В заключение позвольте мне процитировать слова знаменитого китайского мастера и учителя тай-цзи цюань. Когда он увидел, что его ученики на уроках тай-цэи цюаыь занялись изучением всевозможных военных искусств, не имеющих отношения к предмету, он предостерег их следующими словами:

Некоторое время назад мне позвонил из Японии один господин, который спросил, не могу ли я порекомендовать ему какие-нибудь магнитофонные записи, сделанные моим отцом по дзэн-буддизму. Далее он объяснил, что приехал из Сиэтла в Киото, чтобы поучиться в буддийском монастыре, но теперь, семь лет спустя, он так и не просветился в области дзэн. Ему очень хотелось учиться дзэн, и он был очень благодарен, когда я назвал ему довольно много записей из числа самых лучших.

Как бы смешно это ни звучало, здесь нет ничего удивительного: дзэн в Японии не приспособлен для быстрого обучения ему западных людей, так как его часто неправильно понимают.

Удивило меня, однако, то обстоятельство, что, как я недавно обнаружил, Брюс Ли регулярно делал записи выступлений Алана Уотса по радио или по телевидению и давал слушать кассеты своим ученикам. Читая его дневники и интервью, я понял, что работы моего отца оказали значительное влияние на его жизнь и, как и для моего отца, осознание Дао было основным в его искусстве. Конечно, феномен стопроцентно восточного человека, обучающего своих западных учеников физическим боевым искусствам и при этом находящего источник духовного вдохновения в работах человека с Запада, который всю свою жизнь интересовался мудростью Востока, действительно необычен. Но, как замечает Джон Литтл, «проблема западного подхода заключается в том, что с его помощью пытаются объяснить жизнь, вместо того чтобы открыть, как ее почувствовать».

Оба — и Ли, и Уотс — были вовлечены в учительствова-ние, что для них означало в каком-то смысле «говорить о непроговариваемом», доносить (передавать) смысл чего-то, что может быть понято только прямо. В даосизме они обнаружили необычайно практическую философию, направленную, как это и есть на самом деле, на то, чтобы раскрыть нецеленаправленность жизни. Ибо, направляя себя к какой-либо цели, мы неизбежно сосредоточиваем свое внимание на том, что впереди и что находится вне настоящего момента. Как не раз говорил мой отец: «Если цель танца в том, чтобы достигнуть определенного места на полу, тогда, очевидно, самый быстрый танцор и будет лучшим. Цель танца — сам танец». Так же и жизнь.

Историческая граница между «неприятно объективным» западным миром и глубоко субъективным Востоком в двадцатом веке начала стираться, и сегодня характерные способы восприятия мира, присущие каждому из них, воспринимаются во всем мире совершенно по-другому. И хотя значение символа инь — ян на яркой футболке подростка в Америке может быть не до конца им понято, протянутая рука из встречного автомобиля, грациозно исполняющая движения тай-цзи цюань, со всей очевидностью, имеет отношение к сосредоточенному на духовности существу, которое, по крайней мере опытным путем, поняло что-то из философии, вдохновлявшей и Алана Уотса, и Брюса Ли. Ибо, как сказал Брюс Ли:

Этими словами Брюс открывает, что он нашел секрет, который ускользает от большинства современных людей. Если говорить простыми словами, секрет заключается в том, что, хотя мы можем одновременно жить и созерцать жизнь, делать это — означает выбросить что-то из жизни, потому что мыслящий аспект личности не есть вся — или завершенная — личность. Как сказал британский физик Дэвид Бом: «Проблема маленького “я” в том, что оно думает, будто оно — большое “я”»

На страницах этой книги читатель найдет основные идеи, высказанные Аланом Уотсом, Кришнамурти, обойми Судзу-ки, Джозефом Кэмпбеллом и — много веков назад — Лao-цзы, Чжуань-цзы, Буддой и Шанкарой. Хотя многие из этих идей не новы, их выражение олицетворяет живое искусство, которое указывает путь к освобождению, охарактеризованному однажды моим отцом как «религия не-религии».

И последнее. Кажется, что, после того как культуры Востока и Запада двигались в противоположных направлениях, сейчас: сцена приготовлена и ждет появления некой культуры Востока/Запада, основанной на лучших чертах каждой — авантюрном духе и любопытстве по отношению к новому Запада и на высокоразвитой философской и эстетической восприимчивости Востока. Взаимная поглощающая способность этих элементов уже создала многое для рождения объединенных в одно целое путей знания. Теперь остается только наблюдать, составят ли направления движения каждой культуры полный круг, чтобы танцевать вместе в классическом образе Тай-цзи.

Сан-Ансельмо, Калифорния

Возможно, к великому удивлению многих из нас, кто переживает в настоящий момент глубочайший душевный или жизненный кризис, остается непреложным тот факт, что ответ практически на все наши проблемы уже находится в нас самих. Этот ответ существует в форме обширного резервуара свободно циркулирующей энергии, которая, притекая к мускулам, может придать им колоссальную силу, а поднимаясь к мозгу, может сообщить ему способность к необыкновенному внутреннему видению и пониманию сути вещей. Эту естественным образом возникающую энергию китайцы называют «ци» (или «чи»). Они полагают, что она постоянно циркулирует внутри человеческого тела.

Некоторые сравнивали эту огромную внутреннюю энергию с квантовой теорией в физике: структуры субатомной энергии сопоставляются с эволюционными силами, которые лежат в основе роста и развития всего сущего.

Эта энергия не поддается наблюдению, как, например, элементарные частицы или какие-то другие формы материи, существующей в твердом состоянии, и вместе с тем ее нельзя описать только как волну или процесс. Очевидно, это, скорее всего, сочетание первого и второго. Во всяком случае, как мы скоро увидим, любое проявление жизни подражает этому энергетическому циклу в процессах, которые легко различимы, — от атома до Солнечной системы. Научившись подключаться к циклам этой громадной энергии, мы в результате достигаем полной и совершенной гармонии ума и тела, кульминация которой — величайшее духовное пробуждение. Даосские мудрецы Древнего Китая называли его «тун-ву», а учителя японского дзэн-буддизма называют «сатори».

Человек-легенда двадцатого века, мастер боевых искусств Брюс Ли был осведомлен — и это не удивительно — о существовании великих сил, и однажды он заметил: