Походил немного по комнате, подумал, что не самый худший вариант, да и вообще, надо благодарить судьбу, что не утонул в озере, когда купался в темноте.

   Посмотрел по сторонам, ничего не скажешь, жилье из дерева это, пожалуй, самый лучший вариант. Уютно, глазу приятно, да и для здоровья полезно, кроме того, ничего больше не нужно, никаких отделочных материалов не требуется. Хорошо, что не пришлось жить в лесу, нашлись добрые люди, приютили, еще бы накормили...

   В-общем, он остался довольным, устроился неплохо, положа руку на сердце - даже хорошо, что еще нужно. Вряд ли большинство здешних людей живут в лучших условиях. Наверное, здесь не каждому дают поселиться на втором этаже. Значит, ему оказана высокая честь. Да, разговорчивыми их не назовешь, но и вредными и недоброжелательными тоже. Конечно, ему повезло. Все замечательно, буду привыкать к новой жизни, а там посмотрим. Еще бы поесть что-нибудь, а то ягоды, съеденные утром, давно переварились...

   Потянулся, немного размялся, решил не затягивать, надо выйти в город и посмотреть, что к чему. Заметил, что в двери не было замочных скважин, не оказалось также и петель для навесного замка, не увидел задвижек. На окнах лишь ставни, никаких решеток. Похоже, что у них не принято запирать двери в домах, хотя городские ворота закрывались надежно. Может так и надо, чтобы городские ворота всегда были закрытыми от диких животных, бродячих стай, гостей непрошенных...да мало ли, что может быть или какой чужестранец надумает сюда забраться неизвестно с какими намерениями. Зато в домах можно не волноваться за сохранность имущества, хотя, что здесь брать? Может, это только у него ничего нет, а у остальных добра хватает. Хотя вряд ли они страдают потребностью в бесконечной смене барахла...

   После того, как пробыл пол дня практически голым, да еще и на ветру, начинаешь ценить всю прелесть одежды. В городе на него часто оглядывались, сразу видно, что чужак. Он отличался всем - ходил не так, как они, взгляд любопытствующий, удивленный. Мужчины все бородатые, длинноволосые, он же с небольшой щетиной, коротко пострижен. Лица у них другие, более открытые, благородные, мужественные и одновременно добрые.

   Женщины высокие и стройные, с прямыми длинными волосами, движения плавные и размеренные. Одеты все в длинные, красиво вышитые платья.

   Корабельников прошел к центру, где успел заметить что-то похожее на рынок, прогулялся вдоль торговых рядов, посмотрел - есть и гребешки, зеркала, много полезных и интересных вещей. Как же быть, в карманах денег нет, ничего купить не сможет. Разговорился с одним из продавцов, тот любезно ему отдал все, что Владислав попросил и сказал, что как сможет, тогда сразу и вернет долг.

   Дальше через небольшую аллею вышел к самой красивой постройке, как оказалось, это был храм. Когда подошел ближе, убедился, что мастера здесь постарались на славу. Храм Доброй Воли достигал высоты четырехэтажного дома, высокий, грациозный, издалека он напоминал космический корабль. Владислав усмехнулся, когда подумал об этом. Казалось, какая связь, почему возникли именно такие ассоциации. Странные мысли пришли в голову...

   Но еще большее удивление и восторг он испытал, когда зазвонили колокола. Перезвон громкий, сильный, красивый. Все внутри поет, когда слышишь этот удивительный звук. Никогда еще в жизни Владислав не замирал от восторга, слыша колокольный звон. Может металл, из которого отливали эти колокола другой, какой-то особенный, может форма специальная или звонари знали важные тонкости этого дела.

   Владислав обратил затем внимание на то, что при первом ударе колокола люди всегда поднимали голову вверх, после второго удара крестились, после третьего - поклонялись.

   В самом начале колокольного звона люди старались выйти из дома, либо войти в него или же закончить какое-либо начатое дело, что считалось предвестием добра.

   Внешняя, обрядовая сторона религии не имела у них никакого значения. Их храм отличались простотой и минимализмом.

   Ближе к вечеру Корабельников без труда отыскал избу, над которой возвышался большой медведь. Он навис над дверью внушительный, но красивый. Вырезанный из дерева мишка выглядел как из сказки - добрый, с умными, выразительными глазами, как будто что-то хотел сказать. С таким защитником точно не пропадешь.

   Владислав постучал, услышав за дверью голос, вошел.

