знакомы?

- К сожалению, – Маркелов передёрнул плечами.

- Чёрт, - шатен хлопнул себя по лбу, - вспомнил! Вы, я гляжу, нашли общий язык?

- Многое изменилось, – Аня отвела взгляд.

- Проехали, я тебя поблагодарить хотел за звонок.

- Что всё это значит?

- Ничего, родная. Просто иногда самые близкие предают. Извините, я пойду, иначе прибью кого-

нибудь.

- Позвони, ладно?

- Ага. Пока, – кивнув, Глеб развернулся и пошёл к выходу, засунув руки в карманы и опустив

голову.

Антон пристально смотрел на свою бывшую учительницу, осуждающе, разочарованно. Естественно, он понял, кто в срочном порядке вызвал сюда его бывшего. Покачав головой, он встал и, дождавшись угрюмого Михаила, вышел вместе с ним из кафе.

- Мне кажется, что я совершила самую большую глупость в своей жизни, – Валеева теребила в

пальцах тонкую сигарету.

- Если честно, мне тоже так кажется. Не надо было вмешиваться, – Ден откинулся на спинку стула.

- Я дура?

- Ты просто слишком волнуешься за других.

***

Глеб не сомневался ни секунды, когда набирал номер человека, давно выкинутого из его жизни.

Сколько времени прошло? Довольно много, но он был уверен, что на его приглашение откликнутся.

И сейчас он сидел в кресле, дожидаясь гостя и думая о произошедшем. В нём говорила ярость, обида и боль, когда он плевался ядом в кафе. И он прекрасно понимал, что его сын ни в чём не

виноват, но было безумно больно, и ощущение, что его предали, не хотело уходить. Правильно ли он

поступил? Слишком сложный вопрос, на который он и сам не мог ответить. И его предложение

Тимошину было лишь попыткой унизить того и показать, что он больше не воспринимает его, как

равного.

Звонок выдрал его из размышлений и заставил выйти в коридор и открыть дверь.

- Привет, – растрёпанный Ярослав мялся с ноги на ногу, пряча глаза.

- Привет, проходи, – шатен отступил назад, впуская юношу.

- Ты просил приехать. Что-то случилось?

- Мартинов, а я не могу соскучиться по тебе? – Глеб усмехнулся, закрывая дверь и прижимая гостя к

стене. – А ты скучал?

- Да, – вспыхнувшие щёки парня говорили больше слов.

- Хороший мальчик, - крепкие пальцы впутались в высветленные волосы, сжимая их и натягивая. -

Хочу тебя.

Руки Савкина нагло шарили по податливому худому телу, задирая тёмный джемпер и ощупывая

покрывающуюся мурашками кожу. Ярик действительно был гладким, как девушка, что в обычное

время всегда отталкивало студента, но не сейчас. В этот момент его любовник казался ему

прекрасным, возбуждающим и нужным. Он хотел отвлечься, он хотел выбросить из головы мысли о

человеке, расковырявшем его грудную клетку и плюнувшем в самое нутро. Мартинов подходил

лучше других, являясь полной противоположностью Тимошина, а его покорность не могла не

заслужить снисходительности.

И сам Ярослав чувствовал, что, если у него и есть шанс, то только сейчас, и его нельзя упускать. И

плевать на суку гордость, которая пряталась, скуля, стоило только на горизонте появиться высокому

шатену с густым хрипловатым в порыве страсти голосом. Сколько бы времени ни прошло, что бы

Савкин ни сделал, влюблённый в него парень всегда был готов забыть обиды.

Глеб не чувствовал угрызений совести, пользуясь этим телом, на доступ к которому у него был

абонемент. Эгоистично, низко, грязно, подло, но это жизнь, в которой люди всегда используют друг

друга, называя это дружбой, любовью и прочими абстрактными существительными. Он делал то, чего желали они оба.

- В спальню, – рыкнув, студент грубо сжал узкую ладонь Мартинова и потянул его за собой.

Толкнув парнишку на широкую постель, он навис сверху, тяжело дыша и сверля взглядом

раскинувшееся под ним тело.

- Глеб,- Ярик провёл тонкими пальцами по небритой щеке и улыбнулся.

