Ранее она не сталкивалась с представителями правоохранительных органов, и как-то не думала, что люди в погонах могут быть равнодушными и циничными к чужому горю. Но всё именно так и оказалось.

- И что вы хотите? – хмуро спросил полный следователь, лениво глядя на женщину.

- Как это? – удивлённо воскликнула Ирина Михайловна, - спасите девушек! Они в опасности! Нужно что-то делать!

- Что, вы хотите, чтобы я сделал? – недовольно спросил следователь, - как вы вообще это себе представляете? Поехать неизвестно куда, туда, куда мне начальство в жизни не выдаст денег на поездку? Отстаньте с глупостями!

В коридоре женщина плюхнулась на стул и зарыдала, а следователь вышел из кабинета и сунул ей в руки визитку.

- Держи, - довольно фамильярдно заявил он, - он поможет.

И так Ирина Михайловна оказалась у Стрельцова.

Но тот, когда понял, что клиентка безденежная, наорал на неё за отнятое у него время и выставил её за дверь.

Ирина Михайловна замолчала, ковыряясь вилочкой в пирожном, и опять посмотрела на улицу.

- И что мне теперь делать? – горько вздохнула она.

- Пожалуйста, не волнуйтесь, - сказала я, - ближайшим рейсом вылечу в Австрию, выясню, что там происходит, в этом замке. Оставьте ваши координаты.

Ирина Михайловна ушла, а я вынула ноутбук и стала искать пресловутый сайт.

Сайт обнаружился довольно быстро, и я, изрядно удивлённая, долго его изучала. Действительно, почему этот принц австрийский не нашёл себе какую-нибудь принцессу?

Зачем надо было устраивать какие-то конкурсы? Чушь какая-то...

И я сразу, не сходя с места, позвонила в аэропорт и заказала билет до Австрии, точнее, до столицы, Вены. Вылет был назначен на сегодняшнюю ночь. Я так же попробовала позвонить в гостиницу и заказать номер, но столкнулась с проблемой, свободных номеров не было.

А, полечу так, а там решу, что делать и как быть. Может, в каком пансионе найду местечко. Вечером отправлюсь за кое-какими вещами, оставленными в особняке.

Я закрыла ноутбук, расплатилась за пирожные и кофе, и решила заняться издательствами. Известив Генриха и Модеста Львовича, что я отправляюсь в Австрию, я занялась своими первоочередными делами. Перепроверила номера, выслушала идеи сотрудников, написала статьи, подписала кучу документов, переполошила коллег, просмотрела колонки, поправила, где требуется, а потом с чистой совестью поехала в Тальянку.

На душе было так хреново, что хоть волком вой. Справиться с нахлынувшими чувствами было трудно, губы тряслись.

Въехав в посёлок, я заглушила мотор, а потом посмотрелась в зеркальце заднего обзора.

Беспристрастное зеркало отразило моё лицо; бледное, как полотно. Моя кожа, всегда фарфорово-бледная, как при моде Средневековья, из-за чего я вместо загара всегда получаю ожоги, казалось, стала ещё бледнее, если такое вообще возможно. Если мне сейчас накрасить губы красной помадой и вставить бутафорские клыки вампиршы, можно смело отправляться народ пугать.

На моих щеках появились красные пятна, губы тоже

порозовели, и стали, будто контуром обведённые. Н-да. Капец!

Ещё раз глянув на себя, я содрогнулась, закрыла машину и пошла в дом. Кошки резвились на свежей траве, Манечка возлежала царицей, поджав красивые лапки, а Кешак игрался с травинкой. Собаки с довольным видом лежали на траве, зажмурившись, они принимали солнечные ванны, и вид у них был самый, что ни на есть, блаженный.

Дверь мне открыла Ира, а из гостиной слышались голоса.

- У нас гости? – спросила я девушку.

- Да, одна странная пара, - кивнула домработница, - по-моему, священники.

- Священники? – изумилась я.

- Да, мужчина и женщина, пожилые, в странной, чёрной одежде в пол, - ответила Ира, - и говорят необычно.

- Женщины не могут быть священниками, - улыбнулась я, - они не занимают никакого места в иерархии духовенства. Они лишь работают служками при церкви, либо учительницами в церковно-приходских школах. Сейчас выясним, что у нас за гости, - и я вошла в гостиную.

