- И ты, - ответила я, прижимаясь к нему, - ой, смотри. Лебеди!

- Красивые птицы, - сказал Дима, поглядев на благородных птиц.

- Купи хлеба, покормим их, - попросила я, - а нам мороженого, - и он ушёл, а я облокотилась о перила, любуясь птицами.

- Что это за тип? – услышала я сзади, и, обернувшись, увидела Марио с красной розой в руках.

- Ты откуда свалился? – удивилась я, принимая цветок.

- Проходил мимо, - улыбнулся Марио, - так как насчёт театра?

- Никак, - дёрнула я плечом, - отстань от меня, меня принцы не прельщают.

- Уже знаешь? – засмеялся он, - наверное, те две девушки сказали?

Я фыркнула и отвернулась, обращая взор на птиц, с величественным видом плывущих по воде.

- Шёл бы ты, - вздохнула я, - а то сейчас вернётся мой поклонник и заедет тебе.

- Ну, насчёт – заедет – я бы поспорил, - возразил Марио, - я тоже заехать могу.

- Я тебя предупредила, - хмыкнула я.

- Это кто? – материализовался рядом Дима, в руках он держал большую коробку с мороженым, какой-то пакет, булку для птиц и синюю розу.

- Мне с таким набором только на кладбище! – не сдержалась я, взяв из рук Димы розу.

- Ева, у тебя проблемы? – и шрам у него на лице дёрнулся, а это плохой признак.

- Нет, всё отлично, - ответила я, - а Марио уже уходит. Чеши

отсюда, - кивнула я нахалу, - а то зубов недосчитаешься. Не комильфо потомку королевской ветви ходить без зубов!

- С места не сдвинусь, пока не сходишь со мной в театр, - не

сдался датчанин, - и мне всякие мафиози не указ, - покосился он на Диму.

- Держи, - сунул Дима мне в руки пакет и хлеб, а сам надвинулся на Марио, - слушай и запоминай, ты, недоветвь, не подходи к моей женщине ближе, чем на километр. В противном случае, горько пожалеешь! Я знаю, о чём говорю. В бетон закатаю!

- Сядешь! – фыркнул Марио, который, кажется, ещё не понял, с кем связался.

- Ой, блин, напугал! – скривился Дима, - если бы я за всех, кого в цемент закатал, садился, давно бы уже куковал за решёткой! Вали отсюда, пока цел.

- Сейчас договоришься, сдам тебя в два счёта, - прошипел Марио.

- За метлой следи! – толкнул его Дима, - а то фанеру поломаю, ты и так фаршманулся, - и добавил ещё несколько выражений, смысл которых я не очень поняла, но Марио отшатнулся.

- Думаешь, я тебя боюсь? – прошипел Марио, - если ты мне что-нибудь сделаешь, тебя, как государственного преступника, посадят.

- Не посадят, - и Дима двинул ему кулаком под дых, - у меня такие связи и возможности, что тебя самого, как особо опасного, загребут.

- Ну, я с тобой ещё разделаюсь, - с трудом разогнулся Марио, а потом перевёл взгляд на меня, - а твоему мужу я расскажу, как ты тут развлекаешься. Представляю, как он обрадуется!

- Что!? – дико вскричала.

- А я предупреждал, - вздохнул Дима.

Он схватил Марио за лацканы пальто, встряхнул, а потом за шкирку перекувырнул через мост в ледяную воду.

- Он же воспаление лёгких получит! – испугалась я, и, перегнувшись через перила, посмотрела вниз.

Марио, маячивший белым пятном в воде стального цвета, бултыхался, отчаянно ругаясь на датском языке.

- Я вас засужу! – закричал он на русском, - тебя, бандит, за нанесение тяжких телесных, а тебя за порчу исторического имущества! Века этот лифт исправно работал, пока сумасшедшая русская на нём не прокатилась!

- Психиатр, мать твою! – не сдержала я рвущихся ругательств, -

себе мозг вправь! Тебя ещё надо проверить на вменяемость! Какой идиот станет книжку читать в башне!

- Вообще-то, насколько ты знаешь, я принц, - крикнул он, - а по замку ходят туристы, не дают мне коллоквиуму готовиться. Где мне ещё было читать? Туристки на шею вешаются!

