижу такого дерзкого жениха! Ну что ж, я понял тебя, женишок! Мы еще поговорим! Мы еще встретимся! Но скажи мне свои условия, с чем ты пришел?

Сикулума ответил:

— Я предлагаю тебе столько голов скота, сколько ты запросишь за свою дочь.

— А у тебя найдется восемьдесят голов? Такой выкуп я назначаю за невесту.

— Даже больше! Запрашивай, сколько хочешь!

— Больше не надо. Хватит восьмидесяти.

— Считай, что они твои!

Мангангедоло сказал:

— Девушки, приготовьте дом для приема гостей.

Девушки поднялись и ушли. Избранница Сикулумы тоже встала и схватила жениха за руку. И Сикулума взял ее за руку, хотя и не был уверен, что это следует делать: не умереть бы от этого! Но так или иначе он взял девушку за руку. Потом ушла и она. Девушки приготовили для свиты жениха дом. Это был поистине прекрасный дом! Однако Сикулума, подойдя к порогу, вдруг сказал:

— Нет, нет! Я в этот дом ни за что не войду!

— Но почему? Почему ты не хочешь войти? Что ты за жених такой?

— Нет! Я никогда не жил в таком доме! Там, откуда я родом, в домах стоят столбы, и они поддерживают крышу. А крыши крыты соломой. Мы спим на полу с телятами и домашней птицей. Отведите нас лучше в хлев!

Хозяева удивились:

— Йо-йо-йо! Впервые видим такого странного жениха!

— Это, право, какой-то особый жених!

Но Сикулума больше ни слова не произнес. Пришлось хозяевам отвести его в грязный хлев, полный навоза, туда, где спали телята, домашняя птица и свиньи. Ему принесли новую циновку, но он сказал:

— Нет! Я не привык спать на такой постели! Принесите мне лучше старую потрепанную циновку.

— Сейчас принесем!

— Воистину это какой-то особый жених!

— Мы часто принимаем женихов, но таких у нас еще не было!

Принесли и постелили дырявую циновку. Он сел, и вся его свита села. Они взяли свои кароссы и вывернули их мехом вовнутрь.

— Вот чудеса! — удивлялись хозяева.— Мы никогда не встречали такую свиту!

— Ну и чудные! Надели длинные кожаные юбки![2]

На новых блюдах и с новыми ложками принесли угощение. Но Сикулума сказал:

— Нет! Подите прочь со своим угощением! Мы не едим с таких роскошных блюд, мы их боимся! Мы едим с грязной, потрескавшейся посуды и грязными ложками!

— Вот так чудная свита!

— Да, таких мы еще не видали!

— Какой странный жених!

И они вышли, приговаривая:

— Вот уж поистине чудеса!

— Да-а-а!

— Сегодня наш отец впервые столкнулся с подобным!

— Удивительно!

— Свита жениха отказывается от еды, поданной на новой посуде!

— Ну и ну!

Достали хозяева старую посуду, уложили на нее еду, подали старые щербатые ложки. Только тогда жених принял угощение. С тех пор как он покинул хижину уединения, он ел в первый раз. Наелся он досыта, тут ему передали, что Мангангедоло приглашает жениха со свитой в крааль для скота.

— Хорошо,— согласился он.

Вошел жених со свитой в крааль через ближние ворота, им предложили сесть.

— Что ж, приступим к делу,— сказал Мангангедоло.— Ты должен повторить этим людям наш уговор, потому что они не присутствовали при нашем первом разговоре.

Сикулума ответил:

— Слушаюсь, отец. Я подтверждаю, что восемьдесят голов скота — это выкуп, который я готов заплатить за невесту. Мне нужна твоя дочь. Я хочу, чтобы она пошла со мной и развела огонь в моем очаге.

Все это слышали.

— Что ж, можешь идти,— молвил хозяин.

А у входа уже приготовлена западня. Только ступят через порог — тут же умрут! Но Сикулума направился к дальним воротам и через них вышел наружу.

— Ох, ох, ох! Почему ты не здесь выходишь? Почему?

— У себя дома мы ходим только так! Мы никогда не выходим там, где вошли, всегда через другой выход!

— Вот так штука! — удивился народ.

— Вот так чудеса!

