- Вот это ты влипла, - ошеломлённо воскликнул Дима, - даже и не знаю, что тут посоветовать.

- Ладно, лучше принеси мне ещё кофе, - и включила

компьютер.

Дима исчез за дверью, а я вставила диск в дисковод, и одела на глаза какую-то штуку, прилагающуюся к игре. Это было больше похоже на прибор ночного видения.

Дальше я ничего не помню, на глаза упала темнота, и я потеряла сознание.

Оно ко мне вернулось, и первой я увидела Настю, Димку, и ещё какого-то парня, мне совершенно незнакомого.

- Что со мной? – сдавленно спросила я.

- Господи! – Димка схватил меня за руки, и стал целовать мне ладони, - ты в норме?

- А я должна быть не в норме? – слабо спросила я, и с трудом села.

- Мы же тебе сердце остановили, - всплеснула руками Настя.

- Что вы сделали? – на секунду мне показалось, что я ослышалась.

- Иначе ничего было сделать нельзя, - возбуждённо затараторила Настя, - иначе бы ты погибла.

- Я не понимаю, - я почувствовала себя актрисой театра абсурда, - да объясните же мне, наконец, что тут происходит?

- Сейчас я всё объясню, - подал голос парень, стоявший рядом с нами.

Парень оказался тем самым Виталием, что работал с Колесниковым после Насти, и он стал объяснять.

Артем Геннадьевич всю свою жизнь посвятил изучению улучшения мозга человека путём внедрения в него чужеродных элементов. Он хотел только, чтобы человек лучше усваивал информацию, чтобы память лучше функционировала, и чтобы он стал более человечным.

Проснутся в жестоком человеке добрые качества путём вот такого внедрения, потом прибор можно вынуть, но человек должен остаться хорошим.

Наивным был Колесников, и гениальным одновременно. Может, он и довёл бы всё до конца, но он умер, оставив за собой наследие, не очень хорошее наследие. Над программой долго работали, но получилось совсем не то, что хотел

Колесников.

Программа, которую я решила испробовать на себе, включает

в себя один крохотный чип, который регулирует мозг

человека, полностью его подчиняет.

Человек ничего не помнит, а его действиями руководит компьютер, вернее, человек за компьютером.

Представляете, чем это попахивает?

Человека можно заставить даже убить, и он об этом даже помнить не будет, он будет только отвечать, за содеянное отвечать. Но самое страшное было впереди. Дело в том, что чип этот буквально « присасывается » к коже, и просто так его не вынешь. Вернуть человека в сознание невозможно, позже, когда Колесников уже умер, Виталий поработал над программой. И он понял, что вынуть чип можно только одним способом, остановить человеку сердце. Чип сделан так, что он работает только при стуке сердца, при его остановке чип выпадает, и больше не действует.

- Я нашёл оптимальный вариант, - говорил сейчас Виталий, - есть одна трава, от неё у человека тут же останавливается сердце, и есть четыре минуты, чтобы сердце завести.

- Это как его можно завести? – прищурила я глаза.

- Непрямой массаж сердца, и искусственное дыхание, - внёс ясность Дима, - это я тебе сделал.

- Извращенец, - не удержалась я.

- В себя приходит, - в Диминых глазах мелькнули смешинки, а я попыталась встать, но он меня остановил, - ты лучше пока полежи. Мы врача вызвали.

- Зачем? – со стоном спросила я.

- Пусть твой сердечный ритм проверит, и давление померяет, - объяснил он мне, и тут же раздался звонок.

Мне пришлось подчиниться, врач меня послушала, и давление измерила.

- С вами полный порядок, - вынесла она вердикт, - только давление немного низковато, я бы порекомендовала вам выпить что-нибудь стимулирующее.

Стимулирующее? Пожалуй, от чашки кофе я бы не отказалась. А Дима словно мои мысли прочитал, пока Настя и Виталий выпроваживали доктора, он принёс мне кофе.

- Я дико перепугался, - с улыбкой сказал он, подавая мне кофе.

- Слушай, а как ты до Насти и Виталия добрался? – с опозданием дошло вдруг до меня.