- И ты нашёл оригинальное место для подготовки – башню! Вот и чеши обратно в свой замок, принц зачарованный! Я тебе встречный иск подам! За плохо организованную безопасность в замке! Ваш экскурсовод не проверила, сколько народу с ней идёт, а я могла в этом подземелье копыта откинуть! Мало того, принц датский, ты там ещё и привидение изображал, напугал меня до обморока. У меня чуть сердце не остановилось, когда я летела на этом средневековом лифте, а то, что я в окно вылетела, вообще отдельный эпизод. Как рёбра не сломала, не знаю. Давай, подавай в суд, у меня два адвоката имеются.

- Три, - крикнул Дима, - я тоже юрист, и с удовольствием тебя засажу.

- Это я вас засужу! – злился Марио, - Йенс! Йенс!

- Кажется, наш психиатр перезанимался, - ухмыльнулась я, - безумие заразно, ваше высочество. Или вы решили на коллоквиуме аспекты человеческой психики показывать на собственной скромной персоне? Похвально, ничего не скажешь.

- Йенс! – заорал во весь голос Марио.

К мосту в этот момент подбежал худощавый мужчина, лопоча на датском и размахивая руками.

- Кажется, ты был прав, - покосилась я на Диму, - у тебя был не глюк, этот хмырь действительно следил за нами на «Лимузине»! Это его шофёр! – и я покатилась со смеху, - пошли отсюда.

- Точнее, побежали, - вздохнул Дима, беря меня за руку, - пресловутый Йенс успел полицию известить, что мы тут хулиганим. Представляешь, как твой Макс обрадуется, когда узнает, что ты со мной целый день гуляла?

- Бежим! – взвизгнула я, и мы бросились со спринтерской скоростью.

Полиция, естественно, за нами, свистя, крича что-то на датском. Мы юркнули в арку, попав на узкую улочку, и Дима буквально силой вытащил меня из этого средневекового колорита. Я люблю узкие улочки, но в связи со своей клаустрофобией стараюсь по ним не ходить. А тут только один человек протиснется, да ещё и бежать надо вверх.

Мы забежали в ближайший супермаркет, юркнув от полицейских за стеллаж.

- Они всё равно пластиковые, отделаются лёгким испугом, - сказал вдруг Дима, взял, да и толкнул пластиковый стеллаж на стражей порядка.

Пока те пытались выбраться из-под коробок с быстрыми продуктами, мы убежали через чёрный ход, который был открыт, потому что шёл приём нового товара.

- Ну, мы и устроили! – захохотала я, забравшись в такси, а Дима замахал руками, давая знать водителю, чтобы он скорей ехал.

Всю дорогу мы с Димой целовались в машине, доехали до парка, и Дима отвёл меня на скамейку под развесистой ивой.

Шёл проливной дождь. Дима прикрепил зонт к спинке скамейки, достал из пакета коробку дорогих конфет, виноград, сыр, две коробки мороженого, шоколадного и плодово-ягодного, и вино.

Он ловко вскрыл бутылку, достал из коробки бокалы, разлил вино, включил Шопена в своём мобильном, прикрепив к нему гарнитуру.

- Вдруг кому помешает, - улыбнулся он, вставляя мне в ухо наушник, а второй себе.

- Что я в тебе ценю, так это твою деликатность, - вздохнула я, принимая из его рук бокал, - при общей картине это смотрится очень мило.

- А что у нас с общей картиной? – усмехнулся Дима, легонько чокнувшись бокалом со мной.

- Бандитизм у нас на общей картине, - хмыкнула я, - но то, что ты умеешь понимать других людей, не прячась за местный закон, повышает тебя в моральном аспекте. И вот такие мелочи сводят меня с ума. Твой романтизм, сюрпризы в виде таких вот пикников на природе. Не понимаю я тебя.

- Что ж во мне непонятного? – засмеялся Дима.

- Всё! Как можно быть наглым дерзким, мафиозным, с замашками девяностых, и одновременно нежным и чутким, романтичным, ласковым, тактичным, деликатным и

благородным? Это несовместимые качества.

- Я знаю, - кивнул Дима, - на это и делается главный акцент, это сводит с ума противоположный пол. Пей вино.

- Случайно, не чилийское? – спросила я, поболтав розовое вино на свет.

- Случайно, да, - и он вынул ещё упаковку фигурных марципанов.

- Ты душка, - вздохнула я, съев одну фигурку, кажется, какого-то сказочного героя, - вкусные они.

Слопав всё это, мы допили вино, потом Дима всё сложил в запасной пакет, и выкинул в ближайшую урну, а бокалы убрал в коробку.

- Пошли, я вижу лебедей, скормим им хлеб, - сказал он, увлекая меня к озеру.