Помня его геройское прошлое, свидетель Меженинов никак не мог отказать ему в просьбе быть его секундантом.

Порядок поединка был выработан по условиям № 2, применяемым в подобных случаях в германской армии.

— Я не буду первый стрелять, — говорил Максимов свидетелю. — Но если не буду убит, то я дам своему противнику немного почувствовать.

— Если я буду убит, — сказал князь, — то передайте мое письмо матушке. Она дожидается.

— Я, старый, обстрелянный в боях офицер, был глубоко растроган этими словами, — добавляет свидетель с дрожью в голосе.

По соглашению всех участвовавших в дуэли в пистолеты противников, для лучшего боя, был вложен двойной заряд пороха.

Подполковник Максимов — бывший кирасир, стяжавший себе почетную известность в военном мире своим геройством. В одном из сражений под ним были убиты за короткое время три лошади. Отчаянный храбрец, он дрался в Боснии, участвовал в Ахалтекинской экспедиции и сражался с англичанами в Трансваале среди мужественных буров, командуя иностранным легионом.

Генерал-майор Вишневский, рассказывая о дуэли, также сообщает, что подсудимый говорил ему о своем намерении целиться только в ноги князя.

Когда в роли свидетельницы появляется Констанс Краво, одна из француженок, послуживших косвенной причиной трагической смерти молодого, блестящего князя, — заинтересованная публика в ажитации спешит разглядеть ее.

Держится Краво очень непринужденно.

Об обстоятельствах ссоры она не сообщает ничего, но в словах Максимова, вырвавшихся у него при инциденте в вагоне, Констанс Краво в настоящее время не видит чего-либо оскорбительного. Он говорил по-французски про какой-то «пансион», но слово это можно истолковать различно.

Сам ли князь вступился в защиту дам или же по их просьбе — она не помнит.

До этого они действительно были в каком-то ресторане, но пили нормальную порцию (в публике смех) и нисколько не были пьяны.

Доктор Зуев охарактеризовал подсудимого как хорошего человека, верного рыцарским традициям.

Между прочим, обнаруживается, что Е. Я. Максимов во время Сербской кампании был ординарцем у известного генерала Черняева.

По окончании судебного следствия слово предоставляется товарищу прокурора, господину Новицкому.

В общих чертах он касается истории дуэлей и подвергает этот обычай резкой критике.

Товарищ прокурора понимает, что может быть тяжкая обида, которую иногда не в состоянии удовлетворить обыкновенный суд.

Но между Витгенштейном и Максимовым не было ничего подобного.

Просто бестактность со стороны подсудимого и горячность князя вызвали смертный бой. Покойный князь вынужден был на дуэль самим Максимовым, и Витгенштейн заплатил за это своей жизнью, покончив все счеты с правосудием. Максимов же является безусловно виноватым в этой печальной истории.

В своем заключении обвинитель просил применить к Е. Я. Максимову наказание заключением в крепости на срок от 4 лет до 6 лет 8 месяцев.

Наоборот, защитник подсудимого,' присяжный поверенный Адамов, мастерски обрисовал данное дело с совершенно иной точки зрения.

Покойный князь Витгенштейн был представителем веселящейся «золотой молодежи», прожигающей свою жизнь. Вина в его смерти лежит на нем самом, а Максимов только вышел на бой, и бой честный, одинаково опасный для обоих. До этого он, с своей стороны, сделал все, чтобы избежать дуэли, а приняв роковой вызов, как офицер считал себя вправе на это. Известный герой, храбрец, он не мог поступить иначе. Суду остается только ходатайствовать ему оправдательный приговор или же ходатайствовать о царской милости. Дуэль — честный, равноправный поединок, но если военный может безнаказанно убивать, а штатский отвечает за это перед судом, то где же здесь равноправность. Для государства должны быть одинаково дороги и честь военного, и честь простого гражданина.

— Как защитник, как юрист и как гражданин я думаю, что Максимов должен быть оправдан, — эффектно закончил присяжный поверенный Адамов.

