Значительная часть населения города занималась отхожими промыслами, главным образом огородничеством под Москвой, расположенной всего в восьмидесяти километрах от Боровска. Поэтому на несколько месяцев в году городок пустел. Казалось, при таких условиях очень легко можно было найти квартиру. Но Константин Эдуардович вскоре убедился, что у Боровска есть своя отличительная особенность. Большинство жителей были старообрядцами и нетерпимо относились к «табачникам» и «щепотникам», как они презрительно называли всех, принадлежавших к официальной православной церкви и крестившихся тремя перстами — «щепотью». Дабы не осквернять свои жилища, владельцы предпочитали попросту заколачивать их на время отсутствия. Хотя Циолковский табаку никогда не курил и религиозными дебатами не занимался, все же он долго не мог найти подходящую квартиру.

В конце концов он поселился было у одного из старообрядцев. Но когда, занимаясь вопросами биологии, учитель повесил на стенах своей комнаты большие рисунки, изображающие внутреннее строение человека, его скелет и т. д., — хозяин квартиры пришел в ужас от таких «богомерзких» изображений и отказал ему от квартиры.

И снова пришлось Циолковскому начать скитания по городу.

Поиски жилья привели его к оригинальному человеку, домохозяину Соколову, скромная, но блиставшая чистотой квартира которого очень понравилась Константину Эдуардовичу. Е. Н. Соколов в свое время окончил семинарию и получил духовный сан. Но лишенный, очевидно, протекции начальства, он был посажен на голодный паек священника в городке, где подавляющее большинство жителей были старообрядцами и потому не пользовались услугами представителя официальной церкви. Тогда Соколов, человек по природе энергичный, занялся вместо духовных треб педагогической деятельностью и вскоре сделался заправским педагогом, работая в школах пригородных, не старообрядческих селений и давая уроки в семьях местной интеллигенции. Соколов рано овдовел, и хозяйство в доме вела единственная дочь его Варя.

Константин Эдуардович поселился у Соколовых и вскоре сдружился с ними. Хозяева прониклись уважением и горячим сочувствием к научным занятиям жильца. Двадцатидвухлетняя Варя была ровесницей Циолковского — моложе его на два месяца. Вдумчивый, добрый характер ее и редкое трудолюбие пришлись по душе Константину Эдуардовичу. Все чаще начал он проводить время в беседах с ней. Варя оказалась начитанной девушкой, и беседы эти были интересны для обоих. Зародившаяся симпатия быстро перешла в более серьезное чувство. Молодые люди решили пожениться. Состоялась самая скромная свадьба. Молодой муж больше занят был в этот день покупкой токарного станка, чем совершением свадебного обряда. В церковь, где происходил обряд венчания, молодые просто никого не велели пускать.

Так вошел в жизнь Константина Эдуардовича верный и энергичный друг, на руку которого он в трудные минуты своей жизни мог без колебаний опереться.

Варвара Евграфовна всю жизнь умело и решительно отстраняла от мужа, которого горячо любила, повседневные заботы, обеспечивала ему возможность без помех заниматься своими научными работами и изобретательством. Она была глубоко убеждена в выдающемся значении его научных трудов и самоотверженно помогала мужу во всех начинаниях, принимая на себя невзгоды и несчастья, которыми изобиловала их долгая трудовая жизнь. Ее ни в какой мере и никогда не смущало то, что до самого прихода советской власти основная часть скромного заработка Константина Эдуардовича тратилась на опыты, печатание трудов и прочие расходы. И в то же время это не была старозаветная преданность, так похожая на рабство.

Много пришлось претерпеть Циолковским от безучастного отношения к творчеству Константина Эдуардовича со стороны властей и официальной казенной науки, прежде чем, уже на склоне дней, дожили Циолковские до того счастливого времени, когда научные труды Константина Эдуардовича не только получили полное признание, но и началось их подлинное осуществление.

