Джон взял ее в руки и перевернул. Так и есть: сверху наклеен кусок бумаги, на котором его рукой было написано: 

С минуту он недоуменно смотрел на ленту, думая о том, что это та самая бобина, которой он не досчитался.

Постепенно он почувствовал, как в нем растет волнение. Это была самая последняя бобина, рассчитанная на полчаса игры. Он лишь начал ее записывать. Мендельсон длился минут 10, самое большее, так что более двух третей ленты было чистым.

Итак, великолепно зная Линду, он почти угадал правду. Пусть она прятала не любовные письма, а магнитофонную запись. Запись чего? Не музыки, разумеется. В этом можно не сомневаться! Все ясно... Когда он записывал Мендельсона? Примерно неделю назад. Выходит, разговор состоялся на этой неделе, то есть уже после того, как стало известно о постигшей его неудаче на выставке...

— Гм!

До него донесся веселый голос Вака:

— Что это за штуковина, а? Похожая на ленту от пишущей машинки, только побольше.

Боже, теперь все вставало на свои места! Линда и ее любовник. Кто? Стив Риттер. Допустим, что Стив. После провала выставки Линда решает:

Джон не подходящий для меня муж. Я найду себе кого-нибудь получше, если только подойти к этому вопросу с головой.

И вот Линда подстраивает компрометирующую сцену в холле, незаметно включив магнитофон, чтобы у нее на руках остались вещественные доказательства.

Это открытие было настолько ошеломляющим, что Джон даже растерялся под напором мыслей. Он взял в руки перстень и начал разглядывать его. Трудно поверить, чтобы этот квадратный, великолепно отшлифованный камень не был настоящим бриллиантом. Золото 96-ой пробы. А жемчуг на ожерелье если и не натуральный, то искусственно выращенный. Во всяком случае все это не грошевая бутафория, а настоящие драгоценности, приобрести которые было не по карману неимущему Стиву Риттеру! Да и потом Линда была настолько практична, что понимала, что Стив Риттер в амплуа ее супруга был, пожалуй, еще менее перспективен, чем Джон Гамильтон,..

Нет, разумеется, Стив не был ее любовником. Если бы это было так, Линда ни за что бы в этом не призналась. Ее. слова были ложью, точнее, полуложью, в том плане, что любовник у нее действительно был, но не бедняга Стив.

Тогда кто же? Один из членов кружка Кейри, несомненно, потому что, если бы Линда была знакома с кем-нибудь еще, он из ее разговоров знал бы этого человека по имени... Бред? Нет, не Бред, потому что он ездил вместе с ним в Нью-Йорк в тот день, когда убили Линду. Старый Кейри? Но тот пролежал несколько месяцев в больнице как раз тогда, когда должен был расцветать самым пышным цветом этот роман.

Остается Гордон Мерленд.

Вот именно. Гордон Мерленд, так непонятно, так эксцентрично ведущий себя при расследовании смерти Линды. Чтобы он бегал в компании грубых жителей Стоун-вилла по лесам, не считаясь ни с погодой, ни с приличиями, ни со своим положением в обществе?

Гордон Мерленд был достаточно заманчивой дичью, ради поимки который Линда пустила в ход все чары. Она не стеснялась, не скромничала, и он был очарован, влюблен, он потерял голову, потому что Линда была прелестной женщиной и знала, когда и что надо сделать... Он стал ее любовником, задаривал ее драгоценностями, все было хорошо до той минуты, пока Линда не решила усилить нажим. Пригрозив разоблачением, она потребовала от него развестись с Роз. Но это было не по нутру материалисту Гордону.

Взять в жены истеричку с красивым личиком и превосходной фигурой, но зато без денег, без положения, да еще с подмоченной репутацией? Отказаться от Роз, которая была не только его соавтором и тем самым обеспечивала постоянный хлеб, щедро намазанный маслом, но и уютную респектабельную жизнь в качестве идола кейровского кружка? Нет, нет, только не это!

