Поиск
* * *
Ой, в присутствии топят печи,
Дым идет из высоких труб.
Ой, себя мне утешить нечем,
Потому что солдат мне люб.
Над присутствием все в тумане,
Горько катятся слезы из глаз.
Бьют часы моих тяжких страданий,
Что ни миг — то двенадцать раз.
Бьют и в доме часы двенадцать,
Спать пора в этот час ночной,
А глаза мои все слезятся,
Все мой рекрут передо мной.
Плачьте, птички, со мною вместе,
Не унять нам его тоску.
Все ж с какой-нибудь доброй вестью
К моему летите дружку.
Птички, птички, сделайте милость,
Полетите, дождавшись дня.
С той поры, как в него влюбилась,
Отвернулись все от меня.
Дождь идет и пройдет когда-то,
Может, высохнет в лужах вода.
Что же я полюбила солдата,
Погубила себя навсегда.
БАШМАКИ БЕЗ КАБЛУКОВ
Башмаки без каблуков
В моде, как когда-то,
Нынче в моде — женихов
Забирать в солдаты.
Забирают молодых,
Статных да пригожих,
Утешал меня жених, —
Дескать, бог поможет.
Бог помог, и милый мой
В дом свой воротился.
Но ко мне он ни ногой.
Может, ходит он к другой,
Может, загордился.
ПОГОДА СОВСЕМ ПЛОХА
Погода совсем плоха.
Гуляешь — и то не в охоту,
Служить моего жениха
Послали в девятую роту.
Пришел он, мой дорогой.
Там стали кричать, ругаться,
Он заскучал, и домой
Ему захотелось податься.
Вернулся мой дорогой,
Теперь ему прятаться нужно,
Теперь у меня он трефной,
Сбежал он от царской службы.
Все вроде сходило с рук,
Но как-то его, беднягу,
Выследил Полещук:
Показывай, мол, бумагу!
Нахмурился мой дорогой:
«Теперь пропаду я безвинно,
Ведь нету бумаги другой,
Кроме рубля с полтиной».
Бумагу взял Полещук
И, в шапку деньги ховая,
«Сиди, — сказал Полещук, —
А я тебя знать не знаю!»
Терплю я немало мук,
Спасая его, бедолагу.
Повадился к нам Полещук
Ходить, проверять бумагу.
* * *
И вам придется несладко сейчас,
Хоть ваши отцы богаты,
Теперь уже скоро потянут и вас,
И вы попадете в солдаты[1].
Пускай твой отец хоть богач, хоть купец,
Теперь без почтенья былого
Тебе придется несолоных щец
Хлебнуть из котла полкового.
Охотников лямку тянуть за вас
Теперь уже не найдется,
И плача слушать дурацкий приказ
Вам уж самим придется.
В домах богачей, как в дому бедняка,
Кто-то заплачет тоскливо.
Богач бедняка, как свояк свояка,
Поймет хоть во время призыва.
Не плакали вы о своих сыновьях.
Вы, богачи, откупались,
И в дни, когда плакали в наших домах,
В ваших домах смеялись.
Когда мы наших любимых сынков
Из дому провожали,
Когда их вели, как на бойню быков,
Вы этого не замечали.
Бог вас хранит от тюрьмы и сумы,
Но, хоть единое, все же
Горе, которое знали лишь мы,
И вам достанется тоже.
Сынки ваши сладкое вспомнят житье,
Когда без былого почтенья
Фельдфебель разбудит их криком «В ружье!»
И поведет на ученье.
Бог упаси, не стращаю я вас,
Но будьте немного потише.
Сами читайте — вот он, указ,
По милости царской вышел.
Не то что я радуюсь вашей беде,
Я вам не желаю несчастья.
Но общее горе всегда и везде
Людей утешает отчасти.
* * *
Старикам скажите, чтоб не ждали,
Что в казенном доме их сынков
С тощими невестами венчали.
Не спросив согласья женихов.
Нас в казарме окрутили ловко
С помощью казенного писца,
И жена по имени Винтовка
Путь со мной разделит до конца.
Я смирился со своей судьбою,
Делать нечего — что есть, то есть.
После свадьбы с молодой женою
Повезут меня куда, бог весть.
* * *
— Что вы делаете, братья?
Что вы делаете, братья?
— Службу служим в царской рати,
Службу служим в царской рати!
Наша кровь — царю водица,
А куда это годится?
— Трудно ли служить в пехоте,
Где, солдаты, вы живете?
— Мы живем в казарме, братья,
В каменной казарме, братья!
Здесь со стен течет водица,
Жизнь такая не годится.
— Ночью где вы спите, братья?
Вы на чем лежите, братья?
— На неструганых полатях!
На неструганых полатях!
Ни раздеться, ни укрыться.
Разве этак спать годится?
— Ну, а если в брюхе пусто?
Ну, а если в брюхе пусто?
— Хлеб едим да щи с капустой,
Черный хлеб да щи с капустой,
Хлеб да щи — одна водица!
Это, братья, не годится!
— Как несете службу, братья,
Как несете службу, братья?
— Офицеру — чистим платье,
Чистим сапоги и платье,
Чистим мы, а он бранится,
Эта жизнь куда годится?
вернуться
1
Эта песня сложена после реформы 1874 года о всеобщей воинской повинности, которая вселяла тщетные надежды на то, что будут устранены злоупотребления глав общин, назначавших юношей в рекруты, Такое положение давало возможность откупаться от рекрутчины или нанимать бедняков, чтобы те шли в солдаты вместо сынков богачей.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: