В стереотрубу я видел, что немецкие автоматчики метров на 500 подошли к НП дивизии. И вдруг — залегли. Сильный огонь из пулеметов и винтовок прижал их к земле... [98]

Через минуту на НП явился командир 5-го штурмового батальона, приданного дивизии.

— Я задержал часть пехоты, она отбивает контратаку прямо у НП, — быстро сказал он. Глаза комбата остановились на стереотрубе, которая стояла рядом. — Разрешите взглянуть на поле боя, — попросил он.

Я отошел от стереотрубы, а комбат встал на мое место... и тут же сник, начал опускаться на колени: вражеская пуля навылет пробила ему грудь...

— Примите все меры, чтобы быстро подтянуть артиллерию, — приказал я командующему артиллерией дивизии подполковнику Кузьмину. — Дело решают минуты...

С наступлением темноты немцы вновь пошли в контратаку. И снова дивизия достойно встретила неприятеля. Настоящую солдатскую храбрость, смекалку проявили многие рядовые воины.

Вот только один случай.

Когда фашисты стали приближаться к боевым порядкам 592-го полка, рядовой 2-й роты Василий Авраменко предложил:

— Пошли им навстречу, ребята.

Храбрость Авраменко была известна солдатам. Два дня назад он незаметно подобрался к пулеметной точке врага, забросал ее гранатами, уничтожил десять гитлеровцев, а трех взял в плен.

— Они, конечно, думают, что наши окопы далеконько. А мы их встретим раньше, — пояснил солдат.

Группа бойцов двинулась за Авраменко.

Как только танки приблизились к смельчакам, те забросали их бутылками с горючей смесью. Две машины сразу охватило пламя. Это воодушевило бойцов. С криком «ура!» они бросились на растерявшихся вражеских солдат. Многих уничтожили в рукопашной, остальные отошли.

* * *

В ту ночь немцы несли большие потери и все же продолжали теснить наши части. Они подошли буквально вплотную. На НП дивизии, как только умолкла стрельба, стала слышна немецкая речь: враг был рядом.

— Майор Цвелев, — приказал я начальнику 1-го отделения штаба дивизии, — срочно возьмите опергруппу. [99]

Немедленно займите позицию, чтобы отразить атаку врага!

— Разрешите с тремя-четырьмя офицерами задержать отходящих слева стрелков и занять оборону? — обратился ко мне молчавший до того Беспалько.

— Действуй, Игнатий Федорович, — согласился я, а про себя подумал: «Он выполнит приказ».

— Товарищ полковник, к телефону! — крикнул молодой связист.

— Что у вас происходит? — спросил командарм генерал-майор Данилов.

— Отражаем контратаку. Все офицеры опергруппы в цепи. На НП только я с телефонистом...

— Держитесь! — приказал командарм. — Я помогу огнем, помогу наладить связь, подтянуть артиллерию. А пока держитесь.

Обстановка сложилась тяжелая. Надо было задержать отходящих стрелков, закрыть образовавшийся двухкилометровый разрыв между моим НП и Днепром, выручить 619-й полк, попавший в окружение. Как это сделать? Чем?

Кто-то предложил передвинуть НП назад.

— Нет! Надо быть там, где наиболее опасно, — возразил я. — Пусть бойцы видят, что старшие командиры вместе с ними. Это, если хотите, тоже наш резерв, только психологический...

Другого резерва у меня в ту минуту не было...

Но бойцы дрались с непревзойденным упорством!

В 3-й роте того же 592-го полка отличился комсомолец рядовой Дмитрий Белокопытов. Пропустив танки через свой окоп, он забросал их противотанковыми гранатами. Два «тигра» будто замерли у окопа стрелка. А тот. воспользовавшись замешательством врага, во главе отделения атаковал шедших за танками автоматчиков, убил офицера и восемь солдат взял в плен...

Две медали «За отвагу» было на груди комсомольца Евгения Дудыкина до боев на Днепре. В дивизию он попал после того, как она освободила его село. И стал воевать сапером.

Во время атак неприятеля Дудыкин под сильным огнем поставил несколько минных заграждений, на которых подорвались два немецких танка и более двадцати солдат... А на рассвете 2 октября отважный сапер с несколькими [100] бойцами пробился в тыл врага. С большими трудностями наши солдаты протащили против течения баржу с боеприпасами...

