- Ничего, - процедил Саша, - я ей мозг вышибу, будет знать, как подставлять. Мне теперь всё равно обратной дороги нет.

- Минутку, - нахмурилась я, - Расмуссен умер три года назад. Тебе что, дали всего три года за ограбление банка?

- А ты умная, - хмыкнул он, - нет, милая, больше. Я же говорю, мне сейчас терять нечего. Прикончу шалаву, сделаю пластику, и смотаюсь в Латинскую Америку под другим именем.

- Мило, - протянула я, - значит, убил? Предполагаю, что охранника в тюрьме или свидетеля.

- Охранников, - кивнул Саша, а у меня волосы зашевелились, Беата же сидела бледная, как полотно.

- Не мог более гуманных способов для побега найти? – сурово поинтересовалась я.

- Некогда было раздумывать, - пробурчал он, - и вы должны мне помочь.

- С какой стати? – сурово осведомилась я, - ничего мы тебе не должны! Это, во-первых, а, во-вторых, что мы можем сделать? Воскресить охранников? Извини, но не получится, мы такими способностями не обладаем.

- Да плевать я хотел на охранников! – зашипел Саша, - мне нужен мой миллиард!

- Ни больше, ни меньше! – ухмыльнулась Беата.

- Помолчи, - зыркнул он на неё.

- А ты не командуй! – проворчала она, - нашёлся тоже!

- Я хочу только одного, свалить с бабками, и, чтоб меня никто не нашёл.

- Ну, извини, тут мы сделать ничего не можем, - развела я руками, - сам свои проблемы решай.

- Да мне без вашей помощи никуда, - как-то на этот раз жалобно протянул он.

- Знаешь, Вик, - промямлила Беата, - по-моему, нам придётся в это дело впрячься.

- С чего бы вдруг? – дёрнулась я.

- Я не усну спокойно, пока убийца Эрика будет ходить на свободе, - вздохнула она, и я обречённо кивнула.

Похоже, я в первых рядах побегу искать самозванку. Я-то Эрика не знала, но боль в душе моей подруги комом в горле у меня встанет. И, пока справедливость не восторжествует, покоя мне не будет.

В этот момент с улицы раздался вой сирен, мы подскочили, а около кафе затормозила полицейская машина.

- Твою, блин, - выругался Саша, выхватил пистолет, метнулся к барной стойке, и исчез со скоростью света.

- Оперативно, - присвистнула я, а полицейские, выхватив своё оружие, помчались за ним.

Вернувшись, несолоно хлебавши, они подошли к бармену, перекинулись с ним несколькими словами, и направились к нам.

Один из полицейских заговорил с нами, я не поняла ни слова, а Беата что-то им ответила.

- Инглиш, - сказала я, и стражи порядка перешли на английский.

- С вами сидел молодой человек, - сказал полицейский, - вы его знаете?

- Нет, что вы, - лучезарно улыбнулась я, - мы ему просто понравились, и он к нам подсел, но, когда он предложил нам секс втроём, мы стали безуспешно словесно отбиваться. Мы не извращенки, а я вообще замужем. А потом он убежал.

- Вам очень повезло, фрекен, - вежливо сказал страж порядка, - этот человек опасный преступник. Если вы ещё его увидите,

позвоните, - они оставили номер телефона, и поспешили

ретироваться.

- Фрекен! – воскликнула я, - ужасно звучит! Похоже на крекер! Не желаю, чтобы меня сравнивали с этим мерзким печеньем!

- Печенье, как печенье, - пожала плечами Беата.

- Ну не скажи, - возмутилась я, - я предпочту курабье, или песочное ванильное, которым жирные пятна повсюду сажаешь.

- Да уж, ты гурман, - согласилась Беата, - но давай вернёмся к основной теме разговора.

- Над этим даже и не переживай, - воскликнула я, - я Эрика, хоть и не знала, но ради памяти хорошего человека хочу справедливости.

- Почему ты решила, что он хороший? – улыбнулась Беата.

- Он погиб за справедливость, - пояснила я, - а мимо такого я пройти просто по определению не могу.

- Мы даже не спросили, как выглядела самозванка, - горестно протянула Беата.

- Блондинка с голубыми глазами, - сказала я, - много таких в твоём окружении?

- Достаточно. А почему именно в моём?

