Приятный аромат ударил в нос, когда я подошла к кухне. Мой желудок скрутило, когда я подумала о еде. Я была очень голодна и съела бы что-нибудь жирное и питательное. Обычно такая пища помогала почувствовать себя лучше.

— Садись, — Алексей заметил меня и кивнул на стул.

Осматриваясь по сторонам, я примечала детали, кухня была просторная и навороченная, в светлых оттенках, без лишних деталей. Видно по всему, мужчина не любил собирать шумных тусовок дома, потому как его квартира точно для этого не подходила. Она была просторной, да, но такой уютной, и вряд ли незнакомым людям здесь было место…

— Ресторан, в котором мы вчера случайно встретились, находится рядом с моим домом. Когда я не успеваю поесть в городе, заказываю еду на вечер в этом месте, — он достал приборы и положил передо мной. — Я не знаю, что ты любишь, и заказал то, что ем обычно сам. И еще куриный бульон.

— Паста и салат? — я взглянула на наши тарелки. От смущения мой тон получился несколько резким. — А ты уж и не сильно привередлив… — еда изумительно пахла.

— Выпить предлагать не буду, — ответил он колкостью на колкость.

Откупорил бутылку вина и налил себе в бокал немного красной жидкости, а меня аж передернуло от одного вида спиртного.

— Ешь, — он кивнул в сторону тарелок.

— Спасибо, — я ответила, не поднимая глаз, чувствуя, как засосало в желудке. Я и правда дико проголодалась.

Мы ели в полном молчании, лишь изредка посматривали в сторону друг друга. Мне казалось, я съем все, но на деле осилила только бульон и кусочек хлеба. Вытерев салфеткой рот, я поблагодарила Зверева.

— Не густо, — он хмыкнул, кивнув на мои тарелки. — И ты всегда ешь такими порциями? — я лишь смущенно улыбнулась в ответ.

— Теперь понимаю, почему твой организм сдался после такого «праздника».

— Я обычно не пью, — не знаю, зачем снова пыталась перед ним оправдаться, — Мне следовало, наверное, поплотнее покушать. Но я не рассчитывала на такое завершение вечера и от Олега не ожидала, что он… — я осеклась. Говорить об этом было неловко и стыдно.

— Я видел твои анализы, если хочешь, пришлю тебе их на почту. В целом ничего критичного, небольшая интоксикация и истощение. Жить будешь.

— Спасибо, — я натянуто улыбнулась в ответ.

Мужчина вел себя раскрепощено, а его будничный тон заставил меня сбавить обороты. Я расслабилась, но в глаза старалась ему не смотреть.

Мы поужинали с Алексеем, Лёшей, Алексом, Зверенышем — не знаю, как ему нравилось больше. Но уточнять не собиралась. Мужчина предложил включить телевизор, но мне не хотелось ничего смотреть, я была уверена, что усну сразу же, потому что после такой встряски мне все ещё было не очень хорошо. Алекс ушёл в свою спальню, а я расположилась на диване, где мне, к слову сказать, было очень комфортно. Улеглась поудобнее и не заметила, как меня сморило в сон.

Проснулась я от сильной жажды, наверное, мой организм был очень обезвожен. Босыми ногами я прошлепала по холодному полу на кухню, налила из крана в стакан воды и выпила ее жадными глотками, словно провела на жаре весь день или бродила по бескрайней пустыне.

Но вот незадача, вернувшись обратно на диван под теплое и мягкое одеяло, я больше не смогла уснуть. Думала обо всех последних событиях, ворочалась, не в состоянии найти удобное положение и в итоге, шумно выдохнув, взяла в руки пульт и включила телевизор. Отключила у того звук и смотрела пустым взглядом на сменяющиеся кадры какого-то фильма. Возможно, мои глаза устанут, и меня сморит в сон.

Внезапно тихий стон, такой мучительный и цепляющий за душу, донесся из комнаты Алексея и я, схватившись за край одеяла, затаилась, прислушиваясь — померещилось мне это, или же и в самом деле звуки доносились из спальни мужчины. Но новый стон не оставлял сомнений — мужчине либо было нехорошо, либо ему снился кошмар. Либо он разыгрывал передо мной очередной спектакль… В последнее почему-то верилось больше всего.

