— Просыпаемся, — нет, я не собирался быть милашкой, будь она хоть Джессикой Альбой, хоть Анджелиной Джоли. Да, конечно, я наделся на продолжение знакомства — на пару или тройку раз она бы сгодилась. Вполне достаточная цифра, чтобы утолить свой интерес. Но только не по пьяни. Пусть для начала придёт в себя.

— Ты? — слабо пролепетала она и мучительно простонав, схватилась за голову.

А я не торопил ее, знал, что в этой прелестной головке сейчас полная каша. Молча любовался, едва сдерживая ухмылку.

— На, выпей, — я протянул ей стакан, и она недоверчиво на тот посмотрела.

— Что это? — скривила лицо, держась рукой за висок.

— Обезболивающее, — я внимательно наблюдал за ней, потому как впервые отпаивал вдрызг пьяную девчонку.

Катя взяла стакан и выпила его содержимое залпом. Взглянула на меня исподлобья, будто пытаясь вспомнить, как оказалась в моей квартире. Затем резко дернулась на месте, видимо, догадка, что мы могли переспать, озарила и привела ее окончательно в чувство. Она опустила глаза на свое тело и шумно, с неким облегчением, выдохнула, заметив на себе одежду.

— Ну, нет, я не извращенец. Ты отрубилась ещё в машине. Адреса сказать не успела. Поэтому я привез тебя к себе, — она сконфужено осматривалась по сторонам.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Что удивительно — не истерила, не вопила, не задавала вопросов, а лишь разочарованно ухмыльнулась. Неужели было стыдно за себя? Мне бы в отличие от нее — нисколько. Я ожидал другой реакции, но никак не смущения.

— Мне нужно домой, — она слабо оттолкнула меня, и я освободил ей пространство.

Катя резко вскочила на ноги, отчего я поморщился и едва сдержал улыбку, потому как этот финт был похож на трюк каскадера — сейчас ей прилетит ядерная атака боли, и она вернется обратно со стоном на диван. Но вопреки моим ожиданиям она таки устояла на ногах, схватилась за голову, постояла немного и неуклюже наклонилась за сумочкой.

— Ты уверена? Я ведь не гоню тебя, просто разбудил, чтобы предупредить, что ухожу на работу. Ты можешь пока полежать и поспать, в холодильнике есть еда. Вечером тебя мог бы отвезти мой водитель…

— Нет, — она вскинула руку вверх, затем снова опустилась на корточки, подбирая уже свои туфли. В мою же сторону она совсем не смотрела, будто игнорировала мое присутствие.

— Я домой, — сбивчиво проговорила она.

Я подумал, что она, должно быть, чокнутая. Ну, если так торопилась, то не вопрос — вызову Тимура прямо сейчас. Только для начала сам доберусь до работы.

Катя мельком оглянулась, нашла взглядом свой плащ, схватила его и, пошатнувшись, замерла на месте, держась за голову.

— Да черт тебя дери! — не выдержал я и схватил ее руку вместе с плащом. — Ты на ногах едва стоишь. Ложись обратно и проспись. Успеешь домой. Говорю же, я сейчас уеду. Тебе никто не будет мешать, — она посмотрела на меня снизу верх, сощурив красивые голубые глаза.

Ярко красные щеки на бледном лице говорили о том, что видимо интоксикацию она получила неслабую. Либо не пила давно… Хотя какая теперь разница? Не хватало еще, чтобы она дошла до лифта и свалилась в обморок. Почему-то в такой исход верилось больше всего. По одному взгляду на девушку и так было понятно, как ей нехорошо было в эту минуту.

Катя снова потянула свою руку и, вырвавшись из цепкого захвата, осмотрела гостиную и выбрала верный курс на выход. Честно сказать, я даже удивился. Опешил от ее решительности и опомнился, когда услышал щелчок открывшегося замка. С грозным рычанием я побежал следом, девушка воевала с замком, но тот ей не поддавался. Я уже откровенно злился ее упертости.

— Он на сигнализации, нужно ввести код.

Она повернулась, держась за стену. Посмотрела на меня вымученным взглядом.

— Ну, так введи, — попросила она.

— И куда ты собралась? — я намеренно стоял и издевался. Даже и не подумаю ее отпустить.

