ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ А. Ф. ЛАЗУРСКОГС

ее поведения не дана и которая выработалась в силу известных условий (совпадение во времени) в процессе личного опыта собаки.

Этот механизм образования условного рефлекса чрезвычайно много уясняет в поведении животного. Это один из замечательнейших приспособительных механизмов, чрезвычайно гибкий, позволяющий устанавливать животному многообразные, сложные и гибкие формы взаимоотношения со средой и придающий поведению животного исключительно биологическое значение. Этот механизм обнаруживает ясно основной закон поведения: приобретаемые реакции (условные рефлексы) возникают на основе наследственных (безусловных] и представляют собой, в сущности, те же наследственные реакции, но в расчлененном, комбинированном виде, и возникают они в совершенно новых связях с элементами среды. При этом они могут стать при известных условиях (достаточной силе раздражения, совпадении во времени с безусловным раздражителем) возбудителями любой реакции, т. е., иными словами, возможны благодаря этому механизму бесконечно разнообразные связи и соотношения организма со средой, благодаря чему поведение во всех (?)' высших формах, встречающихся у человека, делается самым совершенным способом приспособления.

При этом обнаруживается, что решающим фактором в деле установления и образования условных рефлексов оказывается среда как система воздействующих на организм раздражений. Именно организация среды определяет и те условия, от которых зависит образование новых связей, составляющих поведение животного. Среда играет в отношении каждого из нас роль лаборатории, в которой у собак воспитываются условные рефлексы и которая, комбинируя известным образом и соединяя раздражители (мясо, свет, хлеб + метроном), всякий раз отличным образом организует поведение животного. В этом смысле механизм условного рефлекса есть мост, перебрасываемый от биологических законов образования наследственных приспособлений, установленных Дарвином, к социологическим законам, установленным К. Марксом. Именно он [механизм условного рефлекса.— Ред.] может объяснить и показать, каким образом наследственное поведение человека, составляющее общебиологическое приобретение всего животного рода, переходит в социальное поведение человека, возникающее на основе наследственного, под решающим воздействием социальной среды. Только это учение позволяет подвести прочные биосоциальные основы под учение о поведении человека и изучать его как биосоциальный факт. Глубоко прав Павлов, говоря, что это учение должно составить фундамент психологии: с него должна начинаться психология.

Учение об условных рефлексах еще только приступило к разработке этого громаднейшего и сложнейшего вопроса и еще очень далеко от окончательных выводов во всех почти областях исследования. Тем не менее можно считать установленным на основании

73

Л. С. ВЫГОТСКИЙ

полученных уже результатов, что механизм условных рефлексов позволяет объяснить чрезвычайно сложные и многообразные формы поведения. Так, условные рефлексы могут, видимо, замыкаться и образовываться не только путем сочетания безусловного раздражителя наследственной реакции и индифферентного, но и путем сочетания нового раздражителя с прежде установившимся условным рефлексом. Например, если у собаки уже образован слюнный рефлекс на синий свет, то, соединяя воздействие света с новым раздражителем (звонком, стуком), мы получаем рефлекс после нескольких опытов и на один стук или звонок. Это условный рефлекс второго порядка. Возможны, по всей вероятности, эти суперрефлексы чрезвычайно высокого порядка, т. е. возможны замыкания таких связей между организмом и отдельными элементами среды, которые бесконечно далеко отстоят от первичной, прирожденной реакции. Далее, установлено, что воздействие всякого постороннего разд-ражителя достаточной силы во время протекания реакции тормозит последнюю и останавливает ее. Новое раздражение, приложенное теперь к первым двум, оказывает уже задерживающее, тормозящее влияние на самый тормоз, тормозит тормоз или растормаживает реакцию. Возможны очень сложные случаи различного сочетания нескольких раздражителей, вызывающих чрезвычайно разнообразные и сложные реакции. Тем же экспериментальным путем установлено, что возможно при известных условиях воспитать у животного так называемые следовые рефлексы, при которых ответная реакция последует лишь тогда, когда раздражитель прекратит свое действие, или отставленные (запаздывающие) рефлексы, при которых ответная часть реакции запаздывает во времени по сравнению с началом раздражения. Кроме того, нащупаны чрезвычайно сложные законы взаиморегулирования рефлексов, их взаимное торможение или усиление, их борьба за рабочий орган.