   Его любезно встретили, провели в зал, большой, просторный. Стол был накрыт. Но никто не приступал к еде. Испытание оказалось непростым - глядя на все это изобилие, не представляя, сколько еще предстоит ждать, делать вид, что ты совсем не голоден.

   Затем они со Святославом прошли в комнатку раза в три меньше, расположились за небольшим столом.

   Ему рассказали, что теперь он может научиться здесь всему, что пожелает - ремеслам, ведению городского хозяйства, премудростям управления...

   Он может приобщиться к их быту везде, где захочет, при желании может все попробовать и всему научиться. Взамен они попросили немного, как ему показалось. Нужно было обучить мужчин воинскому делу, некоторым приемам, которые он знает. Корабельников с радостью согласился. Со своей стороны он поинтересовался, зачем и это все - военное дело, не собираются ли они идти на соседей? На что ему ответили, что они никогда не ступали ногой на чужие земли, но себя надо суметь защитить. Они живут среди обширных лесов и не будут никому служить и не желают никем повелевать, никому не позволят себя грабить. Когда он спросил - нет ли у них войн, ему ответили, что лучше не воевать, а иметь верных друзей. Между господином и рабом, которого ты победил, не может быть дружбы. Когда спросил о том, что есть ли у них соревнования, ему ответили, что по-настоящему крепкая дружба возможна между равными. Равные это те, кто не меряется силой, не сравнивает постоянно себя с другими и не противопоставляет.

   После того, как Владислав поинтересовался деньгами, угостили вкусным холодным квасом и горячими яблочными пирожками, с пылу с жару, затем проводили к монетному двору. Впервые в жизни он увидел, как чеканят монеты. Симпатичные кругляши из бронзы ему понравились, диаметром примерно с три сантиметра. Все монеты одинакового достоинства один тубин. На лицевой стороне единичка, вернее палочка, по горизонтали контуры города и сверху птица с расправленными крыльями. На оборотной стороне голова волка.

   Ему щедро отсыпали целый мешочек тубинов, перевязали и положили на ладонь. Объяснили, что на первое время этого хватит, а дальше сам заработает. Наутро он прошел в город, вернул долги, купил все, что было ему нужно, принес в дом.

   Ближе к полудню его пригласили пообедать, заодно и обсудить предстоящие дела.

   Каждый день был насыщен до предела, скучать ему точно не приходилось, хотя поначалу думал о том, как здесь ему будет скучно. К вечеру уставший валился на кровать и сразу засыпал, даже собраться мыслями было некогда.

   Особенно понравились уроки словесности. Его учили всему буквально с самого начала - правильно говорить, хорошенько обдумывать смысл любых высказанных слов и фраз, понимать смысл букв, слогов, слов. Долго и упорно отучали от таких слов как ничего себе, ужас, кошмар, сложно и многих других слов, которые Корабельников произносил, не задумываясь. Доходчиво объяснили, что нельзя бросаться словами как попало - что выскажешь, то и получишь. Теперь ему стало понятно, почему здесь не принято бездумно тараторить, нигде не слышно ругани, гневных речей.

   Особенное внимание уделялось чистоте не только речи, но телесной. Ходили в баню три раза в неделю, то есть через каждые три дня - неделя длилась девять дней. Когда в первый раз Владислав вошел в баню, срубленную из березы, сел на полку из осины, попарился, испытал такое чувство, что захотелось летать, будто груз прошлого разом смыл.

   Владислав действительно научился многому, как будто прошел курс ускоренного, предельно насыщенного обучения. Работал по десять, а иногда и по двенадцать часов в сутки. С одной стороны захватывало, ведь это был по-настоящему увлекательный и творческий труд, когда стараешься не просто избавиться и обеспечить результат любой ценой, но, прежде всего, понимаешь, что не каждому посчастливится перенять опыт таких сильных мастеров, вникнуть в суть того, что делал. С другой стороны он учился всему, что показывали, чувствуя, что судьба избрала его для такого ценного подарка. Конечно, все это трудно, непросто, часто уставал так, что руки и ноги тряслись от напряжения, но на душе было радостно, ведь ему с каждым днем давалось такое, о чем раньше и мечтать не мог. Энергии и сил тратил много, часто семь потов с него сходило, прежде чем мастер скажет, что годится. Вскоре он сам уже научился определять, когда получалось действительно хорошо по их меркам, а когда стоило еще поработать...