Только тогда, когда последние крики смолкли вдали, бронтозавр остановился. Кругом высоко поднимались деревья. Лес не был густым, но все же внизу лежали тени, а в кустах и зарослях папоротников было сыро и прохладно.

Бронтозавр прошел через лес и вышел опять на опушку.

Несколько резких голосков уже давно перекликались вблизи опушки совсем недалеко от бронтозавра. Но голоса не были громки, они не походили ни на рев мегалозавра, ни на крики птеродактилей, и бронтозавр не обращал на них никакого внимания. Иногда в кустах мелькали небольшие животные, — и тотчас же исчезали в зарослях.

Бронтозавр был во много десятков раз больше этих зверьков, он проходил мимо них так же спокойно, как мимо черепах и маленьких динозавров.

Крики раздавались чаще и чаще, в кустах то тут, то там мелькали быстрые тени. Иногда животное перескакивало через невысокий куст, иногда оно быстрыми прыжками проносилось мимо куста. И куда ни шел бронтозавр — крики и прыжки провожали его, неотступно следовали за ним.

Животные преследовали бронтозавра и чего-то ждали.

Опушка кончилась, показался луг, за лугом болото, за болотом — озеро.

Бронтозавр остановился, повертел головой и пошел через луг. И тут же раздались резкие крики, животные выскочили из-за кустов, помчались большими прыжками по лугу. Они прыгали в сторону бронтозавра с такой скоростью, точно летели по воздуху.

Задние ноги этих животных были очень длинны, а передние коротки; крепкие и острые когти служили и для защиты и для нападения. Невысокий зубчатый гребень тянулся вдоль спины и длинного хвоста, а на носу торчал длинный и острый рог. Это были цератозавры, небольшие, но свирепые хищники, охотившиеся стаей. Их головы были сравнительно не так уже малы, а мозг был развит значительно сильнее, чем у бронтозавра. Острые зубы торчали во рту, они глубоко впивались в тело врага. Но не зубы придавали силу этим хищникам. Их сила заключалась в том, что они держались и нападали стаей. Потому-то они были страшны, страшнее мегалозавра-одиночки. Врага встречали не десятки, а сотни и сотни острых зубов и когтей.

Бронтозавр шел по лугу, когда возле него раздался резкий крик. Он остановился, повернул голову… И тут-то на его спину прыгнул один из цератозавров. Он впился зубами в толстую кожу, сжал челюсти, вонзил когти в бока ящеру и повис у него на боку.

Изогнув шею, бронтозавр громко заревел и тяжело повернулся в сторону. И тотчас же к нему подскочил еще один хищник и укусил его за ногу. Тяжелая нога поднялась и придавила хищника к земле, а хвост взметнулся, описал страшный полукруг, ударил и сшиб еще двух хищников.

Резкие крики смешались с ревом бронтозавра. Раздавленный цератозавр умирал, хрипя и давясь кровью и слюной, но не разжимал челюстей и продолжал в предсмертных судорогах кусать ногу бронтозавра.

Бронтозавр еще раз взмахнул хвостом и зашагал. Он спешил к озеру, вода которого блестела за болотом и словно звала его к себе.

«Вода — спасенье!»

Никогда, пожалуй, он так не нуждался в этой воде, как сейчас. И он шагал быстро, как только мог, а вдогонку за ним прыгали рогатые ящеры, стараясь на лету вцепиться зубами или когтями в его кожу.

Один из цератозавров забежал вперед и прыгнул прямо на шею бронтозавра. Но удар тяжелой головы сбил его на землю, а падая он сломал себе спину. Перебирая ногами, ящер корчился на земле, пытался встать и снова падал. Широко раскрыв пасть, хрипя и задыхаясь, он размахивал хвостом, ища точку опоры для хвоста. Ноги и хвост были, как и всегда, сильны и послушны, но спина оставалась неподвижной. Бронтозавр прошел вперед, цератозавры запрыгали за ним.

Резко покрикивая, цератозавры бросались на бронтозавра, падали и прыгали снова, корчились на земле. Но их было много, и на смену выбывшим мчались новые и новые. Один из цератозавров прыгнул бронтозавру на спину и повис на ней, другой вцепился в шею, третий впился в хвост, и сколько бронтозавр ни размахивал им, он не смог стряхнуть с хвоста впившегося в него хищника.