Не удалось Мангангедоло заманить юношей в западню. Время шло, наступила ночь, пора было спать. Мышиная шкурка сказала:

— Сикулума! Достань меня из мешка и повесь над входом, я постерегу ваш сон! Как только вы уляжетесь, к вам придут девушки, дочери Мангангедоло. Вам надо будет вот что сделать: пусть каждый юноша наденет кожаный передник. Скажите девушкам, что таков ваш обычай, и для этого снимите с девушек передники. Вы же со своей женой ничего не делайте, пока я не усну. А если я усну, выверни свой каросс мехом наружу.

— Хорошо.

Ночью вошли девушки, и каждая легла к своему юноше. Юноши им и говорят:

— Девушки, у нас есть такой обычай: мы выбираем диндала[3]. Вы знаете, что такое диндала?

— Нет, мы не знаем.

— Диндала — это человек, наставляющий и обучающий девушек перед свадьбой. Он снимает с них передники и надевает на свиту жениха. Вот мы выбрали одного из нас, он и будет диндала.

Девушки удивились:

— Ну и дела! С нами подобного еще никогда не случалось!

— Мы часто принимаем женихов, но чтобы женихова свита наряжалась в наши передники — такого еще не бывало!

— Вот так диво!

— Не будь даже этот жених так собою хорош, его следовало бы завлечь! Он словно создан для нашей невесты — так они оба красивы! Но его обычаи! Мы не понимаем их!

С девушек сняли передники и надели их на мужчин. Пока свита занималась этим, Сикулума и его невеста ничего не делали. А все остальные уснули, поболтали и уснули.

Едва все уснули, явился Мангангедоло, и в руках у него было оружие, которым он отрубал головы женихам,— огромный острый нож! Мангангедоло тяжело ступал — топ-топ-топ. Он остановился на пороге, но тут голос подала мышиная шкурка:

— Ступай прочь, ступай прочь, Мангангедоло! Брось свой колдовской острый нож! Брось его!

Ох! Мангангедоло бросился бежать! Прибежал домой и говорит:

— Ммхмммммм! Знаете, а ведь гости наши не спят среди ночи! И кто-то у них там говорит: «Поди прочь, Мангангедоло! Брось свое колдовское оружие!» Давайте что-нибудь придумаем, чтоб они все-таки уснули!

И они сделали что-то такое, отчего женихи должны были крепко уснуть. Они как-то наколдовали.

— Теперь ты иди, жена моя! — велел Мангангедоло. Пошла жена. Но не успела она шагнуть за порог хлева, как заговорила мышиная шкурка:

— Ступай прочь, жена Мангангедоло! Ступай прочь со своим колдовством!

Ох! Она бросилась бежать!

— О! О! О! Да они вовсе не спят! Это, право, какие-то особые люди! Скоро рассвет, а они и не думают спать!

— Странно.

Что ж, решили хозяева, пусть теперь пойдет пес! А надо сказать, что у них был большой пес, весь обвешанный разными склянками со снадобьями и зельями. Заговоренный был пес.

— Иди, мой пес! Иди! Если и ты ничего не сделаешь, значит, они сильнее нас!

Что ж, отправился заговоренный пес и остановился перед дверью. Он громко залаял и прыгнул через порог. Пропищала мышиная шкурка:

— Убирайся прочь, пес Мангангедоло! Убирайся прочь! Вот тут-то жених и вывернул каросс мехом наружу, ибо он понял, что пес все равно ворвется силой. В самом деле, что могла сделать говорящая мышиная шкурка против огромной собаки? Вот юноша и вывернул каросс мехом наружу. А лежал он ближе всех к двери.

Пес подскочил к Сикулуме, вот-вот вцепится зубами. Но в этот миг каросс из набулеле сам набросился на пса. Ну и терзал же он его, терзал, терзал! Он рвал его в клочья, в клочья, в клочья! Он избил его до полусмерти, а напоследок связал и уложил перед домом, после чего отряхнулся и накрыл своего хозяина.

Утром девушки проснулись, взяли обратно свои передники и вышли во двор. Смотрят — вот чудеса! — перед входом валяется связанный избитый пес.

— Удивительное дело, как он оказался здесь связанным!

— Кто-нибудь из вас видел ночью этого пса?

— Нет, мы не видали!