Меня официально признали Князем и провели какой-то сложный ритуал, который позволял мне беспрепятственно въезжать на территорию эльфов. Долго пытались уговорить переехать к ним, но тут они успеха не имели, договорились, что буду появляться у них периодически, благо расстояние между Вольными землями и эльфами небольшое. Кроме того мне оставили эльфийский спецназ, для сопровождения меня туда и обратно, и для собственной охраны.

Прошел второй выпуск моей школы. Теперь у меня была пять полноценных рот по сто двадцать человек, полностью экипированных и вооруженных до зубов. Следуйщий набор тут уже не помещался. Поэтому отобрав на третий набор еще пятьсот человек, приняли решение обучать их уже на новом месте. После отбора местных отпустили по домам, а тех кому не куда было идти кое-как распихали в казарме.

Как всегда я нашел себе приключения на собственное мягкое место. Обязанности таможенного досмотра с меня пока ни кто не снимал. В порт вынужденно зашел корабль, которого существенно потрепала буря, и он нуждался в срочном ремонте. В декларации капитан указал в качестве груза зерно. По привычке решил проверить, оказались в трюме рабы. Более двух сотен степняков мужчин, женщин и детей из Розии перевозили на продажу. Капитана я в бешенстве тут же повесил на мачте, а экипаж был приговорен к двум годам работ на руднике. Степняков отпустили, но они упали ко мне в ноги с просьбой принять их на службу. Селить в городе их было негде, поэтому поставили им шатры за городом и обеспечил их продуктами. Старшим у них оказался мужчина около сорока лет по имени Селим. Долго с ним решали дальнейшую судьбу степняков. В новых местах они займутся разведением скота и коней. Приблизительно прикинули по карте места для будущего их расположения и остались довольны обоюдным достигнутым договором.

Два месяца подготовки к переселению были сплошным кошмаром. Периодически всплывало, что чего не хватало, и начинался ажиотаж. Кроме того необходимо было чтобы наше хозяйство в городе продолжало работать, и хотя бы месяца на три укомплектовать его сырьем. В конечном итоге все было закуплено, заготовлено, уложено и увязано. По двору уже не возможно было пройти из-за стоящих телег с грузом. Последнее совещание провели вчера, на котором отработали порядок выдвижения, и кто за что отвечает в пути. И вот результат, бардак налицо.

Через час, наконец, все доложили, что к выдвижению готовы. Я вскочил на коня и поехал вдоль обоза. Люди смотрели на меня, и в их глазах была надежда на новую жизнь, они улыбались мне и кланялись. Господи дай мне сил оправдать их надежды. Я перекрестился, глядя на купола собора в городе, и сказал, - с богом, поехали. Обоз, растянувшийся на три километра, и насчитывающий почти две тысячи человек медленно покатился к новой жизни.

Я подъехал к Айнур, которая пришла меня проводить, она стояла и держалась из последних сил, чтобы не разреветься. Улыбнувшись, прижал ее к себе – говорить ни чего не хотелось, я обнял ее покрепче и поцеловал.

- Я тебя люблю, - прошептал ей на ухо, - крепко, крепко. Пожал руку отцу, обнявшись с крестным и братом, вскочил на коня и не оглядываясь помчался догонять авангард.

Сам переход занял десять дней. За день мы проходили до ста километров, останавливаясь на заранее выбранных местах. Походные кухни работали на ура. Проблема встала в том, что к обозу прибилось еще около двухсот беженцев, на которых не рассчитывали. И хоть продуктов хватало, но походных кухонь на такое количество людей не было рассчитано. Пришлось доставать еще и котлы, и готовить еду там. Горячее людям я распорядился давать утром и вечером, днем была короткая остановка, и обходились хлебом и вяленым мясом. Взрослым переход давался без затруднений, детям было тяжело, но они старались держаться наравне с взрослыми. Чем ближе мы продвигались к Вольным землям, тем места были более действенными. Людей на последних четырех переходах вообще не встречали. Животные не боясь выходили из леса, совершенно нас не пугаясь. Утром десятого дня, обоз выехал из леса на огромный луг, который упирался в широкую реку, шириной около полукилометра. Практически сразу за рекой начинались высокие горы, вершины которых были укрыты снегом. Видно было узкий проход ущелья, пройдя которое мы должны были выйти к будущему нашему месту жизни. Подъезжая к реке, я почувствовал неладное, на том берегу люди в спешке сбивали плоты. Увидев нас, некоторые смельчаки прыгнули в реку и поплыли к нашему берегу. Первый из них, доплывший едва дыша от усталости, вымолвил,

- Орки ваше высочество, на нас сегодня утром напали орки, много орков. Ваши воины и немного гномов на защитной стене отбиваются, как могут, но долго не выстоят. Нам сказали уходить.

Я обвел взглядом стоящих за мной людей. На меня смотрели сотни спокойных глаз, которые ждали моих указаний и готовых пойти за мной до конца.

- Телеги в лес. Сбиваем небольшие плоты, на них складываем доспехи и оружие, и вплавь вместе с конями переплываем реку. Кто не умеет плавать остается здесь и по мере готовности больших плотов, перебирается через реку. Мы своих не бросаем в беде. Плоты бросились делать все, даже дети подтаскивали какие-то жерди и связывали их веревками. Буквально через пятнадцать минут я вместе со всеми уже плыл к тому берегу, толкая впереди себя плот со своим вооружением и держась за седло коня. Переправа заняла минут тридцать, и на берег мы вылезали, едва дыша, но сжав зубы, натягивали на себя доспехи. Одевшись, я увидел, как первые большие плоты начинают спускать на воду. Заскочив на коня я пришпорил его и поскакал в ущелье, навстречу нам бежали испуганные люди, показывая нам жестами направление. Впереди уже была видна защитная стена, на которой шел ожесточенный бой, все новые орки появлялись на ней, взбираясь по приставленным лестницам, тесня наших ребят.

- Только держись , еще чуть-чуть, мы идем, - шептали мои губы.

И не выдержав напора адреналина, хлынувшего по моим жилам, я издал волчий вой, который был подхвачен сотнями молодых парней, скакавшими плечом к плечу, рядом со мной.

- Держитесь парни, мы уже здесь.

И белой дланью расстелилась новая тропа!

Они нашли свой дом, они нашли себя!

Под новым небом волчий дух становится сильней

И эта сила заставляет уважать, поверь!

Конец первой книги.