— Открой, пожалуйста, дверь, — тихо, почти шепотом говорила Катя. — Это ошибка, я хочу домой. Извини, что доставила столько неудобств. Я доберусь на такси, мне нужно домой… — снова повторила она извиняющимся тоном и с мольбой поглядела на меня.

— Я же сказал — не вопрос. Сам тебя отвезу, если так необходимо, — меня уже выводило из себя, что она едва стояла на ногах, но геройствовала и собиралась куда-то идти.

— Нет, пожалуйста, — она замотала головой. — Не нужно… — она тяжело задышала, когда начала оседать на пол, и я понял, что сегодня она точно не попадёт домой. Скорее всего, на капельницу с витаминами, чтобы поскорее прийти в себя. Ее организм не выдержал такой дозы спиртного. Я подхватил Катю уже почти у самого пола и, взяв на руки, отнес в гостиную и положил на диван.

Ругаться вслух — не имело смысла, злиться на нее — тоже, а вот хорошенечко ее отшлепать по заднице, когда очнется и придет в себя — вполне.

Достав из кармана спортивных брюк телефон, я набрал Станислава Борисовича — главного врача клиники, где периодически наблюдался сам. Детская травма головы иногда вызывала дикие боли, приходилось быть частым гостем в клинике и проходить обследование.

Он ответил практически сразу. Я вкратце обрисовал ему все ситуацию, обещая заплатить за срочность по двойному тарифу, а также озвучил обязательное условие не покидать стен дома. Он пообещал, что через сорок минут приедет медсестра. Возьмет все необходимые анализы у девушки и отправит их с водителем в лабораторию, поставит капельницу с витаминами, чтобы Кате стало лучше.

Поблагодарив его, я разъединил звонок и направился на кухню, включая телевизор. Дождусь медсестру и поеду на работу, а пока как раз успею позавтракать.

Слабо разлепив тяжёлые веки, я осматривала незнакомую обстановку и не понимала, почему нахожусь в чужом доме. Голова жутко болела, словно по ней непрерывно стучали молотком на протяжении всей ночи или нескольких дней. Поморщившись, я попыталась привстать, но ощутила дискомфорт у сгиба локтя. Опустила глаза и увидела катетер в своей вене, от которого шел тоненький проводок к капельнице с прозрачным раствором. Болезненный спазм обхватил мою голову в стальной жгут и с силой его сжал. Простонав от боли, я откинулась на подушку, понимая, что у меня совсем не было сил, чтобы встать. Я даже испугалась, что со мной случилось нечто страшное — у меня отказали ноги, но я пошевелила своими конечностями — те слушались и поддавались мысленным командам.

Тогда потихоньку я начала воспроизводить в памяти последовательность предыдущего дня. Или всё-таки дней? Но в голове была полная каша. Помнила лишь чётко лицо Олега, который ко мне приставал, а потом большое и яркое пятно. Хотя нет… вспомнила, как села в автомобиль к Звереву, а еще проснулась в этой же самой комнате и как мне было плохо. Точно! Я даже попыталась уйти домой…

Словно в замедленной съемке я прокручивала предшествующие события и детали своего «выхода в свет», которые и привели меня к такому вот состоянию. Тяжело вздохнув, я ощутила такой стыд, какой, наверное, никогда ещё не чувствовала за всю свою жизнь. Допиться до такого состояния, что мне понадобилась капельница… Представляю, что теперь обо мне подумает этот Зверев. Что я конченая алкоголичка? Ничего не скажешь, упала на дно, так упала. Но вот только оттолкнуться от этого самого дна что-то пока не получалось. Во рту стоял мерзкий и противный вкус, как будто всю ночь напролет я вылизывала языком метрополитены столицы.

Набрав в легкие воздуха и мысленно собравшись с духом, я попробовала снова привстать. Теперь я вспомнила, почему так торопилась поскорее уйти из чужого дома — мне было стыдно. Но только не уверена, что в данном случае слово стыд самое подходящее. Я ощущала себя низкой и падшей женщиной. Нет, не алкоголичкой, но полной дурой. Как можно было напиться до такого вот состояния? И голодный желудок вовсе тому не оправдание. И то, что я не пила уже много времени, примерно года два, тоже не стоило брать в расчет.