- Что ты сказал? – дико вскричала я.

- А что такое? Блондинка, желательно, с голубыми глазами.

- Мерзавец! – припечатала я его, - с голубыми глазами!

- У меня нет голубых глаз, - растерянно сказал Марат, - а что

ты так взъерепенилась? Не любишь блондинок?

- Дурак! – захлопнула я « раскладушку », и швырнула телефон на стол, но он через минуту зазвонил.

- Чего тебе опять? – сурово осведомилась я.

- Не сердись на меня, - покаянно сказал Марат, - ты самая красивая на свете, лихая, умная, яркая. Все блондинки к старости лет теряют всю свою прелесть, а брюнетки остаются изумительными.

- Твоя мать из блондинок, - поддела я его.

- Перманентных, - спокойно ответил он, - так что я не обиделся.

- Ещё бы тебе обижаться! – возмущённо воскликнула я, - скажи, а кто ещё может рассказать про Колесниковых?

- Ты всё с этим возишься? И как успехи?

- Никак, - мрачно ответила я, - думала, что поймала убийцу, но тут же выяснилось, что он не убивал. Хотел, но не убил. Сын Колесниковой какого-то отморозка нанял, чтобы тот его мать убил, а тот из убийцы в свидетеля превратился. Правда, за попытку убийства ему отвечать придётся, и за покушение на меня, а тому за заказ на убийство. Кто ещё может рассказать об их семье?

- Слушай, давай, я тебе попозже позвоню. Я поспрашиваю по своим знакомым про них, и тебе отчитаюсь, - со смехом сказал он.

- Хорошо, давай, - я отключила телефон, и занялась статьёй.

Потом заскочил Генрих, вслед за ним Мила, кстати, она жена Генриха, и мой заместитель. Вероятно, вы очень удивлены, что жена начальника занимает должность заместителя главного редактора, а я более высокую должность.

Но дело в том, что ставил меня на эту должность Вениамин Фридрихович, отец Генриха владелец журнала, да и Мила сама понимает, что эту должность не потянет, да ей и не хочется.

Сначала она бесилась от того, что считала нас с Генрихом любовниками, но потом мы стали подружками. Генрих женился на ней, понимая, что я ему взаимностью не отвечу, и скоро у них родится сын, во всяком случае, УЗИ показало мальчика.

Людмила на седьмом небе от счастья, правда, по-настоящему её зовут не Людмила, её настоящее имя Эмилия, но она похоронила прошлое, и теперь живёт под именем, к которому привыкла.

- Подпиши вот этот документ, - протянула она мне бумагу, и уселась в кресло, держась за живот, - как же я устала, уже не чаю, когда уж рожу.

- Шла бы в декрет, - с улыбкой сказала я, ставя подписи на бумаге, - ты двойню не вынашивала, вот это капец.

- Не хочу двойню вынашивать, - поправила она светлые кудри, уложенные в красивую причёску, - представляю, как это тяжело.

- А об имени малыша думали? – отдавая ей бумагу, заинтересованно спросила я.

- Выбираем между Игорем и Кириллом, больше к последнему склоняемся.

- Кирилл, это отличное имя, - пожала я плечами.

- А следующий обязательно будет Игорь, а потом Алиса, лисичка.

- Лисичка? – подняла я брови.

- Ласково, - потупила глаза Мила, - а как ещё Алису называют? Глупо, правда, ведь ещё и неизвестно, рожу ли я девочку. Но я очень хочу дочку, и я хочу, чтобы её звали Алисой.

- Алиса, лисичка, - я так и замерла с ручкой в руке.

Вспомнились слова Константина, про какого-то Поля, и про какую-то лисичку, и мой разговор с Юлией Николаевной, почтальонкой. Все они про какую-то лисичку твердили, и Инна Петровна сказала, что я о какой-то лисичке позабочусь.

Лисичка... Алиса... Что же за Поль был в жизни Инны Петровны? Тот самый возлюбленный, с которым она рассталась? Думаю, у них был ребёнок, и она назвала дочку Алисой. Но это только мои подозрения, и я должна их проверить, чтобы убедиться наверняка.

И я опять набрала Марата, не обращая внимания на присутствие Людмилы.

- Я же тебе сказал, что позже перезвоню, - укоризненно воскликнул он, - ну ты и торопыга.

- У меня есть подозрение, что у Инны Петровны был ещё один ребёнок, - на одном дыхании выпалила я.