Очень мало строк в автобиографии посвящает Циолковский своей семейной жизни, но эти строки достаточно выразительны. Вспоминая в год смерти наиболее знаменательные даты, Циолковский указывает в их числе и год женитьбы. Отдавая должное Варваре Евграфовне, он прибавляет при этом: «Иной союз дал бы другой результат»[15].

Вскоре после женитьбы, в том же 1880 году, Константина Эдуардовича постигла тяжелая утрата — он потерял отца. Старый лесничий скончался, так и не успев обзавестись в Рязани домиком, в котором он хотел провести последние годы, дописывая свой философский труд.

В лице отца Константин Эдуардович потерял друга, который всеми силами старался помогать его начинаниям.

Циолковские вели в Боровске замкнутый образ жизни. Перегруженный педагогической работой, Константин Эдуардович вставал до зари и два-три часа работал над своими рукописями. Затем он отправлялся в училище, где его радостно встречали ученики, полюбившие чудаковатого, но прекрасно преподававшего свой предмет учителя. Геометрия и алгебра отныне не казались им скучными. Действительно, педагог он был на редкость добросовестный. Он вникал во все мелочи школьной жизни. Даже ремонт учебных пособий он производил или лично, тратя на это свой досуг, или отдавая за свой счет мастерам.

Возвратившись из училища после длинного трудового дня, Константин Эдуардович вновь принимался за научную работу или за подготовку моделей новых изобретений. «Я был всегда страстным учителем, — вспоминает Циолковский, — и приходил из училища сильно утомленным, так как большую часть сил оставлял там. Только к вечеру я мог приняться за свои вычисления и опыты. Как же быть? Времени было мало, да и сил также, которые я отдавал ученикам. И вот я придумал вставать чуть свет и, уже поработавши над своими сочинениями, отправляться в училище»[16].

Единственно, с кем сдружились Циолковские в Боровске, была семья учителя Е. С. Еремеева, в дальнейшем податного инспектора. Человек с университетским образованием, передовой для своего времени, Еремеев всегда стремился помочь Циолковскому, чем мог. Дружба эта продолжалась и впоследствии.

Причина сближения Циолковского именно с Еремеевым чрезвычайно характерна.

По натуре Циолковский был в повседневной жизни человеком добрым и отзывчивым. Но он был резок и непримирим по отношению к таким отрицательным явлениям, как взяточничество и казнокрадство, свойственным значительной части служилого люда тогдашней России, в том числе и учителей. Этому способствовала мизерная оплата труда педагогов. Существовали разные способы брать взятки. Учителя давали частные уроки ленивым детям богатеев, затем ставили им хорошие отметки и переводили из класса в класс, несмотря на то, что те ничего не знали. Был еще и такой способ. В те времена право на чин давали чиновникам по сдаче определенного экзамена, который держали обычно при местном училище. Взяв для виду несколько уроков у своих будущих экзаминаторов и уплатив соответствующую сумму, чиновник уверенно являлся на экзамен, зная, что, несмотря на его малограмотность, подкупленные экзаминаторы его не провалят.

Циолковским не только крайне возмущался этим злом, но и вел с ним решительную борьбу, попросту являясь без приглашения на экзамен, который по закону должен был производиться публично. Дело доходило до того, что директор училища специально спроваживал Циолковского в командировку, чтобы без помехи «проэкзаменовать» какого-нибудь чиновника, обещавшего солидное вознаграждение. Еремеев и некоторые другие педагоги энергично поддерживали Циолковского.

Этой борьбы, имевшей немалый успех, Циолковский и его друг не прерывали во все время службы в Боровске, несмотря на разные неприятности, которые старались чинить им директор училища и его приспешники, пользуясь своими связями.

Константин Эдуардович работал много, не щадя сил и здоровья. Единственным развлечением и отдыхом было для него катанье на лодках, изобретенных и сделанных им самим. В Боровске он сконструировал особо быстроходную лодку с корпусом удобообтекаемой формы. Опрокинутая на берегу осмоленным днищем вверх, она напоминала огромного тюленя или моржа.