«Эта боль ни на что не похожа»

Нежно-нежно ногтями по коже,

Поцарапав лоснящийся шёлк.

Языком по губам осторожно —

Не спугнуть, не повергнуть в шок.

Посильнее нажать, до отметин,

И поймать тихий сдавленный крик,

И как будто его не заметить

И слезу из-под чёрных ресниц.

Это скоро пройдёт — лишь немного

Дать почувствовать боли вкус,

Довести до немого восторга.

И на шее кровавый укус...

Капли красные быстро свернутся,

На губах сладким ядом горя —

Страх в глазах. Не сейчас... Отвернуться, К тонкой шее рукою скользя.

Сжать немного, на пару мгновений,

Поцелуем к губам припасть,

Чтоб уже не осталось сомнений,

Чтоб вдвоём в этой боли пропасть.

По бедру вверх горячей ладонью:

Пальцы знают, и вырвется стон,

И ей, кажется, больше не больно —

Тело гнётся навстречу дугой.

Это будет мучительно долго...

Миллиметры кожи считать

Языком вниз дорожкой скользкой,

Заставляя горло срывать.

Стон за стоном на хрипы спускаясь,

Тихим шёпотом рвать на куски,

Чтоб совсем помутилось сознанье,

Чтобы ныло потом от тоски.

Чтоб багряные метки горели,

Эту ночь не давая забыть.

Дрожью биться в податливом теле,

Вновь и вновь заставлять приходить.

Красным росчерком память жжёт кожу:

Тело помнит, ноет, зовёт.

Эта боль ни на что не похожа,

Эта боль уже не пройдёт.

«На осколки»

На осколки, на рваные полосы,

Без наркоза по коже скользя.

И на шёлковой простыни волосы

Вьются кольцами — прядь как змея.

Ногти острые спину на борозды,

И коленями сжала бока,

Тихий стон хриплым сдавленным голосом —

По бедру вверх скользнула рука.

Нервы в клочья и пульс за пределами —

Тело гнётся навстречу дугой,

Мы друг в друга вонзаемся стрелами,

И плевать, что есть кто-то другой.

Слишком жжётся дыханье над ухом,

Не даёт ни на шаг отступить,

Под плечами подушка из пуха

Приминается. Ты как магнит.

Тело мнётся в руках пластилином,

Кожа плавится, греет теплом —

Откровенности страстной картина —

Мы допишем её с тобой.

Криком громким взрывая пространство,

С силой вжавшись в немую постель —

Это было подобие танца,

Покорённых друг другом людей.

Завернувшись в скользящую простынь,

Просто рядом. И пусть так всегда:

Молча слушать ласкающий шёпот,

А в ладони трепещет рука.

«Это время, написанное тонкими пальцами»

Это время, написанное тонкими пальцами, Пахнущими солнцем и мятой,

Та пора, когда можно не пятиться,

А лишь по прямой со старта.

Когда запах любимой

Наполняет забитые лёгкие,

На запястье бордовый браслет

Из укусов тонкий.

Когда спать по ночам

Вовсе и не обязательно,

Когда пальцы по телу

Скользят, как по касательной.

Когда шёлк тёмных локонов

И бархат фарфоровой кожи

Ослепляет сияньем,

Словно меч, вынутый из ножен.

Когда «я» без «тебя»

Глупо звучит и без смысла,

Если имя твоё навсегда

Где-то во мне зависло.

Когда губы хранят

Поцелуи вчерашней ночи,

А истерзанная тобой плоть

Другого не хочет.

Мысли все вылетают

Куда-то со стоном,

С громким криком,

Сорвавшимся и разорванным.

Всё запомнится ссадинами

И синяками на теле,

Кривыми царапинами,

Оставленными вчера в постели.

Тёплым запахом

Нежной ванили за ухом,

Шёпотом, перепонки

Взрывающим глухо.

Следами от пальцев

На тонкой, в мурашках, шее,

Чем-то подслащенно -горьким,

Что я забыть не посмею.

Это время, написанное

Миллионами разных запахов,

Когда день не в минутах надо считать,

А только в экстазах.

Когда то, что казалось святым,

Теперь безразлично.

Сигарета зажата в зубах,

И чиркает спичкой.

