- Ты совсем обнаглела? Выметайся из отделения!

- Не имеете права! – холодно парировала я, - я представляю федеральную службу безопасности, - и я продемонстрировала документ, - а если считаете, что я его купила, то позвоните Антону Антоновичу Сватову. Не бывшему практиканту, а его дедушке, генералу из ФСБ.

- Откуда ты знаешь Сватова – старшего? – изумился Григорий Матвеевич.

- А знаю вот, - закинула я ногу на ногу, - мы познакомились, когда я расследовала убийство Инны Петровны, и теперь он позвал меня на помощь. Скажите мне честно, что Макс натворил?

- А причём тут он? – не понял генерал.

- Меня отправили разобраться, почему дело было остановлено, и изъято из судопроизводства, будучи неоконченным, - стала выкручиваться я, чтобы не кидать на Макса тень, - почему мой муж так поступил? Он со мной и разговаривать не желает на эту тему, поэтому я спрашиваю вас.

- Дело я остановил, - хмуро сказал Григорий Матвеевич, - только сначала я позвоню Сватову, и лично всё узнаю, - опомнился он, и стал набирать номер, - Антон Антонович, здравствуйте, это генерал Хмельнёв. Что? Я вас понял, хорошо, - процедил он после непродолжительного молчания, - до свидания, - и положил трубку, - замечательно. Только тебя мне на свою голову не хватало! Ладно, чёрт с тобой, похоже, другого выхода у меня нет. Не мог я по-другому, понимаешь? Мы с Дьяковым провернули кое-что, и я не хотел, чтобы это всплыло.

- Простите? – ошеломлённо протянула я, - вы хотите сказать, что

засадили друга в тюрьму потому, что не хотели огласки?

- Успокойся, так подло я бы никогда не поступил. Я

поговорил с Яковом, когда всё только началось, не хотел, чтобы один неприятный эпизод вскрылся. Это эпизод из далёкого прошлого, и тогда мы чуть по наклонной не скатились. Хорошо, что одумались, и сожгли эти деньги. На валютный рынок эти фальшивки не выплыли.

- Фальшивки? – я изумилась ещё больше, - вот уж не думала, что вы могли на такое пойти!

- Я был молод, амбициозен, и сначала преследовал цели благородные, а потом понял, что денег и славы мне честная служба не принесёт. Но в последний момент, когда мы собирались эти деньги отправить на рынок, я вдруг понял, что делаю не то. Что это неправильно, и сжёг деньги.

- А Дьяков что сказал? – спросила я.

- Он со мной согласился, кстати, решение приняли мы вместе, а купюры сжигал он лично.

- Понятно, - протянула я.

- Потом, когда Дьякова арестовали, я попытался поговорить с ним, на что он ответил, что виновен, что хочет понести наказание. Про ту историю он обещал ничего не говорить, и попросил поскорее закрыть дело, а его отправить на зону. Да и я сам не хотел огласки, сверху стали звонить, спрашивать, как я не уследил, и всё такое. Ещё хорошо, что до той истории не докопались.

- Всё предельно ясно, - провела я пальцем по столу, - вы испугались, и поспешили всё решить по – быстрому, не разбираясь. Я должна была догадаться. Вы, честный человек, и вдруг такой зигзаг. Значит, вы чего-то боитесь, боитесь замарать своё честное имя.

- Умная и дерзкая, - вздохнул генерал, - главное, с острыми мозгами.

- Вообще-то, обычно говорят про ум, - усмехнулась я.

- Наплевать на лингвистику, важнее конкретика. Если уж влезла в это, да ещё посредством федеральных служб, тогда давай, действуй. Только, я тебя прошу, не предавай моё имя огласке.

- Не беспокойтесь, - кивнула я, - давайте перейдём к делу, пусть мне принесут документы.

- Минуточку, - включил он громкую связь, - Алечка, зайди ко мне.

- У вас новая секретарша?

- Пришлось нанять, пока Эля в декрете. Как она там, кстати?

- Вот-вот родит, - улыбнулась я, - а после родов сразу замуж.

- У неё с тем парнем всё серьёзно?

- Даже слишком, - улыбнулась я, - я рада за неё, ей давно личную жизнь наладить следовало, а не бегать за Димкой. Он не тот, кто ей нужен. Она достойна хорошего, порядочного супруга, а этот сволочь, к тому же за мной бегает. Она должна быть счастливой.

