Выпив за завтраком три чашки кофе, он направился в офис Барта Хэлвуда, воспользовавшись ставшим привычным за эти два дня монорельсом.

Капитан встретил его радушной улыбкой, усадил в кресло и сразу сообщил, что еще вечером переговорил с Дороти Каррой, а сегодня с утра — с медсестрой. Обе женщины подтвердили алиби ученых. Ричард только крякнул, услышав эту информацию, хотя ничего другого и не ожидал.

— Кофе? — участливо спросил Барт, вглядываясь в хмурую физиономию Ричарда.

— Нет, спасибо, будет перебор. Попозже. А что там у нас с Моралесом и Нортропом?

— Моралес согласился поговорить с нами во время получасового перерыва, который запланирован в… — Капитан взглянул на часы. — Одиннадцать тридцать.

— О кей, у нас масса времени. А Нортроп?

— Сожалею, господин Сноу, с ним мне не удалось толком связаться.

— А что такое?

— Всё время просит перезвонить позже, — развел руками Хэлвуд.

— Да? Посмотрим!

Ричард набрал комбинацию на МИППСЕ и дождался ответа:

— Аппарат Уэйна Нортропа. Сейчас я, к сожалению, занят, прошу вас связаться со мной позже либо оставить сообщение. Спасибо.

— Господин Нортроп, я спецагент КОНОКОМа Ричард Сноу. Мне поручено расследование обстоятельств смерти профессора Белла. Прошу вас как можно скорее связаться со мной. Повторяю: как можно скорее!

Ричард выключил МИППС и посмотрел на Барта.

— Я ему тоже сообщение оставил, господин Сноу…

— Ничего, лишним не будет. Что-нибудь еще?

— Да. Инженеры смогли снять полустертую информацию с главного чипа скафандра Белла. Установлено точное время разгерметизации.

— И?..

— Ноль часов восемь минут.

— Восемь минут, — медленно, по слогам, повторил Ричард. — Восемь минут. Значит, часы видеорегистратора показывали правильное время. Это кое-что меняет, капитан. Вот смотрите. Мюллер не позднее пяти минут первого ночи, а, скорее, даже чуть раньше, прощается с дельтапланеристами на станции «Армстронг» (они это подтвердили, как мы помним), садится на монорельс и прибывает на станцию «Скотт» примерно через семь минут. Верно?

— Всё так, — кивнул головой Барт, наливая себе кофе. — Предпоследний рейс монорельс начал в ноль три и закончил в ноль десять.

— То есть… Вот теперь, капитан, я верю в алиби Мюллера. — В это время он ехал в монорельсе.

— Конечно, господин Сноу. В ноль часов десять минут он выходит из вагона на станции «Скотт». А до «Хилтона» ходу десять минут плюс-минус три-четыре минуты. Все сходится, у гостиницы он был в ноль двадцать пять и заказал чай, что подтверждено записью в памяти дроида.

— Значит ли это, что Мюллер отпадает окончательно? Нет, пока — нет! — хлопнул себя по коленям Ричард. — К нему у меня всё-таки остается один вопрос: кого или что он видел по пути в «Хилтон»?

— Думаете, он видел спрятавшегося от него Прайса? — размешивая в чашке сахар и присаживаясь на краешек стола, предположил Хэлвуд.

— Не уверен, но есть у меня предчувствие, что ли… — Ричард набрал код Мюллера.

Спустя минуту на небольшом экране МИППСа появилось изображение Ганса Мюллера. Доктор приветливо, но несколько натянуто улыбнулся и произнес:

— Здравствуйте, господин Сноу. Что-то мне подсказывало, когда я прощался с вами на Луне, что нам с вами еще предстоит пообщаться. Слушаю вас внимательно.

— Извините, доктор, за беспокойство. Да, вы оказались прозорливы. Но надолго я вас не задержу. Вопрос простой и одновременно сложный. Когда возвращались из Воздушной пещеры, вы встретили в коридоре базы… Кого? Прайса. — Ричард вывел изображение на гологравизионный экран компьютера Хэлвуда, чтобы тот тоже мог видеть и слышать ученого. — Ну же, доктор, не отпирайтесь. Тем более что в этом признании нет ничего криминального.

