Командование фронта давно пыталось обнаружить аэродром этих «рам», появлявшихся в небе неизвестно откуда. Поэтому сообщение командира третьей эскадрильи было весьма кстати. Амет-хан получил приказ немедленно совершить налет на логово «Фокке-Вульф-189» и уничтожить их на стоянках.
Для успешного выполнения этого задания командир третьей эскадрильи выбрал предрассветный час. Шестерка, ведомая Амет-ханом, внезапно появилась над секретным аэродромом и, как на полигоне, расстреляла все девять «рам» на летном поле.
Немецкие истребители появились в небе с опозданием. В завязавшемся воздушном бывший ведомый Амет-хана Иван Борисов уже командир звена, с ходу поджег один «мессер». Однако боекомплект у Борисова был на исходе, и командир эскадрильи приказал не преследовать отставшие фашистские машины и возвращаться на косу…
Возможно, удача более чем когда-либо сопутствовала Амет-хану во время тех боевых дежурств на подходах к его малой родине. Или желание как можно быстрее оказаться над освобожденным Крымом давало свежие силы, удесятеряло его находчивость, смелость… Так или иначе, но той осенью и зимой дрался Амет-хан Султан с врагом блистательно, напористо и особенно успешно.
Вражеской транспортной авиации приходилось в дни дежурства третьей эскадрильи тяжко. Вылетая парами, ее летчики редко возвращались, как говорится, с пустыми руками. В одной такой «свободной охоте» Амет-хану и его новому ведомому повстречался транспортный самолет. Две меткие очереди взорвали машину, горящие обломки попадали в море.
Сбивать тихоходные «юнкерсы» для истребителей дело не особенно сложное. Труднее было обнаруживать маршруты их следования в Крым. Неся большие потери в авиации, гитлеровское командование часто меняло направление движения транспортных самолетов, стало сопровождать их крупными группами истребителей. Однако это не помешало летчикам третьей эскадрильи в один только день сбить более десяти «юнкерсов».
Когда командование полка получило донесение об этом, на аэродром подскока пришел запрос: «Сообщите о тактике действий, применяемой в бою с тихоходными воздушными целями».
В штабе решили обобщить опыт летчиков третьей эскадрильи, чтобы передать его остальным подразделениям полка. Однако немногословный Амет-хан очень не любил писать… Не всегда удавалось ему также объяснить тактику своего воздушного боя. Каждая схватка с врагом была для него импровизацией, которая по-своему зависела от складывавшейся в бою ситуации.
Поэтому на запрос штаба полка Амет-хан ответил лаконично: «Где видим врага, там и бьем».
6
Весна 1944 года в Крыму была ранняя, дружная. Как-то разом стаял снег, за день-два земля покрылась зеленью. Цветное, пестрое разнотравье одело степной север полуострова; ясным, ярко-голубым стало безоблачное небо.
Пролетая каждый раз над весенней крымской землей, Амет-хан все с большим нетерпением ждал освобождения родного края. Что там в Алупке, как живется в домике у подножия Ай-Петри?
8 апреля войска 4-го Украинского фронта начали штурм вражеских укреплений в Крыму со стороны Сиваша и Перекопа. С воздуха их действия поддерживали части 8-й воздушной армии.
По данным нашей разведки, на вражеских аэродромах в Крыму скопилось большое количество самолетов разных типов. Командование фронта поставило перед летчиками генерала Т. Т. Хрюкина задачу уничтожить на взлетных полосах, не дать подняться в воздух. Разрабатывая эту операцию, командующий армией понял, что одним штурмовикам с задачей не справиться. Гитлеровцы создана каждом аэродроме сильную противовоздушную оборону. Плотный заградительный огонь зенитной артиллерии мог вызвать большие потери среди наших самолетов.: тогда генерал решает использовать при налетах на вражеские аэродромы и истребители. С первого же захода им предстояло подавить зенитки, чтобы штурмовики вслед за ними могли без особых помех уничтожить фашистские машины на летном июле.
Из штаба полка Амет-хан Султан возвращался озадаченный. Было над чем раздумывать. На штурмовку аэродрома его эскадрилья вылетала первой. Значит, они и примут на себя основной огонь немецких зениток. Надо было предпринять во время налета что-то такое, что свело бы к минимуму потери в эскадрилье.
