Здесь росли деревья и кусты из каждого уголка империи, их разнообразие просто потрясало. Наверное, когда-то в ветвях тренькали серебряные колокольчики, в ночи горели, как светлячки, бумажные фонарики, а любовники рука об руку гуляли по лабиринту луноцвета. Потом случилось страшное извержение, и появилась Невидимая Рука. Мне стало интересно, какое же преступление совершил город, заработав такую судьбу, но потом я решил, что ничего не хочу об этом знать. Я повернулся и вздрогнул, увидев следы невидимых пальцев, свирепо когтящих соль на противоположной стороне узкого моста. Рука ждала.

Расчищенная дорога вела сквозь заросли диких цветов к бронзовой крыше пагоды, сверкающей в лучах заходящего солнца. Мы пошли к ней и, приблизившись, увидели, что здание избегло разрушения, так как было выстроено из единой глыбы камня. Только деревянные двери сгнили. Солнце закатилось за горизонт, но луна уже поднялась на небо, и бледная дорожка лунных лучей достигла отверстия, где некогда были двери, там что-то сверкнуло. Слезы потекли по щекам Скряги Шэня, когда он увидел груду сокровищ еще больше, чем ту, что мы лицезрели в Замке Лабиринта.

– Исцелился! – радостно вскрикнул он. – Я не был уверен до этого, но теперь смотрю на все эти драгоценности, а мои пальцы зудят только при виде жемчуга и нефрита, хочется отдать их Облаку Лотоса.

Ли Као посмотрел на меня, и я кивнул. Мы оба искали призрачную тень на вершине кучи драгоценностей и нашли ее. Похоже, у меня был талант к общению с миром духов, так как с каждым разом призрачное покрывало все легче поднималось над моей головой.

Перед нами предстал тот же самый призрак! Нет, не тот же, но одетый по той же древней моде, с такой же струйкой крови там, где лезвие пронзило сердце. Снова я почувствовал, что ей стоит огромных усилий появиться перед нами, и ощутил ту же обжигающую волну боли, когда губы девушки раскрылись.

– Сжальтесь над неверной служанкой, – прошептала она. – Разве тысячи лет недостаточно? – По её щекам заструились призрачные слезы, похожие на прозрачные жемчужины. – Клянусь, я не знала, что делала! О, сжальтесь, поменяйте это на перо. Птицы должны летать.

И она исчезла.

Скряга Шэнь ничего не видел, а потому с удивлением уставился на наши потрясенные лица. Я зарычал и полез на кучу, соскользнув вниз с уже знакомой нефритовой шкатулкой в руках, открыл крышку и закричал от отчаяния.

Внутри было не Сердце Силы, дающее излечение, а только два крохотных отростка. То были Руки Великого Корня Силы, и, если Ноги не справились, чего мы могли ожидать от этого? От аромата женьшеня у меня заслезились глаза, и я перевернул шкатулку. Что-то упало на пол.

Ли Као сел на колени и бережно осмотрел маленький хрустальный шар примерно такого же размера, что и миниатюрная флейта.

– Скряга Шэнь, я бы посоветовал тебе сесть и приготовиться к достаточно необычному зрелищу, – зловеще сказал он, потом плюнул на руку и осторожно потер хрустальную поверхность.

Шар стал мерцать странным внутренним светом, а потом начал расширяться. Он вырос до нескольких цуней в диаметре и светил все ярче и ярче, пока мы не вскрикнули от удивления, когда внутри него появилось изображение и раздался звук.

Мы смотрели на внутреннее убранство прелестного маленького домика, где на скамеечке дремала старушка. До нас доносились мирное похрапывание, писк цыплят, хрюканье свиней, нежное бормотание ручья. Пели птицы, сонно жужжали пчелы, а озаренные солнцем листья шелестели за окном.

По полу бежал муравей, неся крошку хлеба. Спустя мгновение его заметил таракан и начал погоню. Из норы высунула голову крыса и бросилась за тараканом. За ней прыгнула кошка, потом в дом ворвалась собака и ринулась за кошкой. Вся процессия врезалась в скамейку старушки, тут же её перевернув. Женщина села, протерла глаза, изрыгнула поток крестьянского сквернословия, схватила швабру и пустилась за собакой, которая преследовала кошку, которая преследовала крысу, которая преследовала таракана, который преследовал муравья, несущего на спине крошку хлеба.

