— Может, ты и права.

В то время когда Квета Дандова собралась домой, операция была закончена, а Ян Кобес помещен в послеоперационную палату.

Два газика с трудом продвигались по лесной просеке, преодолевая бесконечные валуны и ухабы. Машины то и дело бросало из стороны в сторону.

Антонин Вондрачек бережно прижимал к груди большую сумку с фоторепортерским имуществом, и по страдальческому выражению его лица было видно, как он переживает за свою хрупкую и дорогостоящую оптику.

Сидя в машине, Черник думал, что лучше бы пройтись по этой так называемой дороге пешком. Поэтому он с радостью встретил слова Герберта Пешла, обращенные к водителю:

— Останови вон у той поваленной ели: дальше мы уже не проедем…

Все быстро покинули машины. Саперы надели каски, взяли вещмешки, вооружились миноискателями и щупами. Бригадир лесорубов, заняв место в голове колонны, направился по тропинке в гору.

— Тут недалеко, метров двести, — предупредил он. Наконец они добрались до лагеря лесорубов.

— Вон там, в двадцати шагах от скалы, это и произошло. Прямо возле куста можжевельника. Видите?

Все молча посмотрели туда, куда указывал Пешл. Перед ними лежала открытая поляна, буйно поросшая травой.

— Разрешите, товарищ майор, сначала мне одному осмотреть местность? — обратился поручик Рихтермоц к майору Ворличеку.

— Хорошо, но будьте осторожны, мне бы не хотелось второго ЧП.

— Товарищ поручик, я пойду с вами, — заявил вдруг Герберт Пешл и, прежде чем Рихтермоц успел что-либо возразить, пояснил: — Я хорошо запомнил местность и смогу провести вас безопасным путем.

Не слушая возражений, бригадир направился к скале. Поручик шел за ним след в след. Оставшаяся группа, затаив дыхание, следила за ними. Вот Пешл с Рихтормоцем опустились в высокую траву. Поручик сразу наткнулся на осколки мины, куски ржавого провода, бакелита и погнутого металла. Все эти находки он внимательно осмотрел, после чего с полной определенностью сформулировал свой вывод:

— Это немецкая противопехотная шрапнельная мина с взрывателем нажимного действия. Она устанавливается так, что из земли торчит только взрыватель. Если его задеть, то произойдет взрыв приблизительно на высоте одного метра. При этом шрапнель разлетается во все стороны и поражает живую силу. Часто немцы соединяли взрыватели нескольких мин проводом, и если задеть один взрыватель, то срабатывало сразу несколько мин.

— Это надо же! Чего только не придумают люди, чтобы уничтожать себе подобных! Неясно только, какой смысл был минировать такое заброшенное богом место, как Барсучья нора?

— Возможно, во время войны оно не было таким уж заброшенным, или, наоборот, немцам выгодно было использовать именно удаленную от дорог и жилья местность.

— Так вы считаете, что эти мины остались со времен войны?

— Вне всякого сомнения. И мне кажется, что немцы неспроста заминировали местность. Я очень бы удивился, если б нашел только одну мину, поэтому, отец, тут небезопасно разгуливать.

— Только не надо меня пугать, поручик.

— У меня этого и в мыслях не было. Но, если говорить серьезно, нужно быть предельно осторожным. Давайте вернемся, здесь все необходимо проверить с миноискателем.

Поручик Рихтермоц доложил о находке майору Ворличеку, взял у десатника Хорвата миноискатель и опять отправился на место взрыва. Надев наушники, он начал работать. Две-три минуты в наушниках слышен был монотонный звук, который вдруг сменился резким писком. Так поручик обнаружил мину. Он вытащил из кармана носовой платок и аккуратно положил его на то место, где был найден торчащий из земли взрыватель. На расстоянии двух метров отсюда им была обнаружена еще одна мина… Закончив работу, поручик вернулся к основной группе.

— Мною обнаружены скрытые в земле мины, — доложил он майору Ворличеку. — Думаю, там целое минное поле. Предлагаю осуществить разведку района, прилегающего к скале, и по возможности попытаться разминировать его.

— Сможете ли вы решить эти задачи своими силами и средствами?

