5. Свидетельство миссис Трогмортон

«Миссис Трогмортон свидетельствует свое почтение мистеру Р. Хендерсону и имеет честь сообщить, что девушка по имени Сара Ньюмен по-прежнему находится у нее в услужении, и к ней нет абсолютно никаких претензий. На службу она поступила в 1854 году под Рождество, имея рекомендацию от барона Р**, жившего в то время в Богноре. Она прислуживала у него по дому и подавала на стол в течение нескольких недель. Характеристика, данная девушке бароном, была вполне благожелательная, но когда миссис Трогмортон пожелала узнать причину увольнения Сары Ньюмен, барон рассказал ей следующее: девушка сыграла нелепую шутку со своей ныне покойной госпожой, дав ей принять рвотное без соответствующего назначения, что было весьма предосудительно. Узнав это, миссис Трогмортон не намеревалась брать эту девушку в себе в услужение. Однако, связавшись по почте с ее предыдущим нанимателем, миссис Трогмортон пришла к выводу, что, по всей вероятности, мадам Р** сама проявила неосторожность, при том что ее муж, как джентльмен, не мог столь категорично признать этот факт в отношении своей супруги. Таким образом, миссис Трогмортон согласилась взять Сару Ньюмен на испытательный срок, коль скоро та явно раскаялась в своем столь предосудительном поступке. Эта девушка оказалась образцовой служанкой во всех отношениях. Миссис Трогмортон рассчитывает на то, что данная информация будет достаточной для мистера Хендерсона, проявляющего интерес к благополучию Сары Ньюмен, в чем миссис Трогмортон сама весьма заинтересована.

Клифтонвиль».

6. Свидетельство мистера Эндрюса

«Сэр.

В ответ на ваше письмо от 25-го числа имею сообщить, что девушка по имени Сара Ньюмен конечно же работала у меня в услужении в Брайтоне в течение приблизительно двух месяцев в 1854 году. Уволена она была, я полагаю, в сентябре за различные мелкие кражи. Это была очень интересная девушка, и она нас к себе расположила. Однако она была случайно уличена кем-то из моих детей, и после подтверждения совершенных ею проступков была уволена без рекомендации. Я намеревался возбудить против нее дело, дабы оградить других от возможных случаев ее воровства, но моя жена ей очень симпатизировала и убедила меня этого не делать. Примерно через два месяца после увольнения этой служанки ко мне явился один господин — у него была какая-то немецкая фамилия, сейчас не припомню точно, — и поинтересовался о причинах расставания с этой прислугой. Я рассказал ему обо всем. Он весьма подробно расспрашивал меня о моем собственном отношении к этой девушке, отметив, что сам по природе своей филантроп и хочет дать ей шанс исправиться, если только она и впрямь воспользуется такой возможностью. Я был с ним откровенен, заявив, что, на мой взгляд, сия девица была откровенной правонарушительницей, но моя жена так хотела предоставить ей еще один шанс, и у меня почти не было сомнений, что этот джентльмен с немецкой фамилией возьмет ее к себе на службу. Насколько мне помнится, телосложения он был плотного, производил впечатление доброжелательного человека. С ним вместе была молодая дама, ожидавшая его в экипаже, как он пояснил, его жена. Упомянутое вами имя, барон Р**, очень похоже на то, как он мне представился, хотя я и не уверен до конца.

Дорогой сэр,

с совершенным почтением,

Чарлз Эндрюс.

Р. S. Моя жена просит известить нас, коль скоро имеются какие-либо сведения о дальнейшей судьбе ее протеже.

Р. Хендерсону, эсквайру и проч., и проч., и проч.

Клементс-Инн».

7. Свидетельство Сары Ньюмен

N. В. Стоило немалых трудов заполучить это свидетельство; все, что в нем содержится, может представлять интерес для дела. Понятно, что девушке хотелось обезопасить себя от возможных последствий своих признаний. Мне удалось убедить Сару Ньюмен быть откровенной, передав ей заверения от миссис Трогмортон в том, что она не будет уволена. Пришлось также пригрозить вмешательством полиции, в случае если свидетельница не пожелает рассказать всё без утайки. Лично у меня сомнений в достоверности ее рассказа нет. Как вы увидите сами, он подтверждает некоторые крайне важные обстоятельства. Но вот какое воздействие ее свидетельство сможет произвести на умы присяжных — это действительно большой вопрос.

R X.