Сворачивая к полковой столовой - близилось время ужина - Амет-хан решил за столом поговорить со своими летчиками о завтрашней операции.
- Ну, во-первых, нас в определенной мере выручит внезапность нападения, - рассуждал комэск. - Пока немцы очухаются. кинутся к зениткам, мы успеем хорошо полоснуть по ним. А вот при выходе из пикирования они могут всыпать нам вдогонку… Думаю, нам надо перенять опыт наших штурмовиков: при выходе из пикирования они кладут машины на крыло…
- Ясно, командир! - подхватил рассуждение Амет-хана Павел Головачев. - Вертикальное положение самолета резко уменьшает площадь попадания зенитных снарядов. Молодцы, штурмовики! Хорошую вещь придумали!
- Спасибо. Но мы тоже этот маневр у кого-то переняли, - подал вдруг голос летчик-штурмовик, сидевший за соседним столом.
Жесткие, зачесанные назад черные волосы, знакомое скуластое лицо. Амет-хан увидел на груди неожиданного собеседника Звезду Героя Советского Союза и догадался, что это и есть знаменитый снайпер-штурмовик Муса Гареев, на портрет которого он недавно обратил внимание в армейской газете. Оказалось, Муса Гареев и другие летчики-штурмовики уже прилетели на их аэродром для участия в завтрашней операции.
Муса Гареев охотно выполнил просьбу Амет-хана подробнее рассказать о тактических приемах, которые используют штурмовики для подавления противовоздушной обороны на вражеских аэродромах. Так случайное знакомство Мусы Гареева и Амет-хана Султана перед совместной боевой операцией стало началом их долгой братской дружбы. В Крыму их полки часто базировались на одном и том же аэродроме, и каждая встреча на земле или в небе доставляла им радость.
Много лет спустя дважды Герой Советского Союза летчик-штурмовик Муса Гарееев напишет: «Амет-хан вошел в мою жизнь смелым соколом, у которого я учился летать, щедрым другом, на которого я всегда мог положиться как на самого себя, властелина огромного неба, которое всегда было ему послушным»…
10 апреля советские войска на широком фронте прорвали оборону противника на Сиваше и Перекопе. Танковые и механизированные части стремительным ударом овладели Джанкоем. Здесь, на аэродроме, лежали превращенные в груду металла вражеские самолеты, подожженные нашими истребителями и штурмовиками во время совместного налета.
Скопление большого количества фашистских танковых и пехотных соединений в Крыму позволяло противнику упорно сопротивляться, часто контратаковать наши войска. Гитлеровское командование прилагало все усилия, чтобы не допустить прорыва советских войск на оперативный простор степной части полуострова. В этой сложной обстановке истребителям и штурмовикам вновь пришлось воевать вместе, уничтожать вражеские танки, пытавшиеся остановить наше наступление.
В один из апрельских дней эскадрилье Амет-хана Султана было поручено прикрывать от гитлеровских истребителей группу штурмовиков под командованием Мусы Гареева. Штурмовики выполняли второй заход на скопление фашистских танков, когда Амет-хан увидел над горизонтом 12 быстро приближавшихся темных точек.
- Внимание! Вижу «фоккеров»! - предупредил Амет-хан летчиков эскадрильи. - Приготовиться к бою!
Командир первым пошел на ведущего «фоккера». Однако на этот раз атака с ходу не достигла цели: вражеский летчик оказался опытным пилотом. Он не только умело оборонялся, но и сам дерзко нападал на самолет Амет-хана. Командиру эскадрильи пришлось приложить все старания, чтобы перехитрить врага. На выходе из боевого разворота он все-таки поймал в прицел «фоккера» и направил в его корпус очередь. «Похоже, готов», - подумал Амет-хан, когда увидел, как «фоккер» сорвался в штопор.
Амет- хан сделал «горку», осмотрелся. Под ним продолжали свое дело штурмовики, уверенные, что фашистские истребители связаны боем. Внезапно Амет-хан похолодел. К хвосту «аэрокобры» его ведомого подобрался другой «фоккер». Комэск в немыслимом пике кинул вниз свою машину и открыл огонь секундой раньше вражеского пилота.