Шустро одевшись в новёхонький уник, Ким напихал батончиков в карманы (обедать, наверное, будет некогда?..) и шмыгнул в коридор. Система оповещения тут же напомнила о блокировке жилой камеры во время отсутствия хозяина.
— Да спасибо, спасибо, скажи лучше, как дойти до станции.
В ночь прибытия, Фидель проводил брата от платформы маглева до квартиры, но путь был достаточно длинным и уже успел затереться в памяти.
— ИНС-модель маршрутного процесса уже была загружена в поток нейроскриптинга. — бесстрастно сообщил женский голос.
— «ИНС-модель»?
Кажется, о ней уже упоминали после назначения процедуры регистрации…
— Внедрение ИНС-моделей в активные процессы нейроскриптинга предоставляет пользователю возможность использовать синтезированные поведенческие конструкции в рамках поставленной задачи.
— А проще говоря?..
— Маршрутный процесс внедрён в ваш поток нейроскриптинга. Выбор правильного пути будет осуществляться вами интуитивно, на подсознательном уровне.
— Да, блин, опять ваши игры с «ложной памятью»? Я же просил, чёрт возьми! — недовольно буркнул Ким, осматриваясь по сторонам. Пока ещё постоянные «разговоры с собой» он воспринимал как нечто ненормальное, и скорее в силу привычки старался вести диалог со службой поддержки как можно тише и в безлюдных местах.
— Вы приняли решение о загрузки модели самостоятельно.
Выдержав непродолжительную паузу, система добавила.
— ИНС-модель не является постоянным нейроконструктом. По завершению поставленной задачи, конструкт дестабилизируется.
— А я, по-вашему, разбираюсь в этих чёртовых аббревиатурах?!.
— Служба информационной поддержки предоставила вашему сведению возможность установки специальных языковых модулей. Вы зарегистрировали отказ.
— О, Господи! Всё, проехали…
Создавалось впечатление, что система надзора старалась вмешаться в сознание под любым доступным предлогом. С другой стороны, Ким и сам совершил довольно глупую ошибку, позволив ей копаться в своей голове «по усмотрению». Впредь, стоило внимательнее относиться к разного рода «советам» надоедливого искина. Хотя, может, эта параноидальная идея со временем пройдёт; Фидель, например, постоянно подгружал через инсигнию различные «корректоры сознания» и «нейроконструкты», но ничего страшного с ним доселе не случилось. Пользы от них немало, а уж если кто сверху и решит порыться в мозгах, то разрешения спрашивать всё равно не будут.
Тёмные зеркальные коридоры вели вниз, к основанию колоссального жилого массива. Ким действительно не задумывался куда нужно идти — дороги он не помнил, но просто «знал» где надо свернуть, а где идти прямо. Странное и не слишком приятное ощущение, будто разум, а с ним и тело, на время становятся марионетками, ведомыми в темноту безликим кукольником. Ко всему этому ещё предстоит привыкнуть…
Людей в коридорах было даже меньше, чем вчера. На протяжении всего пути встретилось два или три человека, да и те куда-то очень спешили: один из прохожих чуть не сбил Кима с ног. Зато было много синтов. На нижних ярусах бегали целые стайки крохотных «крабиков», судя по всему, работавших с системой освещения комплекса. По крайней мере, такой вывод можно было сделать исходя из частых перепадов яркости в свечении стен, по которым эти «крабики» бегали. Иногда они проникали через твёрдую зеркальную поверхность, словно через масло, внутрь переборки. Конечно, перепады яркости могли быть и простым совпадением. Кроме этих стаек, в тоннелях встречались и знакомые «панцири», правда несколько другой конструкции — больше и шустрее, с едва заметными претонкими «усиками» метра на полтора-два в длину, которыми они шарили, проникая под поверхность пола и стен столь же легко, как это делали стаи крошечных крабов. Ким старался обходить стороной всю эту «псевдоживность», но синты и сами разбегались в стороны, как только к ним приближался человек. Интересно, если они способны легко проходить сквозь твёрдые перегородки, то, наверное, такая штука может залезать и в человека?.. Лучше об этом не думать…