- Как – почему? Не тупи! К тебе в дом труп притащили, знали, где ты живёшь, что тебя в данный момент нет дома. Если бы просто украли ключи и документы из сумочки, то некоторых подробностей жизни не знали бы. Эта блондинка была твоей знакомой, и прекрасно ориентировалась в доме.

- Не радует меня это открытие, - насупилась Беата, - и кто, интересно, это мог быть? Блин! У нас же ещё и Зося на повестке дня! Что за день сегодня! Сначала подругу убили, а потом выяснилось, что и муж насильственной смертью умер. Это трендец! А этот проходимец?

- Меня он меньше всего волнует, - пробормотала я, - найдём миллиард, отдадим банку, а убийц закону. Мне больше ничего не надо. Поехали домой, думаю, он ещё свяжется с нами, тогда и будем расспрашивать.

И мы, расплатившись за кофе и пирожные, сели в мой «Хаммер» и поехали домой.

- Твоя машина выглядит здесь ужасно, - доложила мне подруга,

когда мы ехали, - мне соседка уже сказала по поводу твоего танка.

- И что сказала? – заинтересовалась я.

- Спросила, чья это ужасная громадная машина, а потом

заявила, что у русских совершенно нет чувства вкуса.

- Кто бы говорил! – резко воскликнула я, дёрнув руль в сторону, отчего меня слегка занесло.

- Осторожней! – взвизгнула Беата, - здесь нельзя лихачить!

- Нигде нельзя, только меня это мало останавливает, - буркнула я.

- Ага, - кивнула Беата, - только в России сунешь гаишнику сто рублей, и дело с концом, а тут тебя замучают.

- Ну, ста рублями у нас с гаишниками не разделаешься, - вздохнула я, - они теперь знают цену жизни, и просят в соответствии с видом машины. Сотней-другой отделается владелец «Жигулёнка», если на «Форде», то побольше, ну, и так далее. С меня однажды тысячу долларов попытались содрать за превышение скорости.

- Лихо, - пробормотала Беата, а я прибавила скорость.

До дома мы добрались без происшествий, по пути, правда, заехали в магазин, накупили еды, и домой завалились с полными сумками.

Макса и Ивана Николаевича пока не было, видимо, основательно на своей рыбалке встряли. А мы, пока суд да дело, занялись приготовлением ужина.

- И зачем было брать целые куски мяса? – недоумевала Беата, - те готовые котлетки были бы проще, бросил на сковородку, и никакой возни. От этого грохота у меня в ушах закладывает.

- Беатка, что с тобой? – изумилась я, - раньше ты готовила великолепные блюда... Флячки, колдуны, бигос. Не ленилась фаршировать рыбу и курицу, а сейчас изображаешь из себя тухлую амёбу! – и Беата согнулась пополам от смеха.

- Тухлая амёба! – фыркнула она, - вот это ты высказалась! Хоть стой, хоть падай.

- Так оно и есть! – буркнула я, - на меня раздражение накатывает, когда кто-то начинает говорить, что устала от мужа, обзывает его. За глаза, конечно. Не нравится жить? Не живи! Этим дурам нравится положение мученицы. Ничего не делаю, хочу лишь перед телевизором поваляться, по магазинам пошляться, скупая всё подряд. Убойная фраза – не хотела, а купила! Если пойдёшь в супермаркет, обязательно вывалишь

уйму бабла. Вот это меня больше всего убивает.

- Ты чего раздухарилась? – засмеялась Беата.

- Да есть повод, - буркнула я, - просто это идиотизм! Зачем покупать то, что не нужно? Если мне не нравится, я это не куплю, потому что знаю, что это будет у меня валяться. Глупости некоторых особ можно только позавидовать!

- Давай, рассказывай, - потребовала Беата, и я, скрипнув зубами, так сказать, для пущего устрашения, начала своё незатейливое повествование.

В моём доме редкие торжества проходят без происшествий, практически всякий раз, либо пробка от шампанского угодит в глаз кому-нибудь из гостей, либо кто-нибудь, зная мою любовь к сладкому, закажет огромный торт.

Торт, это ничего, но дело в том, что бабушка моего мужа, Анфиса Сергеевна, вдохновенный кулинар. В юности она мечтала стать поваром, окончила кулинарное училище, но потом встретила своего будущего мужа Максима Максимовича Лансерова.

Рано вышла замуж и поступила вслед за мужем в Первый медицинский институт, и, став, как и супруг, хирургом, встала рядом с ним около операционного стола.