Кровь ручьями текла по толстой коже, когти цератозавров раздирали раны, рвали в клочья живое мясо, превращали кожу в лохмотья.

Бронтозавр задыхался… Он упал на траву и перевалился с боку на бок. Тоненьким голоском заверещал придавленный цератозавр; не успев крикнуть, умер другой, тот, который висел на хвосте. Но взамен их три новых хищника повисли на боках ящера.

Грузно ворочаясь на земле, бронтозавр давил врагов. Как медленно он ни ворочался, цератозавры не успевали увертываться от него. Они так крепко впивались в кожу зубами, так цепенели во время этих укусов, что не могли разжать челюстей даже в тот момент, когда бронтозавр начинал постепенно придавливать их к земле.

На миг цератозавры отступили. Бронтозавр встал и снова зашагал вперед. Теперь на нем висел только один цератозавр.

Болотистая почва глубоко вдавливалась под ногами, бронтозавр вяз в ней и шел все медленнее. Но и цератозаврам прыгать становилось все труднее. Один за другим, они отставали от ящера и, резко крича ему вслед, провожали его злобными глазами — добыча ускользала.

Бронтозавр шел к озеру. Хищник висел на его боку, грыз кожу, царапался, и боль подгоняла бронтозавра сильнее, чем крики оставшихся далеко позади врагов.

Бронтозавр вошел в воду.

И только здесь кончилось оцепененье у обезумевшего от ярости цератозавра. Услышав плеск, он глянул вниз, увидел воду и на миг разжал челюсти. Но спрыгнуть ему было некуда — кругом плескалась вода. Он вцепился когтями в кожу бронтозавра и полез по ней, цепляясь за нее, как за кору дерева, повыше, на спину. Это подогнало бронтозавра, и он зашагал быстрее. Цератозавр лез по боку на спину, а ящер все дальше уходил от берега. Скоро вода покрыла его бока, поднялась к спине, начала заливать спину…

Цератозавр забрался на самую верхушку спины, вода поднялась за ним и туда. Он сидел на спине, как на крохотном островке, окруженный плескающимися волнами. Спрыгнуть ему было некуда — он боялся воды.

Вода залила задние ноги цератозавра, залила ему бока, поднялась к голове. И когда бронтозавр прошел еще несколько шагов, цератозавр забился и заскреб когтями, задыхаясь и захлебываясь. Он разжал челюсти, отцепился от бронтозавра и свалился в воду. Только раз он всплеснул длинным хвостом и пошел ко дну. Несколько пузырей поднялось над водой.

Силы бронтозавра слабели. Кровь струйками бежала от него во все стороны, и вода озера краснела с каждой минутой, с каждым шагом, с каждым движением ящера. Его ноги начали дрожать и подгибаться, шея гнулась к воде, хвост, тяжелый и неподвижный, волочился по дну.

Кровь, убегая, уносила с собой тепло, а его и так было очень немного в теле бронтозавра. Ящер слабел, остывал и понемногу цепенел. Но пока еще грело солнце, пока его лучи еще были горячи и отвесны, они пополняли ту убыль тепла, которую несла с собой потеря крови.

Бронтозавр не мог уже есть, — шея не слушалась его, и он не мог опустить ее глубоко в воду, чтобы сорвать на дне водоросли. Он мог только стоять, и он стоял, чуть покачиваясь, а вода вокруг него краснела все больше…

Бронтозавр качнулся, зашатался, выровнялся и снова замер на месте… Качнулся опять… Все труднее ему было удержаться на ногах. Ноги подгибались, туловище давило на них, давило на хвост…

Шея легла на воду, туловище задрожало, пошатнулось и исчезло под водой. Вода плеснулась, круги побежали к берегам, зашуршали высохшими хвощами.

Только раз еще всплеснулись волны — длинный хвост взметнулся и тяжело протянулся по дну.

Огоньки, плясавшие над водой, несколько ночей были ярче и крупнее, чем обычно. Это были «огоньки бронтозавра» — из разлагавшегося тела ящера выделялось много газов.