Жаргон — (франц. jargon) — разновидность речи, используемой преимущественно в устном общении отдельной относительно устойчивой социальной группой, объединяющей людей по признаку профессии, положения в обществе, интересов или возраста. От обычного разговорного языка жаргон отличается весомым компонентом специфической лексики и особым использованием словообразовательных средств. Часть жаргонной лексики — принадлежность не одной, а нескольких социальных групп. Лексика жаргона всегда интенсивно пополняется словами, заимствованными из других языков («чувак» — «парень», из цыганского языка; «пати» — «вечеринка» в современном молодежном жаргоне, из английского языка); путем переоформления («универ» — «университет», «препод» — «преподаватель»), а чаще — переосмысления общеупотребительных слов («тачка» — «автомашина», «предки» — «родители»). Соотношение лексических компонентов жаргона, а также характер трансформирования различной лексики в жаргонах (от шутливо-ироничного до грубо-вульгарного) зависят от ценностной ориентации и характера социальной группы, являющейся носителем данного жаргона. См. также арго.
Желтая пресса (yellow press) — бульварно-массовая печать, насыщенная крикливыми сенсациями, сплетнями, инсинуациями, а также соответствующими иллюстрациями, рассчитанная на малообразованную аудиторию с низменными интересами и вкусами. Этимологические корни этого понятия уходят в историю американской печати конца XIX века, когда в ходе острой конкурентной борьбы между газетными монополиями Джозефа Пулитцера и Уильяма Рэндолфа Херста полемическим оружием служили карикатурные серии художника Р.Ф. Аутколта «Желтый малыш» и разного рода низкопробные сенсационные новости. В западных странах существует также родственное понятие желтый журнализм.
Журнал литературно-художественный — периодическое издание, чаще всего ежемесячное, знакомящее читателя с новинками оригинальной или переводной литературы и новостями литературной жизни и способствующее формированию общественного мнения. Наряду с ведущим отделом беллетристики (обычно не менее трети объема) литературно-художественные журналы часто имеют разделы (рубрики) литературной критики, публицистики, рецензий на новые книги, хроники культурных новостей; некоторые из них публикуют и статьи по вопросам экономики, социологии, истории, текущей политики (поэтому многие литературно-художественные журналы являются и общественно-политическими) и нередко уделяют внимание другим искусствам. Отечественная традиция называет литературно-художественные журналы «толстыми», они отличаются от еженедельников, нередко включающих беллетристику и рецензии на нее, объемом и большим жанровым разнообразием публикуемых произведений, обстоятельностью критических разборов; от альманахов, серийных сборников, полугодичных и ежегодных публикаций с аналогичным содержанием литературно-художественные («толстые») журналы отличаются сравнительной оперативностью и планомерностью информации, актуальностью обсуждаемых на их страницах проблем литературной и общественной жизни. Литературно-художественные журналы предполагают наличие у своего читателя особого интереса к художественной литературе и литературному процессу и определенную (хотя и не обязательно профессиональную) литературную подготовленность.
В России литературно-художественные журналы возникли к концу XVIII века. Первым условием успешного издания литературно-художественных журналов стала общественно активная читательская аудитория, заинтересованная в литературе. Ее формировали нравственно-сатирические издания Н.И. Новикова, литературные сборники А.П. Сумарокова и М.М. Хераскова, ежемесячники И.А. Крылова и Н.М. Карамзина. А.П. Сумароков был издателем первого русского частного журнала «Трудолюбивая пчела», слово «журнал» ввел в обиход Н.М. Карамзин, предпринявший издание «Московского, до 1830-х годов тесно сосуществовавших с «толстыми» журналами и дополнявших их, было издание Н.М. Карамзина «Аглая» (1794–95). В обстановке общественно-патриотического и культурного подъема, вызванного Отечественной войной 1812 года, когда литературная жизнь все больше насыщалась политическим содержанием, журналы и альманахи стали средоточием общественного духа, трибуной литераторов-декабристов. Умонастроение дворян-революционеров выражали журналы «Соревнователь просвещения и благотворения» (1818–25), альманахи, журнала», где впервые определился характерный состав «толстых» журналов: «русские сочинения в стихах и в прозе», «небольшие иностранные сочинения в переводе», «критические рассматривания русских книг», а также «известия о театральных пьесах и описание различных происшествий». Первым законченным образцом многочисленных русских литературных альманахов «Мнемозина» «Полярная звезда». Среди наиболее значительных изданий последекабристской эпохи — ежемесячник «любомудров» «Московский вестник» (1827–30), отличавшийся высоким уровнем литературной критики, альманахи «Северные цветы» (1825–31) и «Невский альманах» (1825–33), в которых, в частности регулярно публиковались произведения А.С. Пушкина. Однако издания этого времени, имевшие сравнительно узкий круг читателей, были коммерчески несостоятельны и, как правило, недолговечны. Энергичную попытку создать литературно-художественный журнал нового типа предпринял О.