Это трудно описать словами, но вся развернувшаяся перед нами сцена была невероятно комична. Они бегали по кругу, прорывались в дверь, залезали обратно в окно, сносили хилые стены, появлялись снова из дыры в потолке и в щепки громили мебель. Вариациям разрушений, казалось, не будет конца, и они были столь забавными, что Скряга Шэнь и я ухватились за бока, подвывая от смеха. В какой-то момент крушащая все и вся швабра старушки взметнула в воздух всю посуду, и та с треском упала вниз. Осколки шлепнулись на пол и, приземляясь друг на друга, выстроили благородную статую Священного и Преподобного Мудреца Безмятежности. Сумасшедшая вереница выбежала из дома и упала в пруд, когда же они снова ворвались внутрь через еще одну вдребезги разбитую стену, на голове старушки красовалась увесистая, негодующе квакающая лягушка-бык.

Скряга Шэнь и я умерли бы от смеха, если бы Ли Као снова не прикоснулся к хрустальной поверхности. Сияние померкло, звук и картинки исчезли, а шар сократился до прежних размеров.

– Шэнь, ты видел когда-нибудь хоть что-нибудь подобное? – спросил мастер Ли, как только Скряга слегка отдышался.

Тот почесал в затылке и ответил:

– Ну, точно сказать не могу. Ничего подобного этому представлению я не видел, но припоминаю маленький хрустальный шар, похожий на этот, виденный мною на одной древней картине. Было это в Пещере Колоколов. Старый увечный коробейник, стоящий спиной к зрителю, смотрел на трех девушек, одетых в странные, очень древние одежды. В одной руке он держал три пера…

– Перья? – воскликнул мастер Ли. – Девушки, одетые в старинные одежды?

– Э-э… да, – подтвердил Скряга Шэнь. – В другой руке торговец держал шар, напоминающий этот, крохотный колокольчик и миниатюрную флейту.

Ли Као удовлетворенно хмыкнул и открыл одну из фальшивых раковин на поясе.

– Вроде такой?

– Точно такой, – ответил Скряга Шэнь, внимательно осмотрев маленькую оловянную флейту. – Я ничего не знаю об этой картине, она очень таинственная, а старый увечный коробейник вроде бы считается местным божеством. Пещера Колоколов стала его святилищем, и в ней живет небольшой орден монахов.

Ли Као положил флейту вместе с шаром обратно в раковину, там же поместил Руки Великого Корня Силы.

– Давайте поспим. Утром посмотрим, как нам выбраться с этого острова, и нашей первой остановкой будет Пещера Колоколов.

Ли Као оказался излишне оптимистичен. Когда на следующее утро мы обошли наше пристанище, то выяснили, что перед нами действительно остров, полностью окруженной смертельной лавой, единственным выходом с которого служил узкий мост. Отпечатки пальцев по-прежнему усеивали соль, и сердце мое заныло, когда я понял, что мы никогда не вернемся к детям Ку-Фу. Я не мог сдержать слез, переполняющих меня, а Скряга Шэнь посмотрел в мою сторону и поспешно отвел глаза.

– Десятый Бык, это не самое плохое место для последних дней жизни, – он робко попытался меня утешить. – Мы будем жить как цари, питаясь фруктами, ягодами и чистой водой из источника, тогда как остальной мир будет наслаждаться всеми прелестями голода, войны и чумы.

И смерти, подумал я, представив рыдания, звон похоронных колоколов, длинный ряд маленьких гробиков, исчезающих в земле.

– Разумеется, остальной мир также будет наслаждаться Облаком Лотоса, – задумчиво произнес Скряга Шэнь.

– Вот и в этом дело, – всхлипнул я.

Мы сидели на траве, прислонившись к стволу огромной пальмы. Подбежал Ли Као, и я увидел, что глаза его сверкают.

– Друзья мои, много ли вы знаете о великом Чан Хэне? – спросил он.

В моей голове всплыли какие-то разрозненные отрывки школьных знаний.

– Это он изобрел сейсмограф около пятисот лет назад?

– А еще Огненное Снадобье, – добавил Скряга Шэнь.

– Именно так, но этим его достижения не исчерпываются, – сказал мастер Ли. – Великий Чан Хэнь был замечательным поэтом, талантливым художником, гениальным инженером, непревзойденным астрономом и величайшим в мире исследователем явления полета. Он усовершенствовал науку широты и долготы, вычислил значение числа пи, построил модель небесной сферы и сконструировал воздушных змеев, способных переносить человека по воздуху на большие расстояния. Однажды Чан Хэнь сидел так же, как мы, прислонившись к стволу дерева, и что-то задело его по лицу.