Тотчас теченье воды прекратилось, и девушки пересекли речное русло посуху. Зато едва они очутились на другом берегу, Чичингуане снова махнула палочкой и пропела:

Людоедов, которые уже были на середине реки, накрыла вода, и они захлебнулись. Девушки шли по густому лесу и вдруг увидели мрачную пещеру, в которой прежде жили те самые одноногие людоеды. В пещере девушки нашли несметные богатства — все, что осталось от несчастных жертв людоедов. Там же валялись и человечьи обглоданные кости. Девушки надели на себя столько украшений, сколько могли унести: ожерелья, бусы, браслеты. Потом они ушли от этого страшного места — кому охота оставаться там, где погибло столько людей!

Наступила ночь, но Чичингуане высоко подняла над головой свою палочку и велела ей указывать путь через лес. Конец палочки засиял, будто факел, и девушки не потеряли во мраке тропинку. Эта самая тропинка привела их к королевскому дворцу. Стражники у ворот увидели девушек, увешанных драгоценными украшениями, тотчас пропустили их внутрь. Они предложили важным гостьям отдохнуть в отдельной хижине, поднесли им угощение. Стражники доложили королю:

— Явились две красавицы из неведомой страны.

Король счел это за знак свыше, ибо как раз тогда он подыскивал жен двоим сыновьям. Он ведь не мог знать, что Чичингуане и ее сестренку привела во дворец волшебная палочка властительницы вод. И никогда он этого не узнал.

Жил человек по имени Цимона Мамбу. Было у него две жены, и у каждой свое табу. Одной запрещалось есть ящериц, другой — рябчиков. Однажды муж отправился в лес и расставил силки. И надо ж такому случиться — как раз в тот день в силки угодили именно ящерица и рябчик. Вернулся муж домой, разрезал тушки на куски и накормил жен досыта. Увы! Вскоре обе женщины стали корчиться от резей в желудке.

Пошел муж к гадателю Мухе — пусть тот откроет причину болезни. В уплату он принес спальную циновку, блюдо и нож. Муха плясал, плясал, совсем как заправский гадатель, затем фыркнул и сел на нечистоты. Посетитель разгневался:

— Ты не владеешь искусством гадания! Верни мне плату!

Потом он пошел к Ласточке. Та стала петь звонким голоском:

— Пити-пити-йо!

Человек каждый раз отвечал: «Йо!» Но откровение не приходило, и тогда Ласточка сказала:

— Иди к богу-отцу.

Человек пошел к богу. Но едва он тронулся в путь, как споткнулся о корягу.

— Это дурная примета,— пробормотал он. А коряга сказала:

— Уходи, Цимона Мамбу!

— Откуда голос? — удивился человек.— Неужели я говорю сам с собой?

— Уходи! — повторила коряга.— Мы, фетиши, всегда разговариваем сами с собой.

Тем не менее Цимона Мамбу продолжил путь и вскоре набрел на дом, в котором дверной засов сражался со стеной.

— Что это за страна? — спросил человек.— Неужто вы не знаете, что вы оба дети одного дома? Вам не следует драться!

Дверной засов ответил:

— Уходи, Ясновидец! Мы, фетиши, любим помериться силой в драке.

Человек вошел в город и встретил молодую женщину, очищавшую орехи.

— Куда идешь? — спросила она его.

Цимона Мамбу поведал ей свою историю, и она сказала:

— Мне жаль тебя, Цимона, тебе предстоит долгий путь, прежде чем ты доберешься до бога-отца. Садись у огня и поешь сладкого батата с моим ребенком.

И она вернулась к работе. Через некоторое время она вновь подошла к огню и спросила:

— Тебе понравился сладкий батат? Он ответил:

— Ты сказала: «Поешь сладкого батата с моим ребенком»,— а я был голоден и сделал, как ты сказала,— съел и батат и ребенка.

Женщина завопила:

— Помогите! Держите убийцу! Вяжите его!

Все соседи сбежались и схватили Цимону Мамбу. Он попросил:

— Пожалуйста, не затыкайте мне рот: я хочу поговорить с вашим вождем.

Они отвели его к вождю, и тот велел ему изложить свое дело. Цимона Мамбу рассказал свою историю от начала и до конца. Когда он закончил, вождь приказал развязать его.

