— Ты же знаешь, — сказал мне Анатолий, — что я не смогу провести такой поиск, а у тебя есть опыт. Так что соглашайся!

Жестокая болезнь у Анатолия началась еще в горах Италии. О ней знали только его близкие друзья, и потому поручение моего друга и товарища было для меня как бы предсмертной просьбой-завещанием (через два года А. Тарасова не стало).

На следующий вечер мне удалось заполучить от гостей первые скупые сведения для начала поиска родных Ивана Кузнецова.

В холле гостиницы «Европейская» мы встретились с Пеше Франческо и его женой Луизой. Немолодой приземистый мужчина, с большим лбом, в сером в клетку пиджаке, стоял перед нами и приветливо улыбался. Его белокурая жена, тоже бывшая партизанка, была рядом. Мы удобно расположились в креслах. Когда первые записи были сделаны, Пеше рассказал о спасении группой партизан политических заключенных от расстрела в тюрьме «Бальденич», затем позвал Карло Мандолези, своего бывшего командира бригады, который возглавлял группу при осуществлении этой операции.

Ветераны войны рассказывали о боевых делах партизан воистину с итальянским темпераментом, а затем снова повторили просьбу разыскать родных их русского друга и партизана Ваньи — так он называли по-своему Кузнецова, упомянув о том, что он скорее всего жил в Ленинграде или его пригородах.

— Иван Кузнецов, Иван Бортников, Павел Орлов, Тимофей и Василий были первыми советскими людьми, которые пришли к нам в 1943 году. Все они принимали участие в операции «Бальденич». Жаль, что Ванья не дожил до победы, — заключил Мило.

— Я и многие мои товарищи итальянцы обязаны ему своей жизнью, — подчеркнул Карло и рассказал историю сооружения памятника Кузнецову. В Италии погибло русских около пятисот человек, но памятники поставлены немногим. И вот через пятнадцать лет после окончания войны в селении Чезиомаджоре в результате настойчивых просьб местных демократических организаций правительство разрешило поставить памятник русскому герою на том месте, где пролилась его кровь. Партизаны на собственные деньги установили трехметровый монумент. Трижды этот памятник разрушали неофашисты, и трижды бывшие партизаны и коммунисты восстанавливали его.

— Возможно, в городе Ленинграде или в области живут жена и дочь Кузнецова, о которых Ванья рассказывал нам в далекой Италии. Партизаны просят передать им поклон от друзей Кузнецова из Италии. Он отдал свою жизнь за свободу нашей страны в борьбе с фашизмом. Образ светловолосого крепкого парня, храброго воина с добрым характером навсегда останется в нашей памяти, — закончил беседу Мило.

Я попросил Мило и Карло, если они у себя на родине что-либо узнают нового о Кузнецове, сообщить мне.

И они обещали это сделать. В свою очередь, они сказали, что русские товарищи Кузнецова, Бортников и Орлов, вернулись на Родину и могут дать более подробные сведения о Кузнецове. Надо искать и их.

…Как начать поиски? Это всегда сопряжено со значительными трудностями. Но у меня уже был шестнадцатилетний опыт поиска материалов о Василии Порике, герое французского Сопротивления. Как и в тот раз, я вначале обратился в Ленинградский городской военкомат. Все работники откликнулись на мою просьбу и с большим желанием помогали мне. Были запрошены списки всех Кузнецовых, призванных в период 1941–1943 годов во всех районах Ленинграда. Их было свыше двух тысяч. Оказалось, фамилия Кузнецов — едва ли не самая распространенная в Ленинграде. Много среди них было и Иванов Кузнецовых…

После изучения этих списков М. П. Серебрякова, принимавшая участие в поиске, пришла к выводу, что в самом Ленинграде нужный нам Иван Кузнецов не проживал.

Итальянские друзья говорили о человеке, имевшем слух разведчика, хорошо знавшем лес, повадки зверей. Мы предположили, что речь может идти о жителе сельской местности Ленинградской области. Вдали от Родины эти люди тоже называли себя ленинградцами, ибо не только горожане, но и уроженцы всей области с честью носили это имя.

Городской военкомат попросил работников областной милиции подключиться к поиску. Через некоторое время, проверив фамилии, отчества возможных Иванов Кузнецовых, стали искать его дочь… Ивановну (но отчеству), рождения 1937 или 1938 года.