Поручик внимательно оглядел своих саперов:

— Товарищ майор, мы справимся. Разрешите начать?

Получив разрешение, Рихтермоц прежде всего подробно ознакомил подчиненных с тем, что ему удалось обнаружить, рассказал об устройстве и особенностях немецких противопехотных шрапнельных мин, затем наметил исходный рубеж, откуда должна начаться разведка, четко поставил задачи каждому саперу и проверил снаряжение. После инструктажа спросил, есть ли вопросы. Саперы минуту молчали, потом к командиру обратился Дворжак:

— Неужели весь этот район мы будем разведывать, ползая по-пластунски?

— Конечно, я об этом достаточно ясно сказал. В данной обстановке это самый безопасный способ, так как разрывной заряд этих мин срабатывает на высоте одного метра и шрапнель разлетается параллельно земле. Вот почему лучше всего работать именно так. Еще раз всех предупреждаю: внимательно осматривайте каждый сантиметр земли перед собой, не спешите. О каждой обнаруженной мине сразу докладывайте мне. Действуйте так, как мы обычно делали на учебных занятиях.

— Вся разница будет заключаться в том, что на занятиях или учениях мы вытаскивали из земли учебные мины, а тут — настоящие, которые взрываются… — иронически заметил Захарда.

— Вы боитесь?

— Что вы, товарищ поручик! Последний раз я испытывал это чувство перед призывом в армию, а сейчас, когда узнал, что такое настоящая служба, меня трудно чем-либо напугать.

— А как настроение у других?

— Все в порядке, товарищ поручик.

— Ну, раз так, тогда начнем.

Рихтермоц вывел саперов на исходный рубеж, построил в шеренгу на расстоянии 2–2,5 метра друг от друга. Каждый воткнул в землю около себя металлический стержень и привязал к нему один конец контрольной ленты, другой остался у сапера и тянулся за ним, точно указывая направление движения. Все залегли. Только десатник Хорват и рядовой Чалоун остались стоять: десатник должен был продвигаться в центре группы, а слева от него — Чалоун.

— Вперед! — подал команду поручик Рихтермоц.

Солдаты действовали четко, как на учениях. Все оставшиеся внизу внимательно следили за их движениями, продолжая спорить, каким образом попали сюда эти мины. Большинство поддерживали точку зрения Черника: минное поле прикрывало фашистский тайник на Шумаве со времен войны. Только Герберт Пешл продолжал отстаивать свое мнение: здесь проводили учения саперы или пограничники и по халатности оставили мины в земле. Против этого утверждения резко выступил майор Ворличек. Спор бы продолжался, но майор вдруг заметил, что фоторепортер Вондрачек направился к работающим саперам.

— Эй, вы, немедленно назад! Куда вы? Вернитесь, я вам приказываю!

— Не волнуйтесь, товарищ майор, я иду по проторенной тропке, — успокоил его Вондрачек. — Пару раз щелкну — и назад…

— Немедленно вернитесь!

Фотокорреспондент вынужден был подчиниться.

— Как это вам только в голову взбрело — идти к работающим саперам, где каждую минуту может произойти взрыв? Вы представляете, какая может произойти трагедия?

— Трагедия произойдет только в том случае, если вы не дадите мне сфотографировать работу саперов.

— Можете быть уверены, что такой возможности я вам не предоставлю.

— Послушайте, товарищ майор, вы же не представляете, что значит для фотокорреспондента запечатлеть именно сейчас этих ребят с миноискателями! Да, может, мне такое счастье улыбнется только лет через десять!

— Пусть оно вам улыбается через десять лет, а сейчас я не разрешаю подходить к саперам. Поверьте, у меня нет ни малейшего желания организовывать перевозку вашего тела в морг.

— А как же саперы? О них вы не беспокоитесь?

— Это специалисты своего дела, к тому же они солдаты и выполняют боевое задание.

— Да знали бы вы, сколько раз я попадал в такие переплеты, которые можно смело назвать боевой обстановкой…

— Замолчите вы, наконец! — грубовато оборвал фотокорреспондента капитан Вавра. — Там, у саперов, что-то произошло.