Он торопливо начал ей объяснять все то, что для него стало ясным за последние дни, одновременно прислушиваясь ко всему, что происходило в лесу. Добрались ли они уже до пещеры и переадресовала ли их Анжела к дому Фишеров?

Пожалуй, еще нет.

— ...так что он должен явиться за этой шкатулкой, Викки. При вашем содействии я сумею его уличить...

— Гордон?

— Наверняка Гордон, больше некому. А раз мы с вами его увидим...

— Слушайте, приближается машина!

Джон тоже услышал шум мотора.

— Вак, Лерой, идите к первому окну, спрячьтесь за занавесками. Он не должен вас видеть.

Сам он потянул Викки к другому окну, которое выходило на ступеньки крыльца. Возбуждение несколько снижало панический страх перед людьми в лесу.

Все будет хорошо. Викки уже приехала, сейчас подъедет Гордон.

Мотор урчал еще несколько минут, потом заглох. Значит, машина остановилась где-то довольно далеко. Значит, она направлялась вовсе не к дому? Впрочем это вполне естественно. Гордон поставит машину в таком месте, чтобы позднее иметь возможность сказать, что он присоединился к поисковой партии, сам же незаметно проберется сюда между деревьями.

Они замерли, в полном смысле слова, окаменели на своих местах. Установившаяся в доме -тишина, как бы усилила все наружные звуки, сейчас весь лес гудел, как потревоженный улей.

— Вак,— прошептал Джон,— вы там ничего не видите?

— Нет, но машина остановилась.

— Вижу,— внезапно раздался дрожащий от напряжения высокий голос Лероя,— вижу его. Он здесь. Пробирается сюда между деревьями с левого края. Ой, я его потерял, хотя только что видел! Наверно, он обходит дом с задней стороны.

Джон осторожно перешел от Викки ко второму окну и стал вглядываться сквозь плотный тюль занавески в лес. Правильно, теперь он тоже различал человека, осторожно пробирающегося к ним через лужайку.

Но это же вовсе не Гордон, а Бред!

Почувствовав приступ самой настоящей дурноты, Джои снова вернулся к Викки и на всякий случай обнял ее рукой за талию. Она рассеянно улыбнулась ему.

У него сразу пересохло во рту. Бред уже был, у них под окном, в нескольких метрах от них. Джон почувствовал, как напряглось тело Викки. С минуту Бред постоял, воровато оглядываясь-по сторонам, потом подошел к ступенькам крыльца, наклонился, заглянул под доски и вытащил шкатулку. Держа ее в руках он поднялся во весь рост, не боясь яркого солнечного света, уверенный, что его никто не видит.

Откинув красную крышку ларчика, он достал из нее одну только магнитофонную ленту, сунул ее себе в карман, закрыл снова крошечные замочки, опустился на колени и спрятал шкатулку на прежнее место за ступеньки крыльца.

Джон был настолько ошеломлен увиденным, что даже не уловил тот момент, когда Бред побежал навстречу голосам в лесу.

«Бред, неужели Бред?» -— подумал Джон. Конечно, все то, что он предполагал в отношении Гордона и Линды, с таким же успехом можно было отнести к взаимоотношениям Бреда и Линды. Возможно еще в большей степени. Но ведь Бред ездил с ним в Нью-Йорк? Практически он все время находился у него на глазах. Так что это не мог быть Бред!

Страшно смущенный, Джон повернулся к Викки. Он был еще расстроен и тем, что нечаянно втравил ее в такие неприятности. Лицо у нее окаменело, она сразу как-то согнулась, постарела.

К ним подошли оба мальчика. Они тоже сразу посерьезнели и притихли.

Чужим, полным ярости голосом, Викки сказала:

— Проиграйте эту запись, Джон!

— Но, Викки...

— Ставьте же живее. Нам надо разобраться в происходящем.

Со вздохом Джон подошел к магнитофону, воткнул вилку в розетку и повернул до отказа ручку громкости. Зашуршали вращающиеся бобины, засветились лампы. Раздались громкие вступительные аккорды «Осенней песни» Мендельсона. Пару минут в помещении безраздельно царила музыка. Неожиданно от заднего окна испуганно закричал Вак:

Джон, они все идут сюда, все до одного. Уже на лужайке. Впереди папа, мистер Кейри и Джордж Хетч... Ой, да у них с собой ружья! Они...