Мюллер помолчал:

— А вы не простой агент, господин Сноу. Зачёт. Не знаю, как вы смогли узнать… Ладно, что уж там, видел я Прайса. Он, судя по всему, брёл от своей очередной пассии, но не хотел, чтобы его кто-нибудь видел. Несколько скандалов в Гренобле и в Новосибирске приучили его быть осторожным. Он попытался от меня спрятаться и забрался в какую-то нишу в коридоре. Я его, конечно, увидел, но сделал вид, что не заметил, и прошел мимо.

— Почему? Почему прошли мимо, доктор?

— Мне неприятен этот тип.

— Что-то личное?

— Не то, чтобы личное, но…

Через несколько минут Ричард и Хэлвуд услышали историю про любовный треугольник в Гренобле, рассказанную теперь со стороны победившего счастливчика.

— Но с Глэдис, так звали ту девушку, у нас не сложилось, и мы через полгода разбежались, — закончил Мюллер.

Офицеры помолчали.

— Где спрятался Прайс? — наконец спросил Сноу.

— Как где? — не понял Мюллер. — В нише. В коридоре.

— Какой нише?

— Ну там еще стоял этот, как его… робот.

— A-а, это ниша для подзарядки андроидов, — прокомментировал Хэлвуд. — У нас их стойлами называют. Вы ее видели, она рядом со входом в обсерваторию. Человек там вполне помещается, и заметить его непросто.

— Понятно, — кивнул Ричард, стараясь не показать вида, что всё это ему уже известно.

Он вспомнил, как на станции «Армстронг» селенит-ремонтник возился в таком стойле для подзарядки андроидов. То ли он проводку чинил, то ли еще что. И опять ускользающая мысль кольнула в голове и стремительно растворилась, прежде чем он успел её ухватить за хвост и осмыслить. Ричи тряхнул головой и посмотрел на монитор, с которого на него внимательно смотрело лицо доктора Ганса Мюллера.

— Спасибо, доктор. Вы уж не держите на нас зла, если нам придется еще раз вас потревожить. От нас вам сплошные неудобства, но — служба! — широко развел руками Ричард.

— Какие неудобства, господин Сноу! Буду только рад, если моя информация поможет вам в расследовании. Поверьте, если кто-то причастен к гибели профессора Белла, мне это небезразлично. Это правда. До свидания!

— Всего доброго, доктор!

Мультитактильный монитор компьютера померк. Сноу в нескольких словах пересказал Хэлвуду свою вчерашнюю беседу с Прайсом. Барт поставил пустую чашку и соскочил со стола. Ричард легко встал с кресла:

— Пошли к Моралесу?

Хэлвуд глянул на часы:

— Рановато…

— Ничего, мы же его должны встретить в фойе «Эклиптики», верно? Ну а по дороге я бы хотел посмотреть одну вещь… Идемте, капитан!

Офицеры вышли из кабинета и «лунным» прыгающим шагом направились в сторону обсерватории и «Эклиптики». В коридорах базы по лунным меркам было многолюдно: навстречу им попалось человек пять. Одного Ричи даже узнал и кивнул ему — это был один из спасателей, принимавший участие в эксперименте со скафандром. Спасатель тоже чуть склонил голову и проследовал мимо них. Все, кто встречался им по пути, были селениты, спешащие по своим рабочим делам. Туристы, скорее всего, с утра налились кофе, заправились омлетами с беконом и разъехались на экскурсии. Будто прочитав его мысли, идущий рядом Барт сказал:

— Часа через два туристы вернутся на обед, конгрессмены вывалятся на большой перерыв и здесь будет муравейник!

— Тогда поспешим! — ответил Ричи и ускорил шаг.

Они подошли к знакомому сектору обсерватории, где начиналось астрофизическое царство профессора Мюррея. Сноу огляделся. Вот дверь в одну из лабораторий, в которой профессор распекал своих подчиненных и где на полу валялся испорченный робот, а вот, неподалеку, стойло для андроидов, как его называет Барт.

Зарядный терминал пустовал: андроид номер 35 где-то работал, а номер 21, как известно, приказал долго жить. Ричард подошел поближе и осмотрел терминал, который представлял собой довольно глубокую нишу в металлической стене коридора. В нескольких местах из стены выходили жгуты проводов и шланги со сложными металлическими разъемами на концах, рядом с ними светились циферблаты приборов и световые индикаторы. Внизу, на полу, четыре контактных пятна, на которые андроиды наступали своими металлическими ступнями и замыкали контакт. Рядом в стене небольшой шкаф, приоткрыв дверцу которого Сноу понял, что здесь хранились некоторые наиболее используемые роботами приспособления.