Мороз пробежал у меня по позвоночнику. Дима любит меня больше всего на свете, я для него свет в окошке. А наша маленькая Василинка? Он обожает дочку сверх всякой меры, балует безмерно.

Может, это он Призрак? Был момент, когда его подозревали, но дело кончилось странно. Генерал молчит, поговорив с Димой наедине, просто молчание ягнят какое-то.

Но если мои догадки верны, то тогда всё предельно понятно. Хоть он и бандит, но жизнью двух самых любимых ему людей он дорожит. Вероятно, он боится, что мы с Василинкой можем стать жертвами, потому-то и шифруется.

Я устало посмотрела на компьютер, строчки уже бегали перед глазами, и спать хотелось немыслимо. Мне не хотелось думать о том, что Дима может быть отпетым бандитом. Я хлебнула из чашки кофе, съела конфету, закрыла ноутбук, и отправилась спать. Утро вечера мудренее.

Я влезла в коротенькую красную ночнушку, юркнула в постель, зевнула, и погасила лампу. С улицы раздался какой-то звук, я подняла голову, чуть приоткрыв занавеску, но ничего не увидела. Лишь в свете фонаря было видно, как метёт метель, и слышно, как завывает ветер.

Веки сомкнулись, и я мгновенно уснула, но в середине ночи пришёл Максим, и с ходу пристал ко мне. Я ещё не до конца проснулась, да и не хотелось просыпаться, но, тем не менее, я не оттолкнула его.

Когда он уснул, я завернулась в плед, и тоже отбыла в царство морфея.

Похоже, нас в этом году решило засыпать, подумалось мне, едва я открыла глаза. За окном опять шёл снег, я зевнула, перевернулась было на другой бок, но вдруг передумала, и встала с кровати. Хватит спать, пора делом заниматься.

С этими мыслями я приняла душ, одела чёрные брюки – капри, жёлтые сапожки на тонкой шпильке, чёрную водолазку, и ярко-жёлтый жакет.

Очень эффектно и красиво, подумала я, повертевшись перед зеркалом, стянула волосы на затылке в хвост. Вдела длинные серёжки, застегнула кулончик, взяла из шкафа короткую шубку, и спустилась на кухню. Макс неожиданно оказался ещё дома, и завтракал.

- Я думала, ты давно уехал, - уселась я за стол.

- Я тебя жду, - улыбнулся Максим, - надо поговорить. Пойдём, -

и встал из-за стола, а я направилась за ним.

- Сейчас, - прошептал он мне, - а то мало ли.

- Я всё понимаю, - я прижалась к нему, - не переживай, любимый.

- Держи, - он дал мне газовый баллончик, - на всякий случай, - тебе сегодня надо на зону ехать, благо, он в московской области сидит.

- Ехать на зону? – вздрогнула я, - ладно, пусть будет зона.

- Я спешу, - Макс поцеловал меня, и убежал, а я пошла на кухню. Меня уже давно дразнил аромат пирогов с вишнями, я быстро проглотила овсянку, и взяла кусок пирога. Несколько вишенок упало на стол, но я тут же отправила их в рот.

- Попробуй, - поставила передо мной Анфиса Сергеевна стакан с молоком.

- Я не хочу сейчас молока, - удивилась я, - вы же знаете, я только кофе пью с утра.

- Попробуй, говорю, - улыбнулась свекровь, и я, удивлённая, хлебнула из стакана.

- Что скажешь?

- Интересно, - пробормотала я, - немного странный вкус, но очень приятный, мне нравится, и пахнет бараниной. Оно козье?

- Точно, - кивнула Анфиса Сергеевна, по-прежнему улыбаясь, - хочу включить Василисе его в рацион. Что скажешь?

- Я не прочь, - пожала я плечами, - только станет ли она пить?

- Станет, - махнула рукой Анфиса Сергеевна, - я уже влила в неё сегодня пол стакана, и ей понравилось. Думаю, из него можно даже блинчики испечь, и сгущёнку сварить. Из сливок получается вкусная, но вот с козьего сливок не снимешь, оно слишком жирное. Хочешь кофе с ним?

- Конечно! Где вы только его взяли?

- Купила, - улыбнулась Анфиса Сергеевна, - позвонила приятельнице в деревню, и договорилась. Думаешь, откуда я домашние молочные продукты беру? Она привозит. Кстати, она обещала на Новый год привезти утку, кролика, свинины, и баранины. А на Рождество гуся в яблоках сделаю.