- Ты добрая, - вздохнул генерал, - а за Элю я рад, надеюсь, у неё всё будет хорошо.

- Вызывали? – в кабинет вошла хорошенькая блондиночка, и упорхнула, получив задание. Она вернулась быстро, мы с генералом обменивались общими фразами, и я тут же схватила папку.

Как меня не вырвало, когда я увидела фотографии с места происшествия, не представляю, чудом себя сдержала.

Самообладание ко мне вернулось быстро, перевернув фотографии, я взяла заключение судмедэкусперта, и стала читать.

Голубева Анастасия Александровна, двадцать пять лет, получила удар в область головы, лицо было обезображено кислотой, но смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг.

- Очень интересно, - пробормотала я, - а что могло вызвать кровоизлияние?

- Да я особо и не интересовался, - смущённо признался генерал, - сразу попросил Семена побыстрее решить эту проблему.

- Ещё хорошо, что вы не отправили труп на захоронение без вскрытия, - буркнула я, - я не понимаю. Тут сказано, что её облили кислотой, серной, что вызвало ожог всего лица, сожгло глаза, но умерла она от кровоизлияния в мозг. Что вызвало кровоизлияние? Удар по голове? Кто вообще составлял этот документ?

- Семен, - Григорий Матвеевич встал с места, - пошли, спустимся в морг.

Он запер кабинет, и мы спустились к Семену Аркадьевичу, который в это время поедал макароны быстрого приготовления,

сидя рядом с трупом, за прозекторским столом.

Профессия накладывает на человека неизгладимый отпечаток, лично я не стала бы обедать рядом с трупом. Но ведь я не патологоанатом, слава богу!

- Семен, заканчивай трапезу, - сказал Григорий Матвеевич, - и объясни сотруднику спецслужб некие нюансы, - кивнул он на меня, и бедный Семен Аркадьевич подавился макаронами.

- Не понял, - растерянно пробормотал он, и нам пришлось пуститься в объяснения.

- Дожили, - буркнул Семен Аркадьевич, и взял у меня из рук папку, - что тут неясного?

- Отчего умерла Голубева? – спросила я.

- Тут же ясно написано, от кровоизлияния.

- Бюрократы! – скрипнула я зубами, - в результате чего оно наступило? Удар был не смертельным, судя по написанному, её сначала кислотой облили, потом ударили, а потом наступило кровоизлияние. В результате чего оно наступило?

- Понятия не имею, - вздохнул Семен, - просто мистика. В мозгу разорвался сосуд, может, от пережитого ужаса, может, просто, инсульт.

- У молодой девушки? Инсульт? – вскричала я.

- Бывает и такое, - пожал плечами Семен, - например, у полных людей риск получить инсульт в любом возрасте. Гипертония, вегето – сосудистые заболевания, всё заплывает жиром, и, пожалуйте, инсульт.

- Анастасия разве полная? – вздёрнула я брови.

- Худенькая, - кивнул Семен Аркадьевич, - но всё равно, и такое бывает. Лично я считаю, что сосуд разорвался от боли и страха, которые она пережила.

- Хорошо, - протянула я, - а что, касательно, остальных органов? - Всё в норме, нет никаких отклонений, за исключением печени и желудка.

- Что такое?

- У неё язва, и немного подорвана печень. Судя по всему, девушка – любительница коктейлей. Нахлебалась этой дряни, и печёнку себе сорвала. Сейчас молодёжь поголовно хлебает эту отраву, не думают, к чему это может привести.

- А к чему макароны в стакане могут привести? – прищурилась я, выразительно покосившись на лоток с этой гадостью, стоявшей на столе, - я понимаю, что коктейли – гадость, печень сажают. Кстати, язву эта девушка заработала, наверное, питаясь вот этим, - ткнула я пальцем в макароны, - вам самому не противно?

- А что ты предлагаешь? – хмыкнул Семен Аркадьевич, - если хочешь, можешь прийти ко мне, и приготовить домашние макароны, а к ним какой-нибудь итальянский соус, я буду не против.

- А самому приготовить слабо? – хихикнула я.

- Издеваешься? Я мужчина!

- И что из того? – пожала я плечами, - мужчина – это уверенный в себе человек, который не заморачивается на глупости. Ему наплевать, что одеть на деловой разговор, он уверен в себе.