Это время, написанное

Тонкими пальцами,

Когда нет того,

Что просто может не нравиться.

В темноте нашей спальни вдвоём

Без обид за прошлое

Мы считаем ночь не минутами,

А как у любви положено.

«Превращать тело в воск»

Превращать тело в воск тонкими длинными пальцами, Лепить, как из пластилина, фигуры, которые нравятся.

Горячей рукой нежно скользить вниз по линиям тела, Едва ощутимо, почти невесомо, как будто еще неумело.

Ловить каждый выдох рвано-пьянящий сухими губами, Касаться островка теплой кожи на шее под волосами.

Чувствовать запах ягодно -цветочный с добавкой ванили, Поцелуи оставлять на сгибе локтя, чтоб тебя не забыли.

Всю себя отдавать пригоршнями, без остатка, Запоминать каждое мгновение, когда особенно сладко.

Когда воздуха не хватает и горло будто тисками, Когда невозможно выразить то, что чувствуешь простыми словами.

Когда по спине бисер соленого пота,

Когда, кроме стонов, не выдрать из горла хоть что-то.

Именно тогда приходит ощущение полного восторга, Незабываемого, яркого, потрясающего, чего-то нового.

Столкновение двух сердец, нервно бьющих в грудную клетку, И парочка синяков, оставленных на гладкой коже метками, Будут напоминать о произошедшем еще долгое время.

Нас осязание выручает и выдает, когда подводит зрение.

Плавить тело воском под горячими пальцами, Отвечать покусыванием губ и тихими стонами, когда нравится, Оставить в покое только под утро на сбившейся простыни

И снова потом приходить за податливостью и покорностью.

«Пальцы купать»

Пальцы купать

В бархате твоей кожи,

Ядовито-сладкий запах вдыхать,

Ни на какой другой непохожий.

Целовать от плеча вниз,

Каждый миллиметр изучая,

И не видеть, кроме твоего, ничьих лиц,

В тёмном шёлке волос утопая.

Любоваться твоим телом,

Красиво изогнутым на простыни,

Стараться быть с тобой смелой,

Делиться ощущениями новыми.

Не выпускать из объятий

До первых капель рассвета,

Чтоб снова хотелось обратно,

Когда я не рядом, а где-то.

«Подлая штука — время »

На кончиках пальцев до сих пор мягкость горячей кожи

И запах волос тонкий, приятный, на чей-то другой непохожий.

И в голове всё ещё твой шёпот дразняще -гладкий, И привкус тёплых губ, искусанных мною, сладкий.

Подлая штука — время... кнутом по венам, Судорожно воздух сжимать, ища твою тень на стенах, И ощущать только горечь холодной постели, И вот так, уходя, чувствовать себя сукой-стервой.

И ведь всё понимать, что сейчас не могу иначе, Только надеяться и нервно-голодно ждать, что же будет дальше.

Лишь бы не неизвестность под дых ударом —

Я сволоту эту ненавижу, не понимаю.

Лучше прямое «нет» холодком по коже,

Чем недотянутое «да», оставаясь обычным прохожим.

Лучше выстрел один наводкой в сердце,

Чем поганый в живот, чтоб проклинать перед смертью.

Проще один раз порваться телом на части, А не долго-мучительно угасать, считая это за счастье.

Мои плечи ещё хранят тепло поцелуев,

Хаотически расположенных, разбросанных вслепую, На ощупь, вызывая дрожь и боль совсем не немую, Когда хирург, как мясник, кромсает наживую.

Когда хочется до восторженных скользких всхлипов, И чтобы после — просто вдвоём и тихо.

Когда каждое действие от желания, без оглядки, И лишь потому хочется всё повернуть обратно, Чтобы ещё и ещё, раз за разом,

Чувствовать твоё тепло где-то совсем рядом.

Подлая штука — время... клюёт вороной,

Так хочется рядом с тобой оказаться снова.

«Липкими медовыми поцелуями »

Липкими медовыми поцелуями

Вниз вдоль шеи к узким плечам.

Извини, но я очень ревную

К одиноким тоскливым ночам.

Каждый выдох чуть резкий, прерывистый

Слышен в этой немой тишине,

И движения слишком порывисты

В обжигающей кровь темноте.