Моменты, когда мы волевым усилием привязываем свое внимание к тому или иному объекту, составляют сравнительно незначительную долю. Это бывает, например, когда мы заняты трудной и сложной работой, которая еще не стала предметом увлечения. Иногда мы принуждаем себя прочесть трудную для восприятия книгу, приготовить малоинтересный урок, внимательно прослушать лекцию, которая сама по себе не способна увлечь наше внимание, и т. п. За исключением этих случаев, окружающая нас среда большей частью сама своими воздействиями направляет наше внимание в ту или другую сторону и, порождая в нас по отношению к определенным объектам известный интерес, связывает с этими объектами наше внимание.

Совершенно иначе обстоит дело на сцене. Любой объект сценического внимания сам по себе не представляет для актера, по существу, никакого интереса. Особенно если актер играет данную роль в десятый, пятнадцатый, сотый раз. В этом случае все объекты внимания и вся сценическая среда являются для него бесконечно знакомыми, изученными во всех своих деталях. Никаких неожиданностей эта среда в себе не таит и абсолютно ничего увлекательного в себе не содержит: в десятый, пятнадцатый или даже сотый раз актер должен смотреть на один и тот же предмет, слушать одни и те же слова, созерцать одно и то же до мельчайших подробностей изученное лицо партнера. Сплошь и рядом актеру приходится, читая на сцене какое-нибудь письмо, держать перед глазами лист чистой бумаги, т. е. иметь дело с объектом, который сам по себе не только не содержит в себе ничего интересного, но оказывается вообще лишенным какого бы то ни было содержания.

Итак, сценическая среда, в отличие от той среды, которая окружает человека в жизни, не обладает способностью увлекать внимание.

Отсюда сам собой напрашивается вывод, что секрет сценического внимания заключается не в той среде, которая окружает артиста, а в самом артисте: он делает для себя интересными объекты, которые ничего интересного не представляют. Неинтересное он превращает в интересное.

Ничего неинтересного, неувлекательного для актера на сцене существовать не должно. Это ужасно, если актер только притворяется, что ему интересны те объекты, с которыми он имеет дело, а на самом деле он на сцене скучает!

Внутренняя скука, только слегка прикрытая внешне, является, к сожалению, весьма распространенной актерской болезнью. Нет ничего страшнее этой болезни! Это настоящий бич для искусства.

К сожалению, мы имеем возможность очень часто наблюдать, как актер, вдохновенно и страстно сыгравший ряд первых спектаклей, к двадцатому представлению выдыхается, начинает скучать на сцене, механически воспроизводит рисунок роли, не согретой внутренним горением. А репетиции? Как часто найденные на репетиции актерские краски на последующих репетициях начинают постепенно блекнуть, пока не засохнут, не завянут совсем, превратившись в сухой и холодный штамп, вызывающий отвращение в самом актере.

Вот почему артист обязан поставить перед собой требование: научиться увлекать свое внимание. Любой объект нужно уметь сделать для себя интересным и увлекательным. В частности, уметь сделать для себя новым хорошо известный объект, знакомое превратить в незнакомое. Только воспитав в себе это умение, актер сможет увлеченно играть каждый спектакль, увлеченно проводить каждую репетицию.

При помощи какой же способности можно увлечь свое внимание неинтересным объектом? При помощи фантазии. Чем деятельнее работает фантазия актера, тем дольше и тем активнее его внимание удерживается на данном объекте.

Попробуйте сосредоточить свое внимание, например, хотя бы на пепельнице, которая обычно находится на столе перед вашими глазами. Она вам очень хорошо знакома, вы видите ее каждый день, она вам даже успела надоесть. Вряд ли при таких условиях вы сможете долго и с интересом ее разглядывать. Однако попытайтесь! Определите ее цвет, рассмотрите хорошенько ее форму, ее изъяны — пятнышки, царапины и т. п. — установите все ее особенности. Вы это сделаете, несомненно, очень быстро и скоро соскучитесь. Но не успокаивайтесь! Включите в процесс внимания свое мышление, сделайте этот процесс максимально активным. Ведь это только кажется вам, что вы уже рассмотрели пепельницу и очень хорошо ее знаете. Поищите, нет ли в ней чего-нибудь такого, чего вы раньше не заметили. Вы непременно сделаете ряд открытий, которые разбудят вашу мысль.

