Мы шли по краю дока и увидели двух мужчин, схвативших Хорька.

— Снова язык распустил? — спросил первый.

— Крысятничаешь, Хорёк? — присоединился второй.

Мужчины были крупными, по-уличному крепкими, с ледяными равнодушными глазами. Хорёк сжался в их руках, отрицая любые разговоры.

— Я ни на кого не стучу, клянусь.

Мы не могли его оставить в ситуации с таким перевесом сил.

— Господа, — вмешался я.

Оба мужчины взглянули на меня и осклабились.

Им не нужно было признаваться: они точно знали, что мы — полицейские. Второй парень с татуировками на шее усилил хватку на Хорьке, а первый совершенно обыденно вытащил пистолет из-за пояса и направил Хорьку в голову.

Митч и я инстинктивно вытащили оружие. Хорёк побелел, его глаза расширились от страха.

— Отпустите его, — невозмутимо произнёс Митч.

— В наказание за слив информации — инъекция свинца, — съязвил татуированный парень.

— Если ты застрелишь его, то мне придётся застрелить тебя, — ответил я, пожимая плечами. — Предпочёл бы этого не делать.

— Да уж, — подхватил Митч. — Бумажная волокита бесит.

Мужчины уставились на нас. Мы не могли ничего сделать. Если один из нас выстрелит, как минимум двое окажутся мертвы. Мы знали. И они тоже.

Второй парень усмехнулся.

— Отпусти его, — велел он татуированному. — Застрелим их сейчас — испортим боссу веселье.

Боссу?

— Кто твой босс? — поинтересовался я.

— И что за «весёлые» планы? — добавил Митч.

Парочка оскалилась.

— Вы вскоре узнаете.

Второй парень угрожающе улыбнулся. Он нажал на предохранитель на пистолете и спрятал его за пояс джинсов. Татуированный толкнул Хорька к нам под ноги, но мы не смотрели, как наш информатор отползает в сторону. Мы наблюдали за ухмыляющимися мужчинами, уходящими в темноту.

В тишине я и Митч направились к машине. После нескольких кварталов напарник рявкнул:

— Блядь!

Я посмотрел на него.

— Ты в порядке?

Он кивнул и взглянул на меня широко распахнутыми глазами.

— Думал, он тебя пристрелит.

— Не-а, — отмахнулся я. — Я быстрее.

Митч ненадолго замолчал.

— Как думаешь, что он имел в виду, когда говорил о веселье для босса?

Я перевёл взгляд с дороги на напарника и обратно на дорогу, а потом тихо ответил:

— Не знаю.

— У тебя нет ощущения, что время на исходе?

Я старался выглядеть не слишком обеспокоенно, но кивнул.

— Ага, есть такое.

Он кивнул в ответ.

— Да, и у меня.

* * * *

Мы вернулись в управление, заполнили отчёты, рассказали о происшествии и описали двух головорезов на пристани. К Кире я добрался в начале третьего ночи.

Оставив обувь у двери, я скинул джинсы и рубашку на пол и забрался в постель. Скользнул ближе к Кире, пристраиваясь сбоку, под защитой его рук.

Закрыв глаза, я продолжал видеть пистолет, направленный на меня в упор. И поэтому теснее прижался к Кире. Раньше у меня не было того, ради чего стоит жить. Раньше мне было нечего терять.

— Ты в порядке? — Его сонный голос хрипел.

— Теперь да.

Он стиснул меня и пробормотал что-то непонятное, а его дыхание убаюкало меня.

Проснулся я в одиночестве. Не слишком необычно. Кира работал по утрам в субботу. Я растянулся на его стороне кровати и вдохнул запах, улыбнувшись.

Принял душ и побрился, думая, насколько прекрасной стала моя жизнь вместе с Кирой. Даже покачал головой в ответ весёлому отражению. Я сиял улыбкой безостановочно. Неудивительно, что коллеги поняли — что-то со мной происходит.

Но потом я зашёл в кухню.

Газета «Лос-Анджелес Таймс» на стойке была открыта на второй странице под заголовком «На волоске от смерти». С изображением доков и фотографиями меня и Митча из досье. В статье сообщали, что два детектива из «Великолепной четвёрки» попали в стычку с вооружёнными наркодилерами на заброшенном складе у пристани. Что у нас не было подкрепления, и мы чудом спаслись.

Я мог только догадываться, как журналисты прознали обо всём настолько быстро. Но прочитав во втором абзаце о том, что нас преследовали и стреляли, я откинул газету и закатил глаза.

Сделав кофе, я уставился на бумагу, гадая, зачем Кира оставил её открытой для меня. Я попадал в газеты прежде, как и на телевидение. Это никогда его не беспокоило.

Взял телефон и быстро набрал сообщение, спрашивая, увидимся ли мы вечером. Я знал, что он занят и ответит по возможности, так что накинул одну из его рубашек и направился на работу.

Мой телефон просигналил о сообщении перед обедом, и имя Киры вызвало у меня улыбку. Я ожидал традиционного остроумного и игривого сообщения, поэтому резкий вопрос застал меня врасплох.

«Так это правда?»

Я набрал ответ.

«Что правда?»

Его сообщение пришло через минуту.

«В тебя стреляли? Ты чуть не умер прошлой ночью?»

Я вспомнил направленный на меня пистолет. Блядь.

Кира был расстроен из-за меня. Проклятье.

Взяв телефон, я позвонил, но он не взял трубку. Отлично. Теперь меня игнорируют. Я снова написал.

«Мы можем поговорить вечером?»

Ответ был коротким и сдержанным.

«Прости, надо работать.»

Я собрался было написать, но не хотел обсуждать тему в сообщениях. Поэтому позвонил в зал. Мне случалось менять назначенное время по телефону, так что Крису, ответившему на звонок, это не показалось странным.