На диване сидели мужчина и женщина. Оба были очень в возрасте, мужчина был с седой бородой, но высокий и статный. В чёрном, длинном платье, с массивным распятием на шее, да, это явно священник. А пожилая женщина рядом с ним тоже была облачена в чёрное одеяние, и я содрогнулась от её сурового взгляда.

- Викуля! Наконец, ты пришла! – воскликнула Анфиса Сергеевна, - в связи с неестественной ситуацией, возникшей у нас из-за выходки Макса, я кое-кого вызвала. Знакомься, это родители Ивана Николаевича, Николай Юрьевич и Евлалия Григорьевна.

- Мне очень приятно, Эвива, - вежливо сказала я, с робостью глядя на них.

- Что за имя! – негодующе воскликнула Евлалия Григорьевна, - кто тебя так ужасно назвал? Такого имени нет в святцах!

- Родители назвали, - робко ответила я, - но прошлой зимой я окрестилась Евой, имя вполне христианское. А что? – спросила я, думая о том, какая ей разница до моего имени.

- Она ещё и некрещеной вышла замуж за моего внука! –

возмутилась Евлалия Григорьевна, - что ж у вас тут, в городе

творится?

- Ничего, - пожала плечами я, - сами знаете, как в советские времена к церкви относились. Моя мама с трудом сберегла старые иконы, но крестить детей побоялась.

- Ясно, - чопорно ответила женщина, - а где мой внук?

- А чёрт его знает! – буркнула я, - наверняка своей новой пассии швы накладывает!

- Как ты разговариваешь? – грозно воскликнула Евлалия Григорьевна, - не упоминай имя нечистого всуе!

- Викуля, милая, - слабым голосом сказала Анфиса Сергеевна, - что ты имеешь в виду? Какие швы?

- Самые обыкновенные! – рявкнула я, - я накостыляла нахалке! И Максу для острастки добавила тумаков!

- Ох, Викуля! – воскликнула Анфиса Сергеевна, - слишком уж ты резкая, мужчины этого не любят!

- Плевать мне, что они там любят! – рявкнула я, - между прочим, ваш дражайший внучок так нахамил моей матери, что мой отец ему по шее навернул.

- Леонид Филиппович? – ахнула Анфиса Сергеевна, - не может быть! Он мухи не обидит!

- Но, тем не менее, - скривилась я, - он назвал маму представителем семейства собак в женском роде на научный манер, а на требование отца извиниться, либо он его с лестницы спустит, заявил, что это комедия в двух актах. За что и получил!

- Я не удивляюсь Максу, - вздохнула Анфиса Сергеевна, - Марьяна Георгиевна его запилила.

- Я больше не хочу это обсуждать, - воскликнула я, - я сейчас уезжаю за границу, поэтому знать ничего не хочу.

- В Париж? – спросила она.

- Нет, в Вену.

- Куда? – удивилась женщина.

- В Вену, столицу Австрии, - пояснила я.

- Но зачем? Опять какой-то бизнес?

- Нет, просто отдохнуть, - улыбнулась я, - а заодно и приключений на свою задницу найти. Обещала кое-кому помочь, разобраться в одном деле. Устрою переполох в самой музыкальной стране Европы, а Макс пусть потом разруливает проблему! Он ведь у нас так классическую музыку любит!

Прямо до сведения скул!

- Викусь! – обморочным голосом протянула Анфиса Сергеевна, - ты это, осторожнее.

- Как получится, - фыркнула я, - но постараюсь! – и в этот момент раздался звонок в дверь, и Ира пошла открывать.

Послышался топот, и в гостиную вошли два милиционера.

- Нам нужна Миленич Эвива Леонидовна, - сказал один.

- Это я, - ответила я удивлённо, - а что?

- Вы арестованы, - сказал страж порядка, - вам придётся проехать в отделение, - а мои родственники чуть челюсти на пол не выронили.

- На каком основании? – холодно ответила я, - я закон не нарушала!

- А у нас другие сведения, - сказал милиционер, - а так же два заявления на вас. Одно от Инны Войлычевой, обвинение в нанесении телесного вреда здоровью средней тяжести, учитывая сломанные нос и руку, а второе от Трейси Спенсер. Тоже сломанный нос, вывихнутое запястье, а так же изуродованное лицо.

- Я ей лицо не уродовала! – возмутилась я, - что вы несёте!?

- Да? – хмыкнул страж закона, - да оно у неё всё опухшее!