Вышла, оставив позади покрытые паровом стеклянные плиты и никелированные пластины душевой в стиле Герберта Уэльса, в настоящий момент многослойно задрапированные полотенцами.

Оглядывая Номер Четыре в надежде найти что-нибудь, что она забыла упаковать, обнаружила четыре неоткрытые коробки Британского издания своей книги. Вспомнила Милгрима, когда она в первый раз его увидела по пути в закусочную, и заинтересовалась им. Его конечно привез Бигенд. Идея с Милгримом скорее всего родилась в течение нескольких секунд, так же как ее идея написать книгу.

Она решила что должна дать один экземпляр книги Милгриму.

Она с трудом подняла забавно тяжелую коробку на разобранную кровать и используя приспособления для срезки фольги на Викторианском штопоре, найденном в номере, разрезала прозрачную пластиковую ленту. Из коробки высвободился запах книжного магазина, не очень приятный кстати. Сухой и химический. В коробке лежали книги, квадратные, каждая в отдельности была упакована и обернута, «Присутствие» Холлис Генри. Она взяла верхнюю и втиснула ее в боковой карман дорожной сумки на колесах.

Вышла из номера, прошла сквозь запредельно зеленые коридоры, спустилась вниз в лифте в пахнущее кофе фойе, где молодой человек в очках с черепаховой оправой выдал ей кофе с молоком в хрустящем белом бумажном стакане, закрытом сверху белой пластиковой крышкой и предложил ей фирменный зонтик с эмблемой Корпуса.

— Машина здесь?

— Да, — ответил он.

— Мне не нужен зонтик, спасибо.

— Он донес ее сумку и положил ее в багажник черного БМВ, багажник которого откинулся при их приближении. За рулем БМВ сидел молодой бородатый человек, который встречал ее в Голубом Муравье.

— Якоб, — сказал он улыбаясь. На нем была мотоциклетнкая куртка из вощеного хлопка. Этим дождливым утром, куртка придавала ему какую-то пост-апокалиптическую пылкость. Из реквизита не хватало только пулемета Стена, или какого-нибудь другого оружия, которое выглядело бы как комплект разнокалиберных трубопроводов.

— Конечно, — ответила она. — Спасибо что приехали за мной.

— Пробок еще нет, — он открыл дверь.

— Мы заберем мистера Милгрима? — Она обнаружила у него беспроводную гарнитуру, когда он скользнул за руль.

— Не беспокойтесь, его уже забрали. Вы готовы к поездке в Париж?

— Надеюсь да, — ответила она, когда он отъехал от обочины.

— Они въехали на Глочестер Плэйс. Если бы она шла пешком, она бы пошла по Бэйкер Стрит, о которой так мечтала в детстве, и от которой до сих пор, не смотря на то, что она уже была взрослой, сохранился легкий оттенок разочарования. Хотя возможно все дело было в том, что сейчас она поедет в Париж практически на метро, просто поездка будет значительно более долгой.

В плотном потоке машин на Мэрилебон Роад, где они все время останавливались и затем трогались, внимание ее привлек курьер на мотоцикле, как будь-то бронированном самурайскими пластиковыми щитками. Задняя поверхность его желтого шлема была украшена шрамами, как будь-то кто-то огромный из семейства кошачьих прихлопнул его лапой и чуть не выпустил. Его стекловолоконный обтекатель был перехвачен и скреплен серебристой лентой. Складывалось ощущение что мотоциклист следует за ними, не смотря на то, что он постоянно перестраивался между полосами и уезжал вперед. Она никогда не понимала как такое возможно.

— Надеюсь я найду Милгрима на вокзале.

— Не беспокойтесь, — сказал Якоб. — Они приведут его к вам

Голубое небо за переплетом стальных балок. Звук разносится как в башне. Наглые голуби нагло занимаются собственными голубиными делами. Никто больше не делает таких вокзалов для поездов, как Европейцы и особенно Британцы, их вокзалы лучше всех, подумала она. Вера в инфраструктуру в сочетании с подстегивающей потребностью в модернизации.

Один из долговязых и элегантных водителей Бигенда, держа руку возле наушника проталкивался к ней через толпу, буксируя Милгрими как воскресную лодку. Милгрим оглядывался вокруг как ребенок, а лицо его сияло детской радостью, подсвеченной голубым сквозь стальные балки, великолепной и изящной как игрушка вокзальной станции.