— Интересует тренировка по кикбоксингу сегодня вечером? — спросил он.

— Почему ты спрашиваешь? — поколебался я.

— Фрэнки закрывает сегодня. У него позже есть свободное время.

— Эм... — Я подумал отказаться, но возможно только так я смогу его увидеть. — Конечно. Запиши меня на последнюю тренировку.

— Хорошо, Мэтт, — подтвердил Крис. — Он встретится с тобой в семь.

Я закончил с работой чуть раньше семи. Направился прямиком в зал, тогда как остальные решили идти домой. Я вошёл в тренажёрку и почти столкнулся с Крисом.

— Думал, тебе нужно куда-то уйти? — поддел я.

— Уже убегаю, — ответил он, поглядывая на часы, и объяснил: — Ужин в честь годовщины.

Крис посмотрел на Киру, заканчивающего занятие с женщиной-офицером.

— Фрэнки предложил закрыть, чтобы я мог уйти пораньше. Сказал, что в любом случае его сегодня оставят одного.

Я взглянул на Киру. Тот смотрел в ответ. И я знал, что он слышал беседу.

— Правда что ли?

— Похоже на то, — произнёс Крис и тихо продолжил: — Он бесится весь день, так что тебе стоит быть начеку. — Он кивнул в сторону боксёрского зала со смешком. — Удачи.

— Ага, спасибо, — пробормотал я.

Зайдя, я кинул полотенце на ручку беговой дорожки и начал свои привычные восемь километров. Я наблюдал, как женщина болтает с Кирой, бессовестно флиртуя. Он улыбнулся, и она захихикала. Женщина коснулась его руки. Его глаза метнулись ко мне, но он послал ей улыбку и рассмеялся над шуткой.

Я знал, что он делает.

Хочет, чтобы я видел. Чтобы я наблюдал и ревновал. Желает ранить меня, потому что я ранил его. Что же, в игре участвуют двое.

Не останавливаясь, я снял футболку и вытер лицо и грудь. Кира смотрел. Я видел, как его челюсть сжалась, и он вновь обратил внимание на женщину. Она ещё немного посмеялась и попыталась соблазнить его. Он ухмылялся, сияя глазами. Я притворился, что прочищаю горло.

Какой-то парень подозвал Киру, так что женщина, наконец, ушла. Он закончил помогать и занялся бумагами. И по-прежнему не разговаривал со мной.

Километры давались нелегко. Может быть из-за усталости, или из-за того, что мой мозг был перегружен, или потому что злость Киры больно давила мне на грудь. Обычно я без труда делал восемь километров. Но не сегодня. Я едва пробежал четыре с половиной, когда оставшиеся полицейские разошлись, и в тренажёрке остались только я и Кира. Остановив беговую дорожку, я замедлился до шага.

Кира опирался на стойку администратора и наблюдал за мной. С каждой минутой молчания становилось тяжелее дышать. Он дошёл до входной двери, и я услышал звук закрывающегося замка. Дорожка остановилась, но моё дыхание не пришло в норму. Кира понаблюдал за моими мучениями и без слов зашёл в боксёрский зал.

Я последовал за ним. Он обернулся и долго смотрел на меня, прежде чем заговорить.

— Ты в порядке?

Я кивнул, но в моём животе тяжело осели страх и опасение, что он вот-вот скажет, что с нами покончено.

— Кира, пожалуйста...

— В газете написали правду? — перебил он. — Это был ты?

— Я был там, — подтвердил я, кивая.

Его глаза сверкнули.

— Насколько близко было?

— Они направили пистолеты на нас, — честно ответил я. — Но никакой стрельбы. СМИ преувеличили.

— Преувеличили! — воскликнул Кира, и его тон меня удивил. — Господи, Мэтт!

Он вскинул руки и отвернулся, расхаживая из стороны в сторону.

— Кира, пожалуйста...

— Нет, Мэтт. Нет, — выпалил он.

Он был невероятно зол. Меня парализовало от уверенной мысли, что он сейчас бросит меня. Я сдался на его милость и ждал, когда слова ударят меня под дых.

— Вот так я и узнаю? — Его челюсть сжалась, а тон смягчился, когда злость уступила место боли. — Прочитаю о том, что тебя зарезали? Или увижу в шестичасовых новостях?

Мой рот приоткрылся. Я попытался заговорить, но не мог издать ни звука. Даже не был уверен, что сказал бы, если бы получилось.

Он громко сглотнул.

— И если ты не придёшь домой однажды ночью, мне предполагать худшее? Я прочитаю в утренней газете о том, что моего любимого мужчину застрелили в заброшенном доке?

— Прости, — ответил я, хотя это и звучало совершенно неправильно. Даже для меня. — Детка, что я могу сделать? Скажи, и я сделаю. Но, пожалуйста, не бросай меня.

Кира моргнул и открыл рот.

— Что?

— Я только что тебя нашёл, — выдал я не слишком осмысленно. — Не уверен, как справиться с твоей потерей.

Кира замер посреди комнаты, столь же откровенный и уязвимый, как и я.

— Тогда ты понимаешь, что я чувствовал утром, читая о тебе в газете.

Я кивнул.

— Прости.

— Не извиняйся, — тихо произнёс он.

— Что ещё я могу сделать? — вновь спросил я. — Скажи.

— Говори со мной! — воскликнул он, прижимая руки к груди. — Чтобы я хотя бы знал, куда ты идёшь.

— Есть вещи, которые я не могу тебе рассказывать, — раздражённо возразил я. — Я не вправе распространяться, а ты не захочешь знать и половины. Понимаю, ты беспокоишься из-за сумасшедших наркодилеров на улицах.