В своем последнем слове подсудимый от волнения ничего не мог выговорить.

Присяжный поверенный Адамов от его имени заявил, что обвиняемый ищет не милосердия и не смягчения своей участи. Он ищет только правосудия.

После продолжительного совещания санкт-петербургский окружной суд признал Е. Я. Максимова виновным в участии в поединке, вызванном, однако, не им, и приговорил его к заключению в крепость на два года.

Вместе с тем ввиду чрезвычайных обстоятельств этого дела окружной суд постановил ходатайствовать через министра юстиции пред его императорским величеством о полном помиловании осужденного.

Е. Я. Максимов был высочайше помилован и в последнюю русско-японскую войну с чином подполковника отправился на Дальний Восток. В первом же сражении, в бою под Мукденом, он пал геройской смертью.

АДАМОВ Михаил Константинович

Родился в 1860 году в Петербурге. По окончании курса военноюридической академии служил в войсках Восточной Азии, затем вышел в запас в чине штабс-капитана и в 1885 году зачислен в состав петербургской адвокатуры. С успехом выступив на поприще защитника в крупных процессах, он вскоре же завоевал себе большую популярность. Из наиболее выдающихся дел его известны: процесс о похищении двухсот тысяч рублей из Государственного банка, дуэль Максимова, сожжение ребенка Богдановой, процессы графа Подгоричани-Петровича, акушерки Ярошевской, баронессы Гейнбрун, графа Апраксина, поручика Клыкова (убийство), дело о краже китайского божка.

В 1901 году 15 июля в Озерках был устроен большой праздник цветов, привлекший многочисленную публику. В организации этого праздника главным образом принимал участие председатель парголовского добровольного пожарного общества присяжный поверенный М. К. Адамов при содействии членов санкт-петербургского велосипедно-атлетического общества провизора Э. Ф. Краевского и А. А. Ведерникова. Гулянье закончилось поздно вечером раздачей призов участвовавшим в процесси праздника, причем главный приз был присужден жене провизора, Марии Краевской, за выезд «орлеанской девы». Остальное время до рассвета Э. Ф. Краевский провел в Озерковском саду, где на сцене шли «Рабыни веселья», и после обильной попойки с знакомыми вернулся на свою дачу в местечке Шувалове только в 5 часу утра. Несмотря на позднее время, жены его еще не было дома. Оказалось, что она в ту же ночь захватила двух кавалеров, брандмейстера пожарной дружины и его помощника, и поехала с ними кататься.

Сильно опьяневший провизор вошел в свою комнату в верхнем этаже дачи и вскоре же заснул как убитый. Проживавший в этой же даче А. А. Ведерников вышел на террасу и стал поджидать кассира Озерковского сада, который в это время подсчитывал в гостиной Краевского все расходы по устройству цветочного праздника.

Незаметно для себя кассир также задремал и вдруг почувствовал во сне сильный жар. Очнувшись, он с ужасом увидел недалеко от стола большое пламя. Горели сложенные на полу в большом количестве мешочки с конфетти. Перепугавшийся кассир поднял отчаянный крик о помощи, и прибежавший Ведерников стал тушить огонь. Однако пламя все более и более разрасталось, в гостиной становилось душно, и Ведерников, помогая теще провизора выбраться из горевшей дачи во двор, бросился в верхнюю комнату будить самого Краевского. Но уже было поздно, пламя свирепствовало в комнате, и несчастный провизор сделался его жертвой. Все остальные обитатели дачи успели благополучно спастись, в том числе двое детей Краевского, и только гостивший у него титулярный советник Бандуров, выпрыгнув со второго этажа на двор, сломал при падении руку.

По окончании пожара, уничтожившего всю дачу провизора, обезображенный, обгоревший труп его был найден среди дымящихся развалин.

Несмотря на тщательное дознание, причину пожара не удалось установить, и он был приписан неосторожному обращению с огнем.