Упрямая воля Линды столкнулась с железной волей Гордона. Возможно, некоторое время он даже колебался, а потом, как следует все взвесив и продумав, решился на «крайние меры». Ну, конечно же! Эффектное появление Линды на дне рождения у Викки не только преследовало цель унизить Джона. Зная Линду, ему следовало сообразить об этом раньше, ее поступки всегда были куда более сложными, чем это казалось с первого взгляда. Прикрывшись столь изобретательной вывеской, Линда явилась туда предъявлять ультиматум.

Вроде бы жалуясь всем собравшимся на то, что ее непрактичный муж отказался от столь выгодной работы, в действительности Линда обращалась к одному Гордону Мерленду.

Ты видишь, Джон окончательно доказал, что он мне не годится. О’кей, раз я не в силах заставить его изменить свои намерения, Бог с ним. Но ты будь готов!

И он приготовился. Причем сама Линда снабдила его козырными картами, обвинив Джона в жестоком с ней обращении накануне его отъезда в Нью-Йорк. Лучшего Гордон не мог и ожидать. Он убил Линду, подтасовав карты таким образом, чтобы вина пала на Джона. Даже не забыл заказать цемент на утро, то есть на то время, когда Джон еще был в Стоунвилле и имел возможность покончить с женой...

Ну что ж, теперь оставалось только раздобыть магнитофон, отремонтировать его и тогда все будет кончено.

Вак возвратился через полчаса, столь важная операция заняла у него совсем немного времени. А что если послать его за магнитофоном немедленно, чтобы завтра с утра заняться починкой?

— Скажи Вак, как ты считаешь, этот твой Джордж смог бы тебя впустить в дом? При условии,, если бы ты сочинил какую-то правдоподобную историйку?

— Старина Джордж Порджи? Да я могу его убедить сделать все, что угодно, даже купить космический костюм за 12 долларов, хотя он стоит 7.85... А что, Джон, ты хочешь, чтобы я снова туда сбегал?

— Да, Вак, ты знаешь, что такое магнитофон? Нет? Ну так вот, магнитофон -у меня стоит в холле в углу на круглом столике. Он похож на проигрыватель, только побольше. Такой серый с нежно-голубым, квадратный футляр с ручкой. Ты войдешь один в дом, откроешь окно на кухне или в этой же самой комнате и осторожно выбросишь магнитофон на цветочную грядку. Там земля рыхлая, и ему ничего не сделается. Закроешь окно и выйдешь снова из двери. А потом, незаметно, в обход, проберешься за магнитофоном. И притащишь его сюда, ясно?

— Все ясно, атаман! Мигом слетаю.

И Вак исчез за деревьями.

На этот раз его поход продолжался еще меньше. Скоро Джон услышал сначала бесшабашный свист, а потом увидел и своего мальчишку, тащившего довольно тяжелую ношу. На его рожице было, написано горделиво-восторженное выражение.

Заметив укоризненный взгляд Джона, он смущенно замолчал, но тут же стал с удовольствием описывать, как он ловко околпачил «старину Джорджа Порджи», поспорив с ним, что не побоится, совершенно один, обойти весь дом. Джона, не пропустив ни одной комнаты/ Стражник стал над ним подтрунивать, что мальчишка вылетит наружу через пять минут, если не раньше. Но Вак не только спроворил дело с магнитофоном, но и получил какую-то денежку от недалекого Порджи.

Джон открыл крышку и вынул машину. Да, разбиты почти все лампы, сохранились только три. А остальное как будто в порядке. К счастью, уходя из дома, Джон захватил с собой бумажник, в котором было достаточно денег, чтобы приобрести весь комплект ламп. Завтра кто-нибудь из ребят съездит на велосипеде в Питсфилд и все купит... Кстати, не отключено ли электричество у Фишеров? Ведь Джону придется там прослушать ленту. Другого места у него нет, а делать это в присутствии Викки как-то некрасиво...

Фишеры уехали в Калифорнию всего на пару месяцев, и вряд ли они вызывали монтеров с электростанции и заполняли бесконечные бумажки... Завтра дети сумеют и это проверить. Да, если ему повезет, он сумеет прослушать ленту в доме у Фишеров, и тогда все выяснится окончательно,.

Вак все еще с упоением описывал свои подвиги. Под конец он спросил, не желает ли Джон, чтобы он еще раз сбегал к Джорджу Порджи,