Волк. Хватит, рыжая, валяться, вставай!

Лиса. Сил моих нет больше. Лапы дрожат, во рту сухость.

Волк. Ладно, не прикидывайся.

Лиса /вставая/. Ох — хо — хо! Променяли кукушку на ястреба.

/Пилят./

/Из кузницы, направляясь к точилу, выходят с топором в руках робот и Баба — Яга./

Баба — Яга. Топорик‑то вышел знатный!

/Крутит ручку точила, поёт./

/Бабе — Яге подпевает Волк, затем Лиса./

/Звери увлекаются, поют и танцуют. Появляется Кот в поварском колпаке, в фартуке./

Кот /берёт балалайку, играет" Камаринскую"/.

Эх ты, кошкин сын, камаринский мужик!..

Ворона. Кар — р! Кар — р! Как хорошо! И никакой кр — ражи!

1–я белка /спрыгивая с ветки, подружке/. Как здесь весело! Иди сюда, не бойся!

2–я белка. А Лиса меня не съест?

1–я белка. Да нет! Она давно уже ест только манную кашу да овощи! И Волк тоже! Идём!

/Белки подходят к зверям, поют и танцуют. Приплясывая, в ограду входят зайцы, Медведь./

Кот /глядит на часы и бьёт в кусок рельса/. Обед! Обед! Все обедать!

/Медведь тащит стол, белки накрывают его скатертью. Кот приносит еду. Пока накрывается стол, Баба — Яга, Волк и Лиса сидят на бревне и беседуют. Робот с топором в руках стоит у точила./

Баба — Яга /Волку/. Вот смотрю я на всё и думаю: как раньше мы жили, ну просто и вспомнить стыдно!

/Смущаясь./

И хитрили…

Волк /глядя на Лису/. И крали…

Лиса /глядя на Волка/. И резали…

Баба — Яга. А ходили драные да голодные. А теперь вот как живём!

Кот /накрывая на стол/. Угощайтесь‑ка вы, белочки — горелочки, орешками! А вы, зайчики — пай — мальчики, капусточкой. Вы, медведушка-соседушка, пескариками!

/Волк и Лиса идут к столу./

Баба — Яга /роботу/. Желесон, идём, посиди с нами.

Робот /мигая лампами/. Разрядка аккумуляторов. Разрядка аккумуляторов. Необходимо подключение к сети напряжением сто двадцать пять вольт. Будьте любезны, будьте любе…

/Лампы Желесона гаснут, топор вываливается из его рук. Робот замирает./

Баба — Яга /в ужасе/. Родимый, что с тобой? Свят, свят! Ребятушки — зверятушки, беда‑то какая!

Ворона. Кар — р! Кар — р! Робот умер — р! Кар!

Белки. Как — умер?

Волк /роняя ложку на стол/. Как — умер?

Лиса. Как — умер?

Медведь. Вот те р — раз!

/Звери встают из‑за стола и медленно подходят к роботу. Слышно, как где‑то далеко в лесу кукует кукушка./

Баба — Яга. Что же это теперь будет‑то? Батюшки!

/Причитает./

На кого ты нас, горемычных, кормилец наш, ясноглазое солнышко, покинул? На кого бросил своих сирот неприкаянных! Уж как мы тебя берегли — блюли…

Волк /подвывая Бабе — Яге/. И от сырости, и от ржавчины…

Лиса. …маслом смазывали…

Баба — Яга. …солидольчиком профильтрованным!

/Звери стоят, низко опустив головы. Белки всхлипывают. Медведь лапами вытирает глаза./

Лиса. Кого потеряли. Эх!

Волк. Кого потеряли. Эх!

/Плачет./

Баба — Яга /зрителям/. Бывало, кончим работу, зажжём лампу, а он нам книжки читать: родную литературу, английский… А уж работящий был страсть! На что я, век прожила, палец о палец не ударимши, а с ним вон какой стала! Всё могу: и ковать, и точило вертеть… Бывало, захочешь полениться, а руки сами так и делают, так и делают! Эх! Да что говорить!