Поиск можно ускорить, если опубликовать небольшой очерк в газете. Так и пришлось поступить.

Находясь в командировках, мне удалось поместить в трех районных газетах, в том числе и в подпорожской газете «Свирские огни», сообщение о том, что в Италии погиб ленинградец Иван Кузнецов, у которого на родине остались жена и дочь. Заметка заканчивалась просьбой к Кузнецовым дать о себе знать… В ожидании прошел еще год.

Наконец через неделю после нового, 1970 года пришло письмо от Екатерины Александровны Кузнецовой. Она оказалась жительницей города Подпорожье. Женщина писала о своем муже Иване Александровиче Кузнецове. Вот ее письмо:

«В газете «Свирские огни» от 7 января 1969 года сами напечатана заметка (прилагаю). У меня нет извещения о смерти мужа, и мне хотелось бы знать о его судьбе. Прошу вас проверить, если это возможно. Пишу данные: Кузнецов Иван Александрович, родился 2 ноября 1913 года в городе Подпорожье Ленинградской области. Мирная профессия его — учитель (окончил Ленинградский государственный университет.) Адрес, по которому я писала в армию, следующий: Западный фронт, 244-я полевая почта, почтовый ящик 4/5 51 °CП (батарея). Я неоднократно (после войны) запрашивала о судьбе мужа, но поиски мои были безрезультатны. Прошу извинить за беспокойство. Жду ответа. Кузнецова. У меня есть дочь Галина».

И в этом письме мы не нашли какой-либо значительной информации. А из Италии пришло новое письмо, в котором бывшие партизаны просили побыстрее разыскать жену и дочь Ваньи Кузнецова. Мы решили рискнуть и попросить у Екатерины Кузнецовой довоенные фотографии ее мужа. Она дала две, на одной из которых Иван Кузнецов снят в форме младшего лейтенанта. Сфотографирован он в 1941 году перед уходом на фронт. Оба эти снимка были высланы в далекую Италию для опознания.

Прошло полгода. Наконец Мариано Мандолези прислал ответное письмо: Привожу выдержки из него: «Дорогой товарищ! Большое спасибо за Ваше любезное письмо, которое я давно получил. Извините, что отвечаю только сейчас. Дело в том, что, рассматривая фотографии, которые Вы мне прислали, я сам не очень был уверен в том, наш ли это Кузнецов или нет. Однако наибольшее сходство было на снимке, где он в военной форме {34}. По-видимому, эти фотографии сделаны до лагеря военнопленных и не меньше чем за три года до нашего знакомства с ним. А за это время, то есть до нашей встречи, многое могло измениться в нем.

В связи с этим прошу вас узнать у жены Кузнецова следующее…»

Далее итальянский товарищ перечислил восемь вопросов. Точные ответы о внешнем виде погибшего могли помочь установить, тот ли это Кузнецов или нет. Письмо заканчивалось словами: «Еще раз благодарю вас за труд, который Вы взяли на себя в связи с поиском родных нашего друга Кузнецова, и жду ответа. Сердечный привет от всех наших товарищей! Мариано Мандолези. Италия. Гаета».

А дальше стоит приписка: «P. S. Недавно показали Ваши фотографии Мило и Луизе, участвовавшим в поездке нашей группы в Ленинград в 1968 году. Они тоже знали Кузнецова. Оба с первого взгляда уверенно назвали Кузнецова на одном из снимков».

Вопросы Мандолези я переслал Е. А. Кузнецовой. На все эти вопросы Екатерина Александровна дала ответы. Они не очень многословны. Ответы послали в Италию.

«Дорогие итальянские друзья! Ваше письмо с вопросами к жене Кузнецова — нашего земляка, погибшего в боях в далекой Италии, получили. Очень приятно, что Вы тоже помогаете нашему поиску.

А теперь передаем вам ответы жены Ивана Кузнецова (Ваньи) Екатерины Александровны на Ваши вопросы:

1. Вопрос. Сколько лет было мужу в 1943 году?

Ответ. В 1943 году моему мужу было 30 лет (родился 2 ноября 1913 года).

2. Вопрос. Сколько лет было его дочери в 1943 году?