Еще вчера, когда она вернулась с работы, я ей все рассказала. Конечно, мама сначала расстроилась, но потом сказала, что оно и к лучшему.

— Доброе утро, — не поворачиваясь ко мне, выговорила она.

— Доброе, — лениво ответила и отпила ароматный кофе.

— Как дела на работе? Как приняли? — полюбопытствовала, ставя предо мною тарелку с овсянкой.

— Ты знаешь, я думала, будет хуже, — призналась ей, а сама взяла ложку и принялась есть. — И все же я сумела справиться с поставленными задачами, — гордо добавила, но как только вспомнила о шалости Горынычу, сникла.

  Это не укрылось от мамы.

— Что такое? — обеспокоенно выпытывала она, заглядывая мне в глаза.

— Да просто клиент один попался нервный… Вот и думаю, угодила ему или нет, — нагло соврала, потому как боялась рассказывать о своем подвиге.

  Мама бы меня точно не поняла. Но сейчас я искренне надеялась на помощь Антона. Отчего-то лысым его уже не хотелось называть. Тем более после того, как он помог Майечке. Я мысленно благодарила его за этот поступок. Уж никак не ожидала от себя. Хотя, всегда мое первое впечатление о людях было обманчиво. И хорошо, если я это понимала быстро. Увы, в случае с мужем это произошло аж через год.

  Позавтракав, вернулась в комнату и, собравшись, поплелась на работу. Как-то было не спокойно. И даже не смотря на обещание Антона помочь, я переживала.

  Выйдя из дома, потопала на остановку. И только подошла, как увидела приближающуюся маршрутку. По дороге до работы продолжала размышлять. Ну даже если с крысами он что-то придумает, то как быть с запахом? Не сегодня-завтра он уже должен появиться… Но тут же в голову пришла еще одна мысль. А вдруг Антона не будет рядом, и Матвей сам сделает правильные выводы? Тогда… Резко зажмурив глаза, глубоко вдохнула, отказываясь верить своим мыслям. Ну не убьет же он меня, ведь так? Медленно распахнув глаза, поняла, что на следующей остановке нужно выходить.

  Когда маршрутка затормозила, я выползла из нее и остановилась, не решаясь сделать шаг в сторону «Дикой пантеры». Достав мобильный из рюкзака, глянула на время. Пока еще не опаздывала, но если стоять тут еще некоторое время, боюсь, выговор мне будет обеспечен. Обреченно выдохнув, медленно и неуверенно зашагала в сторону автосервиса.

  Пытаясь отвлечь себя от идиотских мыслей о моем убийстве Горынычем, решила переключиться на брата. Ну и в каком курятнике этот наглый петух сейчас ошивается? Пытаясь вновь дозвониться до него, в который раз слышала в трубке механический голос. Да, елки-палки! Что же это такое? Я уже решила позвонить подруге, даже стала набирать номер ее телефона, как вовремя одернула себя. Бред! Макс не может быть у нее, это точно. А вскрывать ее рану мне не хотелось. Я итак чувствовала перед ней свою вину, хотя не должна. Я же не виновата, что у меня такой тупорылый братец!

  Пока думала, ноги сами меня уже привели к зданию. Во рту пересохло, а на лбу проступили бисеринки пота, когда я подошла к двери и взялась за ручку. Так и не нажав на нее, чтобы открыть двери, оглянулась по сторонам. Причин для паники не было. Точнее, машины Матвея я так и не увидела поблизости.

  Мысленно дав себе пинок, несколько раз глубоко вдохнула и, нажав на ручку, вошла в помещение. В нос тут же ударил характерный запах масла и бензина. Это меня немного успокоило.

— Стасян!

 Дернувшись от неожиданности, чаще задышала, но расслабленно выдохнула, так как это был голос Ромы, где-то позади меня.

 Блин! Да что же это со мной такое? Я уже накрутила себя до такой степени, что стала дергаться…

— Какая-то ты странная сегодня, — он хмыкнул и, обойдя меня, посмотрел в мои глаза.

— Ерунда… — отмахнулась от его слов и собиралась идти переодеваться.

— Точно все в порядке? — он аккуратно взял меня за запястье, не позволяя двинуться с места.

— Точно! — я вздохнула и посмотрела ему в глаза.

Он прищурено смотрел на меня, видимо, не веря ни единому слову. Ну не говорить же ему, что я мысленно себе и могилу вырыла, и сама в себя выстрелила, после чего еще и повалилась в яму… Ну так, чтобы Горынычу не нужно было особо напрягаться.