- Так ты мне всё рассказала, - внёс он ясность, - а я тебя

увидел, валяющуюся на полу, и сразу понял, с игрой какая-то фигня. Вспомнил про твои разговоры про Настю. А у тебя есть одно замечательное качество, очень полезное в таких вот ситуациях, записывать все номера телефонов в простую книжку, и чётко помечать, что и почему. Короче, мне не составило труда найти Настю, а она позвонила Виталию.

- Понятно всё с тобой, - со вздохом сказала я, - я домой поеду.

- Я тебя отвезу, - тут же вызвался Дима, и мы вышли на улицу.

У меня слабость какая-то была, вялость, и я не сразу заметила, что мы едем куда-то не туда.

- Слушай, а куда мы направляемся? – стала я мотать головой.

- В одно место, я тебе там всё объясню, - и он прибавил газу.

- Ничего не понимаю, - бросила я на него свирепый взгляд, и окончательно прибалдела, когда мы остановились разрушенного здания.

- Куда ты меня ведёшь? – не понимала я, - в чём дело?

- Сейчас, только спускайся осторожнее, ступенька.

Чертобесие! Куда он меня завёз? Гораздо более актуальный вопрос, для чего он меня завёз? Рассчитывает, что я с ним сексом буду заниматься в груде мусора и строительного цемента? Впрочем, он не настолько скотина, чтобы после пережитого мной с ходу заваливать меня.

Но он меня удивил. Подобрал пустые бутылки, стекло,

расставил их рядочком, и вынул пистолет. Прицелился к бутылке, и с довольно большого расстояния превратил её в груду осколков.

- Держи, - протянул он мне оружие, - попробуй.

- И зачем мне это? – со вздохом спросила я.

- Держи, я тебе говорю, - сунул он мне в руку пистолет, - только от Макса прячь, а то на месте прикончит.

- Мне не нужно оружие, - испуганно воскликнула я, - я по живому человеку и выстрелить-то не смогу, даже в целях самообороны.

- По отдельным конечностям сможешь, - лаконично ответил он, - стреляй. Тебе вообще нужно в тир записаться.

- Ты окончательно обалдел, - вынесла я вердикт.

- Я за тебя сегодня дико испугался, - со вздохом сказал он, - если я тебя потеряю, я этого не переживу.

У меня даже сердце защемило, глядя в его проникновенные глаза. Пожалуй, я бы тоже не пережила, если бы с ним что-то случилось. Но я не люблю разнюниваться, плавлюсь только в крайних случаях, и сейчас ответила резкостью.

- Так ты за себя волнуешься, что ты не переживёшь, или всё-таки за меня? – прищурила я глаза, и выстрелила по бутылкам.

Меткий получился выстрел, у меня глазомер хорошо работает. Помню, как я в детстве из лука стреляла, хорошее было времечко.

Наверное, вы сейчас подумали, что я росла сорняком в огороде, что на меня не обращали внимания. Сейчас! Это было просто счастье, когда я вместе с Зойкой и Аськой отправлялась гулять.

Ася маман почему-то так не волновала, вот та действительно росла сорняком, и постоянно меня подзуживала, и всячески дразнила. Но всё равно, любила свою младшую сестрёнку, как и я её. Асютка нежная и романтичная девушка, с детства в её жизни существовали лишь куклы, и она во всём слушалась родителей.

Характер у меня и сейчас не сахар, а тогда я постоянно удирала из дома. Куклы меня мало интересовали, в детстве я предавалась мальчишеским забавам, лазала по деревьям, играла в футбол, и стреляла из лука. Вечно вся в синяках, маменька заливалась слезами, намазывая меня йодом и зелёнкой, но уследить за мной не могла.

Маленькую, она меня ещё держала при себе, а потом появилась тётя Аля, и вот её я всегда проводила.

Только сейчас понимаю, что она из-за моих закидонов могла работы лишиться, но тогда я была ребёнком, хотя это меня не оправдывает. Могла бы проявить капельку здравомыслия.

Вообщем, у меня было бурное детство, и лук со стрелами мне мальчишки соорудили, а я из него подстрелила одну женщину в посёлке. Случайно всё вышло.

Она и сейчас там живёт, но от меня старается держаться подальше, воспоминания до сих пор, видимо, свежи.

Я Анну терпеть не могла. Она приходила к нам в дом, облитая отвратительным парфюмом, от которого меня неизменно наизнанку выворачивало. Щипала меня за щёчку,