Свидетельство

«Меня зовут Сара Ньюмен. Я прослужила три месяца у мистера Эндрюса в Брайтоне. Он меня уволил за кражу чая и сахара. Мистер Эндрюс хотел меня отдать под суд, но моя госпожа ему не позволила. Она была готова меня оставить и дальше в услужении, но хозяин сказал „нет“. Она ко мне всегда была добра, и я поступила неблагодарно, пойдя на воровство. Я больше так никогда не сделаю. Моя нынешняя хозяйка тоже ко мне очень хорошо относится. У нее я ничегошеньки не стащила. Богом клянусь, больше это не повторится. Я об этом потом хотела сообщить миссис Эндрюс, но не знала, где она. Уходя от них, я ей об этом не сказала. Хозяин был строг, и мне пришлось нелегко: два месяца без места. Никто меня не хотел брать без рекомендаций. Но вот одна моя приятельница из Богнора рассказала о некоем господине, и я ее попросила с ним переговорить. Это был барон Р**. Однажды он ко мне явился во время своего посещения Брайтона. Он пожелал знать обо мне всё: где я прежде работала, почему покинула дом мистера Эндрюса. Он был очень доброжелателен, говорил, что, если девушка один раз оступилась, не может же этот просчет разрушить ее жизнь. Сказал, что если я пообещаю больше не воровать, он возьмет меня на испытательный срок. Я ему дала честное слово, и мы отправились в Богнор. Не знаю, разузнавал он что-то обо мне, думаю, нет. Мне он об этом не говорил. Я готова была сдержать обещание. Так оно и было, я его сдержала, почти. Я попробовала взять всего лишь один пустячок, я и не думаю, что это воровство. Там все было не заперто. Барон настаивал на том, чтобы коробка с чаем и прочие вещи всегда были открыты — на случай, если ему вдруг что-нибудь понадобится. А я ничего себе не позволяла брать. Много чего можно было, но я этого не делала. Я думаю, некоторые вещи специально были доступны, чтобы меня проверить — устою от искушения? Странно было все это. Часто лежали без присмотра медные монеты, но я к ним никогда не прикасалась. Но вот как-то взяла я одну штуку. Я не считала это воровством. Это был апельсиновый конфитюр. Я очень люблю сладкое и вот однажды увидела баночку с этим конфитюром. Она стояла на столе — осталась после завтрака. Я не смогла удержаться, конфитюр так аппетитно выглядел. И я лишь окунула в него палец, только и всего. Богом клянусь, больше ничего, даже не попробовала. Барон подошел сзади и схватил меня за руку. Он ничего не говорил. Он просто плотно прикрыл дверь и приблизился ко мне. Я была так напугана, что боялась пошевелиться. Он взял меня за руку и не отпускал. Я расплакалась, а он сказал, что слезами тут не поможешь, я его подвела и должна уйти. Добавил еще, что по правилам ему следовало бы заявить в полицию. Но я же ничего не взяла, только хотела попробовать это лакомство.

А он сказал, что мне никто не поверит с моими рекомендациями. Он это говорил без злобы, но очень твердо. Я была просто в панике и умоляла его оставить всё между нами, и он согласился дать мне еще один шанс, но потом я должна буду уйти. Я сказала, что если он не даст мне рекомендаций, то лучше сразу головой в омут. Я умоляла его разрешить мне остаться, а он отвечал, что это невозможно. Тогда я стала просить его не разглашать причину моего ухода. Он стоял на своем. Я продолжала слезно молить его. Наконец он сказал, что попробует придумать какую-нибудь другую причину увольнения, но на следующий день я должна буду уйти, это дело решенное. А если он найдет причину, то мне надо быть очень внимательной и не противоречить ему. Я ему была за это очень благодарна. Он добрый, порядочный господин, и я ему этого не забуду. А на следующий день я не ушла. Хозяйка тяжело заболела, и я осталась при ней. Ей было совсем плохо. Я старалась помочь, как могла. Я понадеялась на то, что барон все забыл, и я буду служить у них и дальше. Спустя два или три дня барон за мной послал. С ним был еще какой-то джентльмен. Доктор. Он меня обвинил в том, что я дала госпоже что-то такое, от чего ей стало плохо. Конечно, я это отрицала. Ничего я ей не давала. И не было у меня с ней никакой размолвки. Ко мне хозяйка всегда доброжелательно относилась, но она мне не очень нравилась. Не знаю почему. Может, оттого, что она не любила хозяина. Так вот, я ей ничего не давала принимать. Совсем ничего.