/Плачет./

Волк. А меня взять? Бывало, рыщешь по лесу, поджав хвост, в голове темно, в брюхе пусто, и такая злоба на всех, что мороз по шкуре! Сядешь и воешь со зла! А теперь на душе покой и такая доброта, что всех бы расцеловал.

Лиса /кивая на Волка/. Оттого он стал таким, что у нас с ним специальность очень уж редкая — доски пилить. В колхоз зовут, в совхоз приглашают! И везде почёт, везде уважение! И всё он, учитель наш ненаглядный…

/Плачет./

Баба — Яга. Похороним мы его в стеклянном гробу, среди четырёх сосен, на Красном Яру…

Лиса. На цепях стальных гроб подвешаем…

Баба — Яга. Будет виден всем, наше солнышко!

/Сурово./

Эй вы, сороки, трещотки длиннохвостые! Собирайте всех птиц и зверей таёжных! На Красном Яру! Отдадим Желесону последние почести!

/Слышно сорочье стрекотание./

/Занавес/

/То же, что и во второй картине. Утро. С книгой в руке на кушетке спит Владик. Рядом сидит Профессор./

Профессор /вынимая из рук Владика книгу/. Спит, бедняжка. Руки в ссадинах, в мозолях. То в кузницу его потянет, то к плотникам… Исхудал‑то как, сирота ты моя! Если и дальше так будет продолжаться, я не выдержу!

/Профессор встаёт и взволнованно ходит по террасе./

Необходимо принять срочные, решительные меры! Во что бы то ни стало я обязан найти Желесона и переключить его! В путь! Хоть к чёрту в зубы! На поиски! Сейчас же! Немедленно!

/Исчезает в дверях комнаты. Возвращается с рюкзаком, осторожно вынимает из‑под раскладушки палку Бабы — Яги и, взяв её с собой, уходит./

/В дверях появляется Надя со свёртком в руке. Владик просыпается./

Надя. Здравствуй, Владик!

Владик. Здравствуй! Что это у тебя?

Надя. Часы.

/Разворачивает свёрток./

Стали почему‑то. И кукушка не кукует совсем. Скоро в школу, а они сломались.

Владик. А ну дай‑ка!

/Разбирает часы./

Так, интересно. Ах вот тут что, понятно. Сейчас закукует твоя кукушка."Будьте любезны, будьте любезны работать и мне подчиняться, дружок…"

/Вешает часы на стену. Кукушка кукует./

Надя /хлопая в ладоши/. Кукует, кукует! Спасибо, Владик!

Владик. Не стоит.

/Начинает приседать, делать зарядку./

/Входит колхозный Монтёр с гармошкой./

Монтёр. Здравствуй, Данила — мастер!

Владик. Здравствуйте.

Монтёр. Вот гармошку принёс. Западают два клавиша. Не игра, а расстройство! Смотри!

/Играет./

Может, исправишь?

Владик. Давайте, попробую.

/Исправляет./

Монтёр. Молодец! Эх, и попляшут нынче девушки — молодушки!

/Играет на гармошке, уходит./

Надя. И как это у тебя, Владик, всё получается так?

Владик. Не знаю! По привычке, наверно. Ты же знаешь: на меня робот влияет!

Надя /мечтательно/. Вот бы мне так.

Владик. Ты девчонка, тебе это не обязательно!

Надя. Ага, не обязательно! Я, если знаешь, всё хочу уметь! Это же так интересно! Скажи: интересно?

Владик /смеясь/. Скажу: интересно! Знаешь что?

Надя. Что?

Владик. Пошли на Иртыш, искупаемся?

Надя. Да ну тебя, Владька!

/Надя подходит к стене, чтобы снять часы. На террасу вбегает Ваня./