Все эти и множество других фактов, установленных со всей непререкаемостью и неоспоримостью точного научного знания, позволяют предположить с большой вероятностью, что все поведение животного и человека, в самых сильных его формах, слагается из условных рефлексов в различных комбинациях. Всякий акт пове-дения строится по модели рефлекса. Некоторые авторы (Бехтерев и другие) полагают, что самая наука о поведении должна называться рефлексологией. Психолог, однако, предпочтет термин «реакция», так как он имеет биологически более широкое значение. Реакция включает человеческое поведение в круг общебиологических понятий: реагируют и растения, и простейшие животные организмы. Рефлекс же есть только частный случай реакции — именно реакция животных, обладающих нервной системой. Он предполагает непременно понятие рефлекторной дуги, т. е: нервного пути, складывающегося из центростремительного нерва, приносящего раздражение, нервной клетки в центральной системе, передающей это раздраже-

74

ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ А. Ф. ЛАЗУРСКОГО

ние на центробежный нерв, и этого последнего, отводящего возбуждение в рабочий орган. Рефлекс — понятие узкофизиологическое.

Далее, нынешнее состояние учения о нервной системе делает весьма правдоподобной вероятность реакций, возникающих не путем нервного раздражения органов чувств, дающего толчок к возникновению нового процесса в центральной нервной системе, а путем разнообразно локализованных самопроизвольных центров возбуждения в мозгу, обусловленных радиоактивными процессами, даваемыми солями калия. Вслед за П.П. Лазаревым ¹⁷ возможно предположить существование таких реакций не рефлекторного типа (ибо здесь нет рефлекторной дуги, внешнего раздражения), но вместе g тем имеющих строгий характер полной реакции: здесь налицо раздражитель (радиоактивный распад), процессы внутри организма и реакция. Наконец, термин «реакция» имеет за собой большую традицию в экспериментальной психологии. По всему этому психолог наших дней, пытающийся создать новую психологию, повторит, однако, охотно вслед за H.Н. Ланге: «Мы имеем традиционное название для большой, но далеко не точно ограниченной группы явлений. Это название перешло к нам от того времени, в которое неизвестны были теперешние строго научные требования. Надо ли отбросить название, раз изменился предмет науки? Это было бы педантично и непрактично. Итак, примем без колебаний психологию без души (respective психологию поведения.— Л. В.). Название ее все же пригодно, пока мы имеем здесь дело, которое не выполняется надлежаще никакой другой наукой».

При этом необходимо отметить, что рефлексология, с точки зрения психологии поведения, представляет другую крайность, одинаково неприемлемую, как и эмпирическая психология. Если последняя изучает психику без поведения, в ее изолированном, абстрактном и выделенном изо всего виде, то первая стремится игнорировать психику и изучать поведение без психики. Такой односторонний, физиологический материализм одинаково далек от диалектического материализма, как и идеализм эмпирической психологии. Он ограничивает изучение человеческого поведения только его биологической стороной, игнорируя социальный фактор. Он изучает человека только в той его части, какой он входит в "общий мир животных организмов, в его физиологии, поскольку он есть млекопитающее животное. Весь исторический и социальный опыт, все своеобразие активного трудового приспособления человеком природы к себе, в противоположность пассивному приспособлению животных к среде, остается необъяснимым с этой точки зрения. При этом и сами рефлексологи признают реальность и неоспоримое существование психики. Бехтерев предостерегает от того, чтобы смотреть на психические процессы как на лишние, побочные в природе явления. Павлов называет психику «первостепенной действительностью»..