За время боев на плацдарме не менее сорока фашистов уничтожил паренек с Донбасса Михаил Замула, командир отделения пулеметной роты 592-го полка. При отражении контратаки он с помощью противотанковых гранат повредил гусеницы двух танков...

Примерно через час пальба утихла. Немцы прекратили атаку: очень велики были у них потери. На НП вернулся Беспалько. Он доложил, что стрелки 592-го полка и 5-го штурмового батальона залегли примерно в 100–150 метрах от НП и влево от него почти до Днепра. Сообщил, что многие командиры убиты или выбыли из строя по ранению.

— Ну а каково настроение бойцов?

Беспалько улыбнулся:

— Полны решимости драться...

Затем явился начальник связи и доложил, что тяжело ранен майор Цвелев...

В большом напряжении проходила та ночь.

Незадолго до рассвета удалось установить связь с окруженным 619-м полком. Пробравшийся из села Вовниги связной доложил, что, хотя потери в полку большие, боеспособность его не утрачена.

Я приказал командиру полка ударом на восток немедленно прорвать вражеское кольцо.

Это и было сделано. Фашисты не ждали атаки, и полк без особого труда соединился с другими частями дивизии...

К утру была подтянута артиллерия. Полки и 5-й штурмовой батальон заняли удобные позиции для обороны и окопались. Только после этого я приказал перенести НП примерно на полтора километра в тыл: оттуда открывался хороший обзор. Все последующие контратаки фашистов были легко отбиты. Противник потерял свыше двух батальонов пехоты, было взято в плен более 60 солдат и офицеров. На поле боя остались подбитыми и сожженными 13 танков, 10 автомашин, было уничтожено 45 пулеметов, 3 орудия.

В ночь на 4 октября по приказу командарма дивизия сдала свой участок обороны 25-й гвардейской стрелковой [101] дивизии 6-й армии и в ночь на 5 октября возвратилась на левый берег Днепра.

За беспримерное мужество и героизм, проявленные в боях на плацдарме, красноармейцам Василию Михайловичу Авраменко, Дмитрию Ивановичу Белокопытову, Евгению Петровичу Дудыкину, сержанту Михаилу Гавриловичу Замуле и старшему сержанту Николаю Лаврентьевичу Платонову Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза...

Посмертно были награждены начальник 1-го отделения штаба дивизии майор Андрей Афанасьевич Цвелев, командир батальона 610-го полка майор Дадико Сандрович Кантария и многие другие бойцы и командиры. Позже мы с воинскими почестями перезахоронили их невдалеке от села Калиновка Солонянского района, что на Днепропетровщине...

За мужество и отвагу ордена Красного Знамени был удостоен подполковник Беспалько, ордена Суворова — полковник Ситников, в то время замещавший начальника штаба, и автор этих строк...

За время первого форсирования Днепра наша и 333-я стрелковые дивизии завоевали, расширили и удержали плацдарм размером до 30 квадратных километров. В дальнейшем он послужил исходным районом для большого наступления.

В боях на плацдарме 203-я дивизия выполнила важную роль — она наступала на главном направлении, отбила наиболее ожесточенные контратаки врага и закрепила освобожденный плацдарм.

Гораздо позднее я узнал, что за село Войсковое с 26 сентября вели бои четыре гвардейские дивизии. Но только после расширения плацдарма, когда враг бросил свои подкрепления против нас, гвардейцам удалось занять село и продвинуться вперед.

Кратковременные, но тяжелые бои на плацдарме закалили воинов дивизии для новых походов. А они были не за горами...

* * *

Отойдя в тыл, мы подсчитали потери. В дивизии осталось меньше половины штатного состава. Многие роты в 619-м полку насчитывали по 12–15 стрелков и автоматчиков. [102]

Нам требовалось не менее тысячи бойцов для пополнения и хотя бы какое-то время на сколачивание подразделений. Но уже на другой день после перехода на левый берег Днепра командующий 12-й армией генерал Данилов приказал: одним полком оборонять левый берег Днепра от села Варваровка до фронта наступления, а остальными частями дивизии наступать на Запорожье, прикрывая правый фланг армии от возможного удара с правого берега.