Из какого материала эта пепельница сделана? Каким способом? Где и как добывается этот материал? Вы затрудняетесь ответить на эти вопросы? Вы не специалист в этой области? Не беда!

Призовите на помощь вашу фантазию, и вы не заметите, как увлечетесь. Ваше внимание станет активным и творческим. Неинтересная пепельница начнет обрастать очень интересным материалом, который будут поставлять ваше собственное творческое мышление, ваше воображение, ваша актерская фантазия. Пепельница заживет для вас новой жизнью, которую вы сами же будете создавать, и в конце концов вам уже будет трудно оторвать от нее внимание.

Однако до сих пор пепельница все время оставалась пепельницей. Объект внимания при помощи вашей фантазии расширялся, но не превращался в нечто иное. Попробуйте теперь осуществить превращение. Допустите, что перед вами не пепельница, а, например, бомба. Если вы к этому предположению отнесетесь вполне серьезно, у вас радикально изменится отношение к объекту и резко возрастет к нему интерес.

"Такой преображенный объект создает внутреннюю, ответную эмоциональную реакцию, — пишет К. С. Станиславский. — Такое внимание не только заинтересовывается объектом; оно втягивает в работу весь творческий аппарат артиста и вместе с ним продолжает свою творческую деятельность"3.

Вы будете рассматривать теперь тот же предмет, те же пятнышки и царапины, вы снова прочтете уже однажды прочитанное вами название фабрики, где изготовлена эта теперь уже не пепельница, а бомба, но ко всему этому вы отнесетесь по-новому. Вы захотите понять устройство этой бомбы, способ обращения с нею и т. п., но в данном случае понять — значит создать, нафантазировать; понимать вы будете, создавая одновременно объект своего понимания. Вы увидите, что простое разглядывание предмета вас в конце концов перестанет удовлетворять, — вы захотите по отношению к объекту действовать. Вы начнете обращаться с пепельницей так, как обращаются с бомбой. Процесс творческого внимания постепенно, под воздействием фантазии, превратится в процесс сценической игры. Причем интенсивность и длительность этого процесса будут находиться в прямом соответствии с количеством питательного материала, поставляемого вашим творческим воображением.

Посмотрите, как иногда ребенок, играя, по несколько часов подряд возится с какой-нибудь старой тряпичной куклой и наряду с этим очень быстро охладевает к роскошной, дорогостоящей игрушке.

Это происходит по той причине, что дорогая игрушка не открывает простора для творческой фантазии ребенка: в ней самой уже все заранее дано и ребенку не о чем фантазировать. Совсем другое дело — какая-нибудь самодельная кукла. Сама по себе она неинтересна. Но при помощи фантазии ребенок делает ее для себя интересной. Именно процесс фантазирования и доставляет ему то наслаждение, ради которого он снова и снова возвращается к любимой игрушке. И он будет возиться с тряпичной куклой, пока не иссякнет фантазия.

Длительность игры с одной и той же игрушкой всегда свидетельствует о богатстве фантазии ребенка. Если же ребенок бросается от одной игрушки к другой, не будучи в состоянии надолго задержать внимание ни на одной из них, если он постоянно требует от родителей все новых и новых игрушек, — это значит, что он обладает бедной фантазией, что у него мало развито творческое воображение.

Дети — лучшие учителя актеров. Наблюдайте детей, учитесь у них сосредоточенному вниманию, творческой наивности, той глубокой серьезности, с которой они относятся к продуктам собственного вымысла, — и вы поймете без всяких объяснений самую суть актерского искусства!