Одно из колес ее сумки защелкало как только она направилась к ним.

Милгрим оторвался от квадрата глянцевых страниц «Присутствие: Локативное Искусство Америки», и увидел что Холлис тоже читает. Одета она во что-то вязаное, черное, без куртки.

Сейчас они ехали где-то под Каналом, расположившись в премьер-бизнес классе, который подразумевал наличие Wi-Fi сети и завтрака с круассанами. Ну или не Wi-Fi, а скорее что-то похожее на сотовую сеть, для которой была необходима штука, которую она назвала «донгл», и которую затем вставила в край своего МакБука. Он взял его до того как начал читать книгу, странно тонкий, с названием Эйр, и открыл Твиттер, чтобы посмотреть ответила ли ему Винни, но она не отвечала.

Он написал «Едем сейчас через Кент», затем стер. Затем он набрал в Гугле «Холлис Генри» и нашел страницу о ней в Википедии. Странно было читать ее в момент когда Холлис Генри сидит прямо перед тобой, с другой стороны стола, хотя и не видит что он читает о ней. Сейчас они уже ехали в тоннеле и телефон не работал.

В Википедии, первая запись о ней датировалась 2004 и повествовала в ретроспективе о том как выглядела Холлис во время гастролей, когда она была как «заряженная версия Франсуаз Харди». Он не совсем понял что это значит точно, и стал гуглить Франсуаз Харди чтобы сравнить. Франсуаз Харди была красива в традиционном понимании как ему показалось, и он не совсем понял что в данном контексте означало «заряженная». Он предположил что автор пытался охватить что-то что увидел во время живого выступления Холлис.

Холлис в глазах Милгрима совсем не выглядела рок певицей, по меньшей мере так, как это себе представлял он. Она выглядела как кто-то вполне обычный, у кого есть работа, но в офисе ему разрешено одеваться так, как нравится. Ему казалось что у нее есть офис, там же где и у Бигенда.

Когда он закончил пользоваться ее компьютером, она предложила ему экземпляр книги, которую она написала.

— Боюсь только, что там одни картинки, — сказала она, открывая молнию бокового кармана ее сумки и извлекая оттуда плитку в блестящей обертке.

На обложке красовалось цветное фото нескольких высоких и очень тонких обнаженных женщин с маленькими грудями, с одинаковыми, похожими на шлем стрижками и браслетами. Женщины как будь-то росли из чего-то похожего на небольшой цветник. Сделаны они были из материала, напоминающиего затвердевшую ртуть, восхитительно отражающего все, что было вокруг. На оборотной обложке была та же самая фотография, только без героически-эротических хромово-жидких статуй, что позволяло прочитать скрытую ими подпись: Шато Мармон.

— Это мемориал Хельмута Ньютона, — сказала Холлис, — Он какое-то время жил здесь.

— А на обратной стороне фото до того как? — спросил Милгрим.

— Нет, — ответила она, — все, что ты найдешь в этой книге, наложено. На титульной обложке наложение. Конструкция, привязанная к координатной сетке джи-пи-эс. Чтобы это увидеть используется наложенная реальность.

— Никогда не слышал о таком, — сказал Милгрим, глядя на заднюю, а затем вновь на титульную обложку книги.

— Когда я писала эту книгу, коммерческого оборудования для просмотра наложенной реальности еще не существовало. Энтузиасты строили собственное. Теперь приложение есть в каждом iPhone. Очень много работы, по несколько заходов, чтобы эффективно сделать снимки. Мы делали фотографии высокого разрешения с разных углов, затем сводили их вместе так, чтобы конструкт выглядел максимально реалистично, а затем выбирали что поставить в книгу.

— Ты сама делала все это?

— Я выбирала, а Альберто фотографировал и затем обрабатывал снимки. Мемориал Ньютона и выбрал он, а вообще все снимки он обрабатывал. — Она убрала прядь волос с глаза. — Локативное искусство возможно уже и в Лондоне появилось, и возможно его тут уже много, хотя я не видела. В книге только Американские художники. С одной стороны, я решила охватить ровно столько, сколько смогу охватить, с другой стороны некоторые места здесь в буквальном смысле особенные. Я подумала что так у меня будет шанс лучше понять все это.