— Я отпускаю тебя. Женщина ложно обвинила этого человека. Он сделал в точности, как она велела.

Освобожденный Цимона Мамбу продолжил путешествие. Вскоре он набрел на ручей, который тек не сверху вниз, а снизу вверх: вода, весело журча, взбиралась в гору.

— Милый ручеек,— воскликнул Цимона Мамбу,— тебе следует поберечь свои силы, иначе ты скоро иссякнешь!

— Уходи, Ясновидец,— ответил ручей,— так у нас, фетишей, принято!

Человек переправился через ручей и вышел на делянку, засаженную винными пальмами. У корней одной из пальм он обнаружил кучку человеческих костей. Подняв голову, он увидел юношу, обвившегося вокруг верхушки ствола, совсем как лиана. Молодой человек по гибкости не уступал змее, и неудивительно — ведь в его теле не было костей, он их все оставил под деревом.

— Как это неосмотрительно! — воскликнул Цимона Мамбу.— Ты оставил свои кости без присмотра, чтобы скользить по стволу и добыть вина!

Молодой человек без костей ответил:

— Уходи, Ясновидец, таков обычай фетишей! Цимона Мамбу продолжил путь и встретил человека с ружьем. Тот первым делом поинтересовался, хороший ли стрелок Цимона Мамбу.

— Если да, возьми ружье и подстрели самую большую обезьяну, какую увидишь,— сказал обладатель ружья.— А я пригоню обезьян вот по этим деревьям.

Вскоре появилась стая обезьян, и Цимона Мамбу подстрелил самого крупного самца. Остальные обезьяны убежали, но неожиданно из ближайшей деревни примчалась толпа людей. Они кричали:

— Вот убийца нашего вождя! Держите его!

Они связали Цимону. Он просил лишь об одном — чтобы ему не затыкали рот.

— Мне нужно поговорить с вашим судьей,— сказал он. Убитую обезьяну положили на носилки, и похоронная процессия двинулась в деревню. Цимону же привели к судье, который вместо прежнего вождя правил теперь народом.

— Я не мог знать, что эта обезьяна — ваш вождь, я сделал только то, о чем меня просили,— сказал Цимона.

Судья признал его невиновность:

— Пусть идет, он свободен.

Цимона Мамбу продолжил путь, пока не набрел на жука на дереве. Тот попросил рассказать ему свою историю. Цимона Мамбу объяснил, зачем и почему ищет дорогу к богу-отцу. Жук предложил:

— Положи меня в свой мешок, я отправлюсь с тобой.

— Ты, грызущий дерево, зачем ты мне нужен?

— Возьми меня с собой, потом узнаешь зачем! Цимона Мамбу положил жука в мешок и пошел. Шел он, шел, пока не поравнялся со сморщенной старушонкой, сидевшей на корточках у дороги.

— Цимона Мамбу, возьми меня в свой мешок, я хочу путешествовать с тобой!

— Зачем ты мне нужна, старая грязная карга, твое тело покрыто болячками!

Он двинулся дальше, но вскоре сбился с пути и по собственным следам пришел обратно и вновь увидел старушку.

— Ты знаешь дорогу, бабушка? Старуха лукаво улыбнулась:

— И ты еще спрашиваешь! В этой стране я у себя дома!

— Ладно, полезай ко мне в мешок.

Старуха сидела в мешке и указывала Цимоне дорогу. Гак они брели через густой лес. Вдруг смотрят: путь им перегородила огромная паучиха — раскинула паутину от дерева к дереву.

— Ага, Цимона Мамбу,— закричала паучиха,— это ты!

— Добрый день, госпожа,— приветствовал ее Цимона,— дозволь мне пройти!

— Возьми меня в свой мешок!

— Тебя? Такую крючковато-длиннолапую?

— В твоем мешке хватит места для всех!

В конце концов паучиха уговорила Цимону, и он осторожно опустил ее в свой мешок. Паучиха сидела в мешке и указывала Цимоне дорогу. Благодаря ей он легко миновал все ловушки и западни.

Так шел он, шел, пока не повстречал осу.

— Нье-нье-нье! — загнусавила оса.— Ты возьмешь меня в свой мешок?