Наконец, зеленый карлик остановился.

— Ждите меня здесь! — прошептал он. — Не двигайтесь. И ради спасения ваших жизней — не раскрывайте рта! — сказал он и ушел.

ГЛАВА 23. ДРАКОНООБРАЗНЫЙ ЧЕРВЬ И СМЕРТОНОСНЫЙ МОХ

Сохраняя полное молчание, мы ждали уже целую вечность (так, во всяком случае, мне казалось), пока не появился зеленый карлик.

— Все в порядке, — сказал он, с явным облегчением в голосе. — Беритесь снова за руки — и вперед.

— Подожди-ка, Радор, — заговорил Ларри, — Скажи, Лугур знает об этой дороге? Может быть, нам с Олафом лучше вернуться назад к выходу, и прикончить всю эту шайку, когда они сунутся вслед за нами? Мы сможем долго продержаться, а тем временем ты с Гудвином доберешься до Лаклы и вернешься с подмогой.

— Лугуру известен секрет Портала, хотя я сомневаюсь, решится ли он воспользоваться им, — ответил зеленый карлик, почему-то уклоняясь от прямого ответа. — Правда сейчас, после того как они пошли наперекор воле Молчащих Богов, я думаю, что он… он осмелится! Как только он увидит следы наших ног, он сразу догадается, куда мы скрылись.

— Так в чем дело, Боже правый!. — воскликнул в полном недоумении О'Киф. — Я как последний дурак ничего не понимаю: если он знает обо всем этом, и ты знаешь, что он это знает, — так почему ты не позволил мне пристукнуть его, когда был подходящий момент.

— Лaрри! — с каким-то необычным смирением в голосе ответил зеленый карлик. — Поначалу мне тоже показалось, что так будет лучше, но затем я услыхал приказ… мне приказали остановить тебя, потому что Лугуру нельзя было тогда умереть, иначе не сможет свершиться страшная месть.

— Приказ? От кого? — Голос ирландца звучал так растерянно, что я точно увидел в темноте его ошарашенное лицо.

— Я так полагаю, — зашептал Радор, — я так полагаю, что от Молчащих Богов.

— О! — в крайнем раздражении взвыл О'Киф. — Вы что — сговорились! И тут предрассудки!

Природное чувство юмора все-таки пришло Ларри на выручку.

— Да ладно, Радор, не бери в голову. В любом случае теперь уже поздно об этом говорить. Ну так куда же мы идем отсюда? — примирительно спросил он.

— На этой дороге мы можем повстречать кое-кого. — сказал Радор. — Мне бы этого сильно не хотелось, но если встреча все же произойдет, то ты, Ларри, прицелься своей смертоносной трубкой в тусклый щит, который прикрывает ему глотку, и пошли огонь прямо в цветок холодного пламени, тот, что сияет в центре щита, только старайся не смотреть ему в глаза!

Мы с Ларри дружно поперхнулись.

— Все это слишком сложно для меня, — сдавленно просипел Ларри. — Вы что-нибудь поняли, док?

— Нет, — коротко ответил я. — За исключением того, что Радор кого-то боится, и вкратце описал нам его!

— Да, — ответил Ларри, — но в таких выражениях, что я ровным счетом ничего не понял.

Я мог бы поклясться, что Ларри усмехнулся в темноте.

— Все ясно, Радор, — бьем точно в цветок холодного пламени, и я не стану смотреть ему в глаза, — и бодро добавил: — Ну что, шагаем дальше?

— Пошли, — ответил карлик-солдат, и снова, держась за руки, как слепые, мы осторожно тронулись в путь.

Ирландец бубнил себе Под нос:

— Цветок холодного огня! Не смотреть в его глаза! Все свихнулись! Кругом одни чертовы предрассудки!

Затем он тихо замурлыкал.

Холодную розу, матушка, укрепи ты в кудрях моих.

Ведь два лягушонка влюбились в меня и каждый твердит: "Я — жених".

Закрой ты глаза мне, матушка, чтоб я не видела их!

— Тс! — шикнул на него Радор, и зашептал: — Уже половину ва мы идем по дороге смерти. Впереди нас ждут другие опасности, от которых я постараюсь уберечь вас. Но часть нашего пути будет видна с дороги, и может случиться так, что Лутур заметит нас. Если это произойдет, мы будем биться насмерть. Если обе опасности благополучно минуют нас, то путь к Винноцветному Морю свободен, и нам больше не надо будет бояться ни Лугура, ни кого другого… Да вот еще — Лугур не знает об этом, но когда откроется Портал, Молчащие Боги услышат это, и Лакла вместе со своими Акка быстро прибудет навстречу незваному гостю.

