И вот сейчас этот всемогущий «сводник», похоже, готов был впервые расписаться в собственной беспомощности. Неистово дымя сигарой, он из другой руки не выпускал телефонной трубки, звоня почти без остановки. Красотка Сью загнала его в угол…

— Послушай, Глэдис! — орал в трубку Поляков. — Пять недель во Флориде! Что?! Тебя приглашает Красотка Сью, понимаешь? Ей нужны контрабас и саксофон! Как кто говорит? — вдруг опешил Поляков, изумленно уставившись на трубку телефона. — Поляков говорит! Предлагает работу! Глэдис! Ты слышишь?! Глэдис! — В трубке послышались гудки, и Поляков сердито бросил ее на рычаг.

— Ну? — нетерпеливо спросила Красотка, блондинистая накрашенная дама очень средних лет со следами, как говорится, былой красоты на расстроенном лице, нервно расхаживавшая по кабинету Полякова.

— Вот невезение! — в сердцах воскликнул Поляков. — Эта пустоголовая Глэдис пять суток подряд играла на марафонских состязаниях в танцах и теперь бьется в истерике…

— А может быть, Кора Джексон? — с надеждой спросила Красотка, готовая ухватиться за любую соломинку.

Поляков отрицательно замотал головой.

— Говорят, она перекинулась в Армию Спасения. Позвоню-ка я Бесси. — И Поляков вновь потянулся к телефону. — Дайте, пожалуйста, двадцать два пятнадцать…

Красотка Сью всплеснула руками.

— Ах эти дуры, будь они неладны! Вещи сложены, все готово, остается сесть в поезд — и на тебе, пожалуйста! Саксофонистка забеременела не ко времени, а эта… с проповедником сбежала! — Красотка резко остановилась и гневно уставилась на Полякова, словно это он готов был стать счастливым отцом ребенка саксофонистки и он же подсунул проповедника контрабасистке — только чтобы досадить Красотке Сью!

Но Поляков славился умением «держать удар» и оставил гнев Красотки без внимания. И тогда этот гнев направился по привычному руслу.

— Винсток! — закричала Красотка. — Это вы виноваты! — Поляков вздрогнул от неожиданности и едва не выронил трубку, но невысокий джентльмен в очках и шляпе, которого родители нарекли именно так, спокойно поднял глаза, оторвавшись от изучения талмуда с записанными в нем музыкантами всех сортов, и возмущенно ответил:

— Я? Я — администратор группы, а не классная дама!

Крыть было нечем, да и, как судачили между собой девушки из оркестра, Винсток оказывал свои услуги Красотке не только в качестве администратора труппы… Конечно, для этих сплетниц нет ничего святого, они не верят ни в какие отношения между мужчиной и женщиной, кроме предосудительных, но, с другой стороны, когда тебе за двадцать… И Красотка опять принялась нервно ходить по кабинету.

Поляков дымил сигарой и ворковал в трубку:

— Але, попросите Бесси Мейер! — Лицо его вдруг выразило такое изумление, как если бы к нему явился вдруг Стоковский и попросил устроить его тапером в ресторан. — Уехала в Филадельфию? — переспросил он, словно не верил собственным ушам. — С симфоническим? — На том конце провода уже решили, видимо, что имеют дело с идиотом, которого все в этом мире удивляет несказанно, и повесили трубку.

Поляков уставился на Красотку.

— Бесси играет в оркестре Стоковского, — проговорил он почти шепотом. — Как вам это нравится?

— Кривоногая Бесси?! — Красотка, казалось, была поражена не меньше Полякова.

«Ах, эта женская зависть, — подумал Поляков. — Ну сказала бы, что Бесси плохо играет или не знает нотной грамоты… Как-будто кривые ноги и симфоническая музыка — две вещи несовместные». А вслух сказал:

— Да, ей уже подавай Филармонию!

— О-о-о, — стонала Красотка, уже не зная, от чего: от зависти к кривоногой, но симфонической Бесси или от предстоящего срыва гастролей.

Винсток, все это время сидевший молча, оторвался от своих записей и невозмутимо спросил:

— А может быть, Розмари Шульц?

Поляков с ходу отмел предположение, отмахнувшись сигарой.

— Ее бросил любовник и она полезла в петлю, — бросил он.

— Боюсь, что и нам предстоит сделать то же самое, если к вечеру мы не откопаем двух девочек, — пробормотала Красотка, направляясь к двери.