И. Сенковский, чья «Библиотека для чтения», близкая к «журналу-энциклопедии», за короткое время приобрела свыше 2000 подписчиков (ни один из предшествующих журналов не имел более 500); однако Сенковский скорее ловко спекулировал на вкусах и потребностях публики, чем формировал их. В русском обществе ощущалась потребность в «журнале с направлением» — периодическом печатном органе, выражавшем наиболее прогрессивные общественные и художественные устремления. Именно такова была мысль А.С. Пушкина, начавшего в 1836 году издание «Современника». «Слова: литературный журнал — уже заключают в себе достаточное объяснение», — писал он. «Цель «Отечественных записок», — сообщалось в программе другого «толстого» журнала (программа была разработана его неофициальным руководителем В.Ф. Одоевским совместно с Пушкиным), — «споспешествовать русскому просвещению по всем его отраслям…» В 1839–46 годах ведущим сотрудником «Отечественных записок» был В.Г. Белинский, определивший в журнале круг задач революционного просветительства. Линию Белинского с 1847 года продолжил «Современник» Н.А. Некрасова, ставший в 1850–60-х гг. под руководством Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова боевым органом революционеров-разночинцев (наряду с «Русским словом», где выступал Д.И. Писарев). Идейная направленность становится определяющей характеристикой русских литературно-художественных журналов второй половины XIX века: так, «Отечественные записки» под редакцией Некрасова и М.Е. Салтыкова-Щедрина снова превратились в журнал демократической интеллигенции, «Русское богатство» было органом народничества, «Вестник Европы» стоял на либеральных позициях, «Русский вестник» с середины 60-х гг. стал изданием реакционно-охранительным и т. д. Уделяя большую часть объема беллетристике и литературной критике, русские журналы неизменно учитывали широкий круг читательских интересов: например, в «Русском богатстве» стихи в среднем занимали 0,8 % объема, проза — 37,2 %, литературная критика — 14,2 %, политические и общественные обозрения — 10,6 %, прочие материалы — 37,2 %. В 1860–91 выходило в свет 15 русских литературно-художественных журналов; в начале XX века, в период оживления общественно-литературной жизни, оно возрастает; каждая литературно-общественная группировка стремится заявить о себе изданием журнала («Новый путь», «Весы», «Аполлон» символистов и другие). Русский литературный процесс протекал в неразрывной связи с революционным движением и общественной мыслью.
Советская литература создала литературно-художественные журналы нового типа. Перед ними ставилась задача «опираться на лучшие традиции большевистской партийной журналистики с ее четко выраженной идейной направленностью». «Большой ежемесячный журнал…, либо должен иметь вполне определенное, серьезное, выдержанное направление, либо он будет неизбежно срамиться, и срамить своих участников…», — писал В.И. Ленин. — «Журнал без направления — вещь нелепая, несуразная, скандальная и вредная». Вслед за журналами Пролеткульта «Грядущее» (1918–21) и «Кузница» и выходившим при Доме литераторов «Вестником литературы» (1919–22) возникают общесоюзные издания, задачей которых является формирование и направление литературного процесса: «Красная новь», «Звезда», «Новый мир», «Октябрь» и другие. На местах появляются как региональные издания «Сибирские огни», «Подъем», «Волга» и другие, так и журналы, специально знакомящие с достижениями национальных литератур — «Дружба народов»). Возникает дифференциация «толстых» журналов по читательскому назначению: «Молодая гвардия», «Юность» ориентируются на молодежную тематику; переводы и информацию о зарубежной литературе, широкий спектр проблем, возникающих в мировом литературном процессе, дают «Иностранная литература» и украинский «Всесвiт», продолжающие традиции журналов 1920–30-х годов, — «Вестник иностранной литературы», «Литература мировой революции» и «Интернациональная литература». В качестве органов местных писательских объединений, свои «толстые» журналы появляются во всех союзных и автономных республиках: белорусское «Полымя», грузинский «Мнатоби», казахские «Жулдыз» и «Простор», латышский «Звайгзне», украинские «Вiтчизна», «Жовтень» и «Прапор» и др. (см. Журналы в Кыргызстане). Унаследовав от русских журналов «энциклопедический» характер и постоянно совершенствуя его, советские журналы, невзирая на необходимость существования в условиях цензуры и партийного контроля, являются одновременно литературными вестниками и трибуной общественно-литературной борьбы, рупором общественного мнения. Наиболее ярко это проявляется с середины 1980 годов, в период перестройки, когда журналы «Новый мир», «Нева», «Дружба народов», «Октябрь» становятся трибуной для лучших представителей советской интеллигенции. Этот период в деятельности «толстых журналов» дает высочайшие образцы общественно значимой публицистики, мощно воздействующей на трансформирующееся общественное сознание. В постсоветское время, особенно с середины 1990-х годов, толстые журналы в странах бывшего СССР приходят в упадок. Исключение составляют российские, хотя тиражи их резко падают. Особенно очевидно падение было популярности толстых журналов на фоне нарастания в журналистике тенденций, привнесенных с Запада: стереотипизации публикаций СМИ, преобладания информативности над аналитичностью, отказа от традиционной для отечественной журналистики публицистичности.