— Радор, — удивленно спросил я. — А ты откуда все это знаешь?

— Служительница — дочь моей сестры, — скромно ответил он.

О'Киф чуть не задохнулся от смеха.

— Дядюшка, — фыркнув, заговорил он по-английски. — Познакомьтесь с человеком, который мечтает стать вашим племянником.

И в последующем Ларри уже обращался к зеленому карлику не иначе как величая его этим родственным титулом, на что Радор, которому не меньше Ларри доставляло удовольствие валять дурака, реагировал с видом человека, принимающего знаки почтительной привязанности. А для меня все встало на свои места. И самое главное прояснилось, почему Радор предвидел появление Лаклы на празднике, когда Ларри чуть было не поддался чарам Йолары; стала ясна главная причина, побудившая его связать свою судьбу с нашей, и, невзирая на его загадочные рассуждения о каких-то там таинственных опасностях, я, приободрившись духом, весело устремил взор в будущее.

Мои размышления на тему о новоявленном дядюшке и его золотоглазой племяннице, а также о странном различии в их внешности прервались в ту минуту, когда я вдруг осознал, что окружающая нас непроглядная тьма сменилась тусклым полумраком.

Оказалось, что мы идем по невероятно широкому туннелю, и откуда-то, довольно близко, слабо просачивался бледно-желтый свет, точно луч солнца, пробивающийся через осеннюю листву тополя. Когда мы подошли ближе к источнику света, я увидел, что и в самом деле туннель перегораживает сплетенная из желтых листьев циновка.

Осторожно отодвинув ее в сторону, Радор сделал нам знак следовать за ним. Оказалось, что мы находимся в туннеле, проложенном в мягкой зеленой почве. Основанием туннеля служила ровная дорожка, примерно в ярд шириной; от нее отходили закругленные стены правильной цилиндрической формы с необыкновенно ровной и гладкой поверхностью. В самом широком месте расстояние между стенами было около тридцати футов, затем они сходились без малейших признаков нарушения симметрии, но не смыкались окончательно. На самом верху змеилась широкая трещина с рваными краями и вливавшийся через нее бледно-желтый цвет, казалось, исходил из сердцевины куска янтаря; нежное как цыплячий пух свечение наполняло туннель странными блуждающими бронзовыми тенями.

— Пошевеливайтесь! — беспокойно скомандовал Радор и нетерпеливо зашагал вперед.

Теперь, когда глаза мои уже освоились в странном освещении, я разглядел, что стены туннеля состояли из утрамбованного мха. Я различал в них бахромчатые пластинки и кудрявые завитки листиков; огромные спрессованные пласты полых шаров (Physcomitrium) и гигантских зубчиков (perlstome), обширнейшие пятна чего-то, что показалось мне кроваво-красными гребешками Cladonia, — ажурные узоры огромных моховых полотен были обсыпаны яркими цветными спорами: белыми и коричневыми, шафрановыми, цвета слоновой кости, ярко-алыми и небесно-лазурными. Спрессованное какой-то неведомой силой, все это складывалось в чудную, восхитительную для глаз мозаичную картину.

— Поторопитесь, док! — донесся оклик Радора.

Я, оказывается, сильно отстал от всех.

Радор шел очень быстро, почти бежал. Задыхаясь, мы преодолевали крутой подъем. Янтарный свет стал ярче, трещина у нас над головами — шире. Туннель сделал крутой поворот и, на левой стороне, в стене, показалась расщелина. Зеленый карлик, подскочив к ней, молча затолкал нас в трещину, и мы полезли по крутому неустойчивому разлому, очень узкому, почти как дымовая труба. Так мы карабкались вверх, а Радор подгонял и поторапливал нас, пока мне не отказались служить запаленные легкие, и я уже было решил, что сейчас упаду, не в силах сделать больше ни шагу, как расщелина кончилась.

Выбравшись наружу на четвереньках, мы как попало повалились наземь, и сам Радор растянулся на маленьком, покрытом листвой пятачке, окруженном кружевными папоротниковидными деревьями.