Все, для нее это слишком. Пусть Поляков тут звонит и узнает всякие гадкие новости — ей необходимо передохнуть. Еще одна язва ей ни к чему. Винсток проворно собрал свои тетрадки и направился вслед за Красоткой. Уже выходя, он обернулся и строго сказал:

— Слушай, Сиб, ты знаешь, кто нам нужен. Расшибись в лепешку, но чтобы к восьми они были в вагоне.

Поляков рассыпался в привычных заверениях:

— Кому вы говорите! Я же Поляков! — Прозвучало это так, словно он по меньшей мере папа римский. — Как только кто-нибудь подвернется, я тут же вам звякну: дзинь-дзинь…

— Ну ладно, пока, — вздыхая, ответила Сью. — Похоже, что с вами я наживу еще одну язву желудка.

— Нэлли, междугороднюю! — заорал Поляков, вновь хватая трубку.

Поляков продолжал терзать телефон, стараясь в очередной раз подтвердить свою репутацию «Полякова, который может все», и рассылал крики о помощи по всей территории страны, когда оба претендента на Флориду ворвались в его кабинет, едва не сбив с ног Красотку Сью и ее верного оруженосца Винстока.

— Здравствуйте, Сиб, мы согласны! — с порога закричал Джо.

Джерри, радостно улыбаясь, поддакивал:

— Да, да, мы согласны!

— Вы о чем? — не понял Поляков.

— Ну как же, Флорида, Майами! — в свою очередь удивился Джерри.

— Флорида, Майами? — Обычно Поляков с ходу схватывал суть вопроса, не заставляя собеседника повторять дважды. Но сегодня день, ей-богу, какой-то странный — то кривоногая Бесси пиликает симфонии в оркестре Стоковского, теперь эти с Майами… Вот что значит — работа каторжная и без отдыха. Надо что-то делать… Самому, что ли, удрать во Флориду, в Майами?

— Надеюсь, мы не опаздали? — подобострастно улыбнулся Джо.

Куда они торопятся, черт бы их всех подрал?

— Вы что комедию ломаете? — не выдержал, наконец Поляков, вмиг превратившись в отпетого грубияна. — Катитесь отсюда! Хоть в Майами, хоть к черту на рога! Але, девушка, дайте мне Нью-Йорк, агентство Морриса, — ласково пропел в трубку Поляков.

— Но вам же нужны контрабас и саксофон? — не унимался Джо.

— Инструменты нужны, а вы — нет! — отрезал Поляков. — Але, девушка, будьте добры, попросите к телефону мистера Морриса.

— Позвольте, — обиделся Джо, — а почему же это мы — нет?

— Фигуры не те! — оторвался от трубки Поляков. — До свидания! — И снова уткнулся в трубку.

Это было уже слишком. Да, у них с Джерри много недостатков. Да, они не самые идеальные представители рода человеческого, но чтоб сказать такое! Такого Джо еще никто не говорил!

— То есть как?! По-вашему, у нас плохие фигуры? — Тон у Джо сменился с изумленного на угрожающий.

— Не тот фасон, мой милый, — ехидно пояснил Поляков. Пока Джо переваривал нанесенное оскорбление и решал, как лучше отреагировать, столь светскую беседу решил поддержать Джерри и сразу попросил карты на стол.

— Все-таки объясните, кто вам нужен? — обратился он к Полякову.

Тот нехотя взглянул на него.

— Не старше двадцати пяти…

Обоим по двадцать восемь, но разница-то ерундовая!

— Мы можем сойти! — приободрился Джерри.

— Светловолосые… — вкрадчиво продолжал Поляков, насмехаясь в открытую.

— Мы можем покраситься! — Нет ничего проще — особенно для светловолосого Джерри. Вот с Джо будет посложнее — он жгучий брюнет… Хорошо покрасишься — можно и облезть.

— Женского пола! — заорал Поляков, выведенный из себя чужой недогадливостью.

— Мы это тоже можем! — сдуру заорал в ответ Джерри, но Джо сразу все понял и сник.

— Мистер Уильям Моррис? — пропел в трубку Поляков.

— Если я вас правильно понял, это женский ансамбль? — спросил Джо.

— Да, — огрызнулся Поляков, — ты правильно понял. Все!

Осколки Великой Американской Мечты со звоном рассыпались у Джо под ногами. Флорида, Майами, оплаченный проезд в оба конца… И лишь потому, что угораздило его родиться с бородой и волосатыми ногами, а не с кудряшками, прикрывающими куриный умишко!