Но все же я поднялась с дивана и тихо на цыпочках прошла по коридору и замерла у открытых дверей. В комнате горел неяркий свет, а мужчина лежал на кровати. Глаза его были закрыты. Я подошла ближе, рассматривая его лицо. На нем отразилась гримаса муки, губы были плотно сжаты, а между бровями пролегла складка. Вся простыня под ним была смята, а сам он сжимал ее руками и прерывисто дышал. Его лоб покрылся испариной. Мужчина снова простонал что-то нечленораздельное, и мое сердце сжалось. Я подошла к Алексею и слегка коснулась его руки.

— Алексей, — позвала я, но мужчина никак не отреагировал.

Он бессвязно пробормотал какие-то слова, но я не смогла разобрать ни единого слова. Верно говорят, у всех миллионеров есть какие-то то тайны и тараканы в голове. Насчет тараканов полностью была согласна. Но что, если он болел каким-то недугом? Мужчина выглядел во сне таким беззащитным, что, отбросив все сомнения, я коснулась его плеча и снова позвала его, но уже громче.

Алексей вздрогнул и слабо разлепил глаза, зацепился за меня тяжелым взглядом и громко выдохнул. В такт этому движению его грудь поднялась и опустилась. И прежде, чем он успел меня спросить, что я делала его в спальне, я заговорила сама:

— Вам приснился кошмар, — хоть мы уже казалось и перешли на «ты», но сейчас это "вам" вырвалось само.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Я пребывала в смятении, будто увидела то, что видеть была не должна. И мужчина, судя по всему, не притворялся. Он присел в кровати и впился в меня внимательным взглядом, а у меня отчего-то руки снова задрожали, и голова закружилась. Задумчивым взглядом он смотрел на меня, а я ощутила себя крайне неловко, опираясь одним коленом о кровать чужого мужчины. Поняв это, быстро выпрямилась и попятилась назад.

— Если все нормально… Я просто подумала, что вам плохо… — я заикалась, и это «выканье»…

Мужской взгляд упал в вырез моего халата и спустился ниже… а мне показалось, как будто я осталась и вовсе без одежды.

— Все нормально, — хрипло отозвался он, но, тем не менее, выглядел разбитым и уставшим. — Приснился кошмар. Полежишь со мной? — вдруг спросил Алексей, а я даже оторопела от такого предложения.

Открывала и закрывала рот, не сразу сообразив, что ответить. Титаническим усилием воли я оторвала глаза от его груди и чувственного рта.

— Конечно же, нет, — твёрдо ответила я, когда способность мыслить и говорить ко мне вернулись. Ложиться в постель к незнакомому мужчине? Он случаем ничего не перепутал?

Мужчина разочаровано вздохнул и снова откинулся на подушки. Закрыл глаза и повернулся на бок. Снова опешив от такой перемены в его поведении, я пошла прочь. Может быть, зря я была такая принципиальная и правильная? Прям от меня много убыло, приляг я и полежи рядом с ним… Но такие вещи были противоестественными для меня. Вернувшись на диван, я забралась под одеяло, но уснуть так и не смогла, смотрела в экран телевизора, а сама думала о хозяине этого дома.

Я решила, что вернусь домой сразу же, как прокапаю эти чертовы капельницы. Напишу ему записку с благодарностями и уйду. Благо телефон был при мне, правда, выключен. Видимо Зверев и о том позаботился. Но я опасалась его включать, так как зарядка была на исходе, денег на такси мне хватит, проблема заключалась в том, что я не знала точного адреса Зверева, но уверена, внизу сидела консьержка или же ходили другие люди — жильцы этого дома. На крайний случай в моем телефоне был GPS, отслежу свое местонахождение очень легко. Но как можно скорее следовало делать отсюда ноги. Пока я была в состоянии и желании уйти, а соблазн узнать нечто большее о мужчине не перевесил на чаше моих весов.

Мне иногда снились кошмары. Как правило, я даже и не вспоминал наутро о тех. Давно научился блокировать плохие мысли и страшные картинки из сновидений. Часто мне снился тот самый день, когда потерял всю семью, или же издевательства сверстников в детском доме. И если снам я не придавал сильного значения, хотя их нельзя назвать приятными, то вот головные боли блокировать получалось плохо. Легкая тяжесть в затылке сопровождала меня весь день, и я подумал, что вслед за моей гостьей, что находилась в соседней комнате, помощь врача, а точнее лекарственных препаратов, которые он назначит, вероятно, вскоре потребуется и мне. Детская травма головы иногда вызывала острые вспышки мигрени, от которой мне хотелось лезть на стенку. Спасало сильное обезболивающее по рецепту врача. Эти сезонные обострения, носившие периодический характер, невозможно было предугадать. Но когда возвращались кошмары, возвращалась и мигрень — между этими событиями была некая закономерность.