— Слушай, — немного протянув слово, прикусила краешек нижней губы. — А Матвей Сергеевич, он, вообще, кто? — выпалила вопрос, после которого брови Ромки поползли вверх.

— А тебе зачем? — недоумевал он.

— Да так, женское любопытство, — пожав плечами, старалась делать вид, что меня это нисколечко не интересует…

— Блин, Стаська! — Рома встряхнул меня за плечо. — Только не говори, что ты в него втрескалась? — разочарованный тон, с которым он это произнес, поразил.

— Да не влюбилась я в него! — на эмоциях выкрикнула, разворачиваясь и уходя в раздевалку.

  Рома хмыкнул, но больше не останавливал меня. Войдя, закрыла за собой двери. Слова парня до сих пор вертелись в голове. Как ни странно, но я уже задумывалась над тем, не влюбилась ли… Но как? Это же нереально… Да такие мужчины, как Матвей, меня не интересуют… Или все же?..

  Подойдя к дивану, присела и, упираясь локтями в колени, зажала ладонями голову. Нет… Влюбиться я точно не могла! Да и в кого? Он же наверняка не знает, что такое любить… Да и зачем он мне? Сейчас вот вообще не в тему все это происходило. Только я более-менее пришла в себя от расставания с Гришей, как вдруг такое.

  Вытащив робу из рюкзака, не спеша натянула ее и вышла из раздевалки. Рома уже выполнял работу, склонившись над капотом. Не стала к нему подходить. А вот его расстроенный тон насторожил. Неужто что-то питает ко мне? Блин… я уже совсем ничего не понимала. Ну зачем я ему? Вроде парень он видный, у него таких, как я, должно быть, уйма…

  А, может, я уже вообще себя слишком идеализирую, и его расстроенный тон мне лишь показался? Да, наверно, так оно и есть… Ведь фантазия моя за последнее время что-то слишком уж разгулялась… Пора с этим что-то делать.

  Подойдя к Палычу, хотела уже спросить, что делать сегодня, как он резко выпрямился и, перебив мой вопрос, сказал:

— Тебя шеф вызывал.

  Поперхнувшись слюной, закашлялась. Палыч постучал мне по спине. Одна единственная фраза, и мне показалось, что у меня из-под ног выбили почву. Ну все… мне крышка!

— Ты меня слушаешь? — я моргнула несколько раз и посмотрела на растерянного мужчину.

— Вы что-то говорили? — виновато переспросила, нервно сжимая в кулачки краешек своей рубашки.

— Говорю, что ты натворить успела? Злой он был… — Палыч замолчал и вздохнул. — Неужели Матвей остался недоволен машиной?

  Я нервно сглотнула и покачала головой, затем кивнула, опуская взгляд в пол.

— Что-то я не понял, — когда я подняла взгляд, Палыч задумчиво потер щетинистый подбородок.

— Не берите в голову… Я сама не знаю, чем не угодила ему.

  И, развернувшись, на ватных ногах пошла к Анатолию Владимировичу.

— Если это все же именно с ним связанно, — не поворачиваясь, тихонько добавила, не заботясь о том, услышит Палыч или нет.

  Да уж… Вот и влипла ты, Стасенька… Что теперь делать, не имела ни малейшего понятия… Зато в этот самый момент мне было по-настоящему страшно. Все мои мысли только и вертелись вокруг того, что Антон не сумел или не захотел помочь, и злой, как тысяча буйволов, Матвей, примчался сегодня отчитывать хозяина «Дикой пантеры».

  Стоя перед дверью, боялась стучать. Коленки подрагивали, а перед глазами плыла картинка, словно я выпила целую бутылку вина… Ох, спиртное мне сейчас бы не помешало для храбрости. Ой, как не помешало бы… Неуверенно подняв руку, тихонько постучала.

— Войдите! — строгий голос шефа не оставил мне и долю уверенности в том, что все обойдется.

  Взявшись за ручку, тихонько зашипела. Мне вдруг показалось, что она была раскалена… Господи… Ну у меня и фантазия…

  Войдя, начала нервно топтаться на одном месте, не решаясь пройти дальше.

— Присаживайся.

  Он указал мне на стул рядом со столом. Медленно я подошла и присела. Стараясь не встречаться взглядом с шефом, рассматривала свои руки, которые тряслись, как у алкаша…