Станция магнитных поездов располагалась внутри коммунального блока, на самых нижних ярусах. Она была значительно меньше, чем депо в транзитном терминале, всего на пять платформ, две из которых были грузовыми. Над платформой висел рекламный световой конструкт, где очередная химера («Да сколько можно?!» — в сердцах выругался Ким) обращалась к гражданам принять участие в каком-то референдуме по поводу модернизации транспортной системы анклава. «Референдумы» в ОФС проводились по каждому более или менее значительному вопросу и, теоретически, являлись инструментом «народовластия», позволявшим общественности влиять на решения государственных структур. На деле эффективность этого мероприятия была сомнительной; голосование осуществлялось через гражданскую инсигнию, а результаты подсчитывались якобы беспристрастными электронными аналитическими системами. Согласно итогам голосования, местные или федеральные органы власти могли принять или отменить законопроект, вынесенный на референдум. Однако никто не мог гарантировать, что предоставленные данные соответствуют действительности. Благодаря искинам, контролирующим практически всю сферу деятельности каждого человека в отдельности и общества в целом, правительство могло внушать населению что угодно, не опасаясь за последствия. Теоретически, существовали и представители «свободных» СМИ, и движения активистов, якобы не согласных с проводимым в Системе политическим курсом, но их самостоятельность тоже можно было поставить под вопрос.
Ким медленно расхаживал вдоль дебаркадера, похожего на огромный, стерильный стеллаж для инструментов. За пятнадцать минут на станции уже сменились два маглева; инсигния негласно подсказывала, что садиться надо на следующий состав. Какая-то тяжелая, давящая тишина стояла в этих помещениях… Хотя, если прислушаться, был ещё едва различимый монотонный гул, идущий из-под поверхности — такой же, как на транзитной станции масс-драйвера. Интересно, что там внизу? На какую глубину уходят эти титанические сооружения?..
Размышления прервал шум прибывшего магнитного поезда. Он был значительно меньше того, на котором братья добирались до анклава, и предназначался для маршрутов внутреннего следования. Дверцы бесшумно разъехались в стороны, выпустив тёплый, спёртый воздух, и Ким шагнул внутрь. Этот вагон освещался значительно лучше, но окон или обзорных экранов в нём тоже не было. Единственный пассажир мерно дремал в задних рядах кресел.
— Сколько времени займёт поездка?.. — поинтересовался Ким, присаживаясь в кресло; кокон тут же вморфировал в себя тело, аккуратно защёлкивая держатели.
— До станции AAC-31 состав следует 14 минут — с готовностью откликнулась служба информационной поддержки.
— Ну тогда… Ладно, посидим, подождём…
Поездка была недолгая, но всё равно успела утомить. Маглев дважды останавливался, сначала — чтобы выпустить «сонного» мужичка, затем — подобрав грузную даму, тащившую с собой гору ручной клади. Хотя её лицо почти полностью закрывало подобие тёплого шарфика и фонирующие очки, оно всё равно казалось на удивление мерзким и непропорциональным. С таким-то сурлом, не грех было и пройти биокоррекцию — подумал Ким, опуская глаза. Хорошо, что выходить скоро — от женщины, или по крайней мере, её сумок, ко всему прочему несло зловонием.
«Станция ААС-31» была широким холлом с двумя пассажирскими платформами, над которым парили синтетические «медузы», то исчезая во тьме высоченных потолков (если тут вообще были потолки), то спускаясь к перрону. От других станцией её отличало мягкое синеватое освещение, контрастировавшее с тускло-красной подсветкой комблоков, и стилизованный под архаичные мраморные плитки пол, украшенный световой сигнатурой Системы.
— Внимание. Вы переходите в сектор с усиленной безопасностью класса 21D-8. Система локального надзора и оповещения ОФС настоятельно рекомендует воздержаться от противоправных действий на территории объекта.