- Поясни.

- Это только подозрение. Просто все говорили про какую-то

лисичку, и только сейчас до меня дошло, что это могло быть производное от имени Алиса.

- Извини, но это чушь, - убеждённо сказал Марат.

- Ты меня сначала выслушай, а потом выводы делай. Инна Петровна перед смертью своей убийце сказала, что я позабочусь о какой-то лисичке. Что это могло значить? Она любила животных, но настоящие лисы у неё вряд ли были, я всех животных у неё забрала. Проверь, пожалуйста.

- Ладно, попробую что-нибудь сделать, давай, - и он отключился.

- Ты опять на тропе войны? – заинтересованно спросила Людмила.

- Опять, - со вздохом сказала я, - если бы ты сейчас про это имя не заговорила, я бы ещё долго голову ломала, что и как.

- Отлично, - покачала головой Людмила, - удачи тебе в твоём нелёгком сыщицком деле, - она забрала бумаги, помахала мне рукой, и убежала в типографию.

А я продолжила работу, хотя мыслями я была в другом месте, не давала покоя вся эта история, и ближе к вечеру позвонил Марат.

- Давай встретимся внизу, там кафетерий был, если не ошибаюсь, - быстро сказал он.

- Там был бар, но кофе и сок мы можем выпить, - сказала я ему, - я иду туда, - и я отключилась. Выключила свой компьютер, взяла сумку и телефон, и бросилась вниз.

- Антон, налей мне кофе и сок, и сделай салат, - села я за стойку, - и ещё дай бифштекс с кровью.

- Вы же не едите мясо, да ещё полусырое, - изумлённо протянул Антон, - только хорошо прожаренную рыбу.

- А сейчас мяса захотелось, - и я получила тарелку.

Марат появился через десять минут, я к тому времени прикончила мясо, и принялась за салат.

- Не хочешь чего-нибудь? – предложила я ему.

- Если только кофе, - сел он рядом.

- Чашку кофе для моего друга, - кивнула я Антону, и повернулась к Марату, - пойдём, сядем за столик, - и он подхватил чашку, а я тарелку, и мы переместились за столик.

- Что ты узнал? – заинтересованно спросила я.

- У Инны Петровны действительно был ребёнок, мальчик, и

его звали Севастьян.

- Мальчик? – поперхнулась я салатом, - ты абсолютно уверен,

что не девочка?

- Абсолютно, - он отпил кофе, - я поднял все бумаги, и узнал жизнь Колесниковой до встречи с будущим мужем. Короче, ситуация выглядит так.

После бегства из дома Инна Петровна долго скиталась, жила в общежитиях на окраинах Москвы, и посещала танцевальные курсы. Почти до последнего она этому училась, пока не стал появляться живот, и родила в одной из клиник Подмосковья.

Она родила сына, мальчика, и оставила его в роддоме, а потом пошла работать стриптизёршей в один московский клуб.

Дальнейшая судьба Инны Петровны неизвестна, зато известна судьба его маленького сына.

Поскольку она от него отказалась, его вскоре усыновили, одна американская семья, и так он стал Севастьяном Майксом, и обрёл американское гражданство.

Всю свою жизнь он прожил в Нью – Йорке, а потом родители рассказали ему, что он их не родной сын, рассказали о его русских корнях, и он захотел посмотреть на Россию.

Здесь он встретил женщину, влюбился, и через некоторое время у него родилась дочь, Алиса.

- Внучка! – заорала я на весь зал, выплюнув на стол кофе, - я так и знала!

- Внучка! – со вздохом сказал Марат, - её внучку звали Алисой, и о ней тебе надо позаботиться.

- Как ты думаешь, ей грозит опасность? – озадаченно спросила я.

- Понятия не имею, - пожал плечами Марат, - мы ведь не знаем, с кем имеем дело, и с чем.

- А что со знакомыми?

- Я нашёл одну старушку, она танцевала вместе с Инной Петровной, и ты можешь с ней поговорить.

- Отлично, - подскочила я на месте, - у тебя есть адрес?

- Конечно, держи, - он протянул мне листок бумаги.

- Тогда я побежала, - я вскочила с места, и бросилась на улицу.

Села в свой джип, и рванула по указанному адресу. На листке было написано « Катеева Валерия Николаевна, район Медведково Северное ». Что ж делать? Поеду в это Медведково, и я дала по газам.