Джон протянул руку, чтобы выключить магнитофон.

— Нет! — властно заявила Викки.— Пускай играет дальше.

Она схватила Джона за руки и потащила его за портьеру, куда спрятались мальчики.

Человек пятнадцать-двадцать выскочили на лужайку из леса. В грузовике прибыли Стив Риттер, старый мистер Кейри и еще кто-то из жителей деревни. У этой троицы в руках были винтовки. В бегущей за ними толпе Джону удалось рассмотреть Гордона Мерленда, Бреда и — да! и Эмили. Но все они сейчас утратили для него интерес. Единственное, что было важным, это новое для него чувство тревоги и беспокойства за Викки.

Все мужчины высыпали на лужайку и образовали подобие каре за Стивом и мистером Кейри.

—Джон Гамильтон!

Первым его имя выкрикнул Стив Риттер, за ним, как по команде заорали другие.

— Джон Гамильтон! Джон Гамильтон!

— Сейчас я выйду к ним,— сказал Джон.

Но Викки решительно схватила его за руку:

— Ты с ума сошел? Они же тебя застрелят. Нет, Джон, оставайся на месте. Пойду я.

Он был в одинаковой мере потрясен и ее горячностью, и ее дружеским «ты».

Викки выскочила из комнаты на широкое крыльцо под навесом. Вот ее тоненькая фигурка побежала навстречу мужчинам. А в комнате звучала центральная часть «Осенней песни».

Викки прямиком направилась к Стиву Риттеру и своему. свекру.

К ним тотчас же присоединился Гордон Мерленд и несколько позднее, с явной неохотой, Бред.

— Послушай, Джон,— испуганно заговорил Вак,— они же тебя схватят! Что нам делать? А?

Джон погладил его по голове.

— Все будет о’кей, дружок!

Викки что-то объясняла Стиву.

«Осенняя песнь» подошла к концу. Зазвучала увертюра к «Удачному плаванью».

Наконец бросив взгляд через плечо, Викки пошла назад к дому, за нею двинулись Стив, мистер Кейри, Гордон Мерленд, Бред и несколько деревенских жителей.

Джон видел, как выскочила Эмили, с отчаянием посмотрела на дом и попробовала проскочить вместе с остальными. Но один из мужчин грубо схватил ее за руку и оттащил назад.

Викки во главе группы мужчин вошла в комнату, которую наполняли звуки музыки.

Гордон Мерленд с жадным любопытством вытянул вперед шею, боясь что-то упустить. Лицо старого Кейри выражало явное недовольство. Бред не поднимал глаз от пола. Стив Риттер, широко улыбаясь своей обычной, немного насмешливой улыбкой, внимательно разглядывал Джона.

— Так что ты  нас провел, парень? Ты и ребята? Так что же такое тебе известно?

Джон кивнул в сторону магнитофона.

— Викки говорила про эту запись?

— Да. Что за чертовщина? Викки уверяет, что эта лента доказывает твою невиновность. Не понимаю. Обыкновенная музыка. Что может доказать музыка?

Гремели барабаны. Увертюра приближалась к финалу. Сейчас, сейчас, еще одну минуточку...

Глаза Джона обратились к Викки.

Сказала ли она, что-нибудь про Бреда? Или же он ожидал от нее слишком много.

Она тоже посмотрела па него напряженным открытым взглядом.

— Обождите, Стив, музыка сейчас закончится,— негромко сказала она.

Вот уже вступил весь оркестр, прерывая- тревожную дробь барабана. Джок впился ногтями себе в ладони. Оправдаются ли его расчеты?

Для него весь мир заключался в этой музыке.

Да еще в глазах, блестящих, настороженных, стерегущих его одного.

Музыка закончилась. Зашуршала пустая лента. Джон повернулся к Бреду. Тот стоял у окна, его лицо было землистого цвета.

С минуту в комнате царило гробовое молчание, нарушаемое только шуршанием ленты. И вдруг, как-то совсем неожиданно, раздался заливистый, обольстительный смех. Он прозвучал настолько естественно, как будто живая Линда находилась среди них и смеялась так, как это умела делать она одна. Затем послышался ее вкрадчивый, нежный голос:

— Отдохни, дорогой. Он возвратится теперь через несколько часов. Он никогда не спешит, когда уходит с детьми. Честное слово, невнимательный муж имеет свои преимущества...