- Здорово, - протянула я, и налила себе в кофе козьего молока.

Очень вкусным стал кофе, молоко совершенно изменило вкус, и я, довольная жизнью, села в машину.

Насвистывая весёлую мелодию, я въехала из посёлка, и через пять минут была остановлена гаишником. Знак не заметила, и, вздохнув, дала задний ход.

- Извините, - пробормотала я, опустив стекло, - я не видела знака, вот мои документы, - подала я ему права с вложенной туда купюрой. Гаишник быстро спрятал деньги, и заулыбался.

- Можете спокойно ехать, но будьте внимательнее, - и вдруг в лице изменился, - это же вы!

- Извините? – удивилась я.

- Вы главный редактор из журнала?

- Верно, - я ещё пуще удивилась. Редакторы не так известны, как писатели. Ладно, если бы я была известной поэтессой, прозаиком, или прочим. Такое лицо мелькает по телевизору, вообщем, известность.

- Простите, но я не понимаю, - сказала я, - я всего лишь редактор, и появляюсь по телевизору лишь в серьёзных передачах, в основном, как гость. Откуда вы меня знаете?

- Да как откуда? – воскликнул гаишник, и вытащил из кармана куртки журнал. Я взглянула на обложку, и заорала:

- Что это такое?!!! Кто это сделал?!!!

На всю страницу, прямо на обложке, была изображена я.

Но в каком виде! Это была та самая фотография, что фотографировала Танька, и я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Выскочила на тротуар, перелистала несколько страниц, и тут мне вообще чуть дурно не стало.

« Самый красивый главный редактор Москвы – на самом деле развратная стерва. Эта женщина, ослепительная внешне, на самом деле сущий дьявол. Согласно данным, полученным нашим корреспондентом, она, будучи представителем руководства издательства, пользовалась служебным положением, и воровала деньги у начальства. Куда уходили миллионы, неизвестно, но известно одно, что она со своим любовником,

Северским, одним из самых богатых людей мира, проворачивала махинации.

Её законный муж берёт взятки, эту тему уже обсасывали другие издания, но у нас появилась абсолютно точная информация... »

Больше я читать не стала, сунула гаишнику журнал, и выхватила из кармана сотовый. Поглядела на оборотной

стороне журнала, и набрал номер.

- Редакция « Порно Хаус », слушаю, говорите, - пропел девичий голос.

- Здравствуйте! – рявкнула я, - с кем я говорю?

- А кто вам нужен?

- С кем я говорю? – ледяным тоном осведомилась я.

- Я секретарь.

- Замечательно, - процедила я, - а теперь, секретарь, соедините меня с начальством.

- А по какому вопросу?

- По судебному! Я на ваше издательство в суд подам, ответите за клевету!

- Простите? – пролепетала девушка.

- Быстро нажимай на кнопку внутренней связи, и соединяй меня с генеральным! – заорала я на всю улицу.

- А его нет, - тихо проговорила девушка.

- А не ври! – в тон ей ответила я, - я сама работаю в редакции, и прекрасно осведомлена, как это делается. Быстро соединяй меня с генеральным, а то я приеду, и всё вам там разнесу.

- Да я ничего, подождите пять минут, - испуганно проговорила секретарша, в трубке что-то щёлкнуло, и раздался мужской голос.

- Слушаю. Генеральный директор, Евгений Михайлович.

- Какого чёрта вы поместили меня на обложку вашего последнего номера? – пустилась я в разнос, - а статья? Да там ни слова правды! Ненавижу « жёлтые » издания! Предъявите мне документы, подтверждающие достоверность предоставленных фактов! Я вас по судам затаскаю!

- Успокойтесь, успокойтесь, - вклинился в поток моего красноречия Евгений Михайлович, - и толком объясните, что случилось? Вы та девушка, фотографии которой нам предоставила Татьяна Александровна? Так в чём проблема? Фотографии были сделаны с вашего согласия, кстати, вы очень эффектны. Силой человека в ТАКУЮ позу не поставишь.

- Но она меня обманула! – закричала я, - сказала, что фотошопом сделает другую голову.

- Извините? – он явно не понял, и мне пришлось объяснять.

- Вы этого не докажете, - хмыкнул Евгений Михайлович, - как я уже сказал, такая фотография могла быть сделана только