Савкин целовал властно, жадно, напористо, совершенно по-хозяйски, а его руки уже сдёрнули

мешающие джемпер и футболку и перебрались к ширинке на узких джинсах.

Ярослав приподнял бёдра, ёрзая от нетерпения и мешая этим стаскивать с себя штаны, чем вызвал

недовольное шипение шатена и моментально успокоился, покоряясь.

Он хотел раздеть Савушку , но его шлёпнули по протянутым рукам и прижали к постели, навалившись всем весом.

Глеб брал своё, не давая никакой возможности перетянуть на себя хотя бы крупицу инициативы.

Когда ему стало жарко, он сам снял с себя футболку, приспустил до колен домашние штаны с

боксерами, и вновь вернулся к телу, елозящему по простыни.

Никаких долгих прелюдий, только жадные поцелуи, грубое тискание , и вот уже шуршит упаковка

от презерватива, разрываясь под натиском проворных пальцев.

Раскатав по затвердевшему члену пахучий латекс, Савкин рывком шире раздвинул ноги Ярика и

навалился на него, пристраиваясь удобнее и направляя себя рукой. Он вошёл довольно легко, без

каких-то затруднений, коротко выдохнув, одним толчком.

- Ох! – Мартинова выгнуло, и он задрал ноги выше, скрестив их на пояснице партнёра.

Студент двигался рвано, мощно, опираясь на вытянутые руки по обе стороны от светловолосой

головы. Глухо постанывая, он вдалбливался в раскрытый анус, ловя каждую гримасу удовольствия

на лице любовника.

Вены на руках вздулись от напряжения, и, отстранившись, Глеб перекатился на спину, утягивая

следом запыхавшегося Ярослава, быстро сообразившего, чего от него хотят. Оседлав бёдра шатена, он с томным вздохом опустился на налитой ствол и, уперевшись ладонями в широкую грудь, медленно задвигался, дразня, сжимаясь и поскуливая от долгожданных ощущений заполненности.

- Быстрее! Двигай задницей! – зарычав, Савкин вцепился пальцами в гладкие ягодицы, раздвигая их

в стороны и натягивая кожу промежности.

- У... м! - Ярик готов был взвыть от этой грубой, заводящей его силы.

Его движения стали более порывистыми и частыми, дыхание сбилось, высветленные волосы

спутались и прилипли к мокрым от пота вискам и лбу, искусанные припухшие губы дрожали и

выпускали сдавленные протяжные стоны, заполняющие комнату.

Глеб отдавал и брал полностью, отбросив лишние мысли и переживания. Как давно у него не было

секса? Последним был Антон.

Антон. Снова этот образ, ядовито смеющийся в его голове. Шатен толкнулся в Мартинова , отгоняя

от себя усмехающуюся тень бывшего любовника со сверкающими затягивающими глазами.

Ярослав разогнался не на шутку, устроив на Савушке бешеные скачки с громкими вскриками, стонами и царапинами на груди и плечах. Он будто сорвался с цепи, получив, наконец, желаемое и

восполняя пробелы в их взаимоотношениях по полной.

Ни один живой человек не выдержал бы долго при таком темпе, да ещё после длительного

воздержания. Студент пытался немного притормозить разбушевавшегося наездника, но его не

слышали.

- Чёрт! – Глеб перевернулся и подмял под себя раскрасневшегося Ярика. – Чокнутый!

Рыкнув, он так задвинул парнишке, что у того чуть звёздочки из глаз не посыпались от кайфа.

Мартинов закорябал ногтями по мокрой от пота широкой спине, раздвинул ноги, прогнулся, выпячивая плоскую грудь и откидывая голову на подушку, и завыл в голос, отчаянно подмахивая и

сжимая распирающий его член.

Последние толчки были особенно мощными и глубокими, вырывающими стоны и хрипы из обоих.

Савкин спустил первым, вжавшись в тощее тело и сминая его руками. Он зарычал, уткнувшись

носом в вытравленные краской волосы, кусая их от накатившего удовольствия.

Ощутив пульсацию в заднице, Ярик задёргался и крепче вцепился пальцами в чужие плечи. Его

уносило, зажатый между двумя телами член уже давно сочился смазкой, мошонка была под завязку, а в животе ломило от желания разрядиться.

Он хотел просунуть руку между ними, но Савкин не позволил, прижимаясь до невозможности