Не оставалось сомнения, что Зирда погибла от накопления вредной радиации после многочисленных неосторожных опытов и опрометчивого применения опасных видов ядерной энергии вместо мудрого изыскания других, менее вредных.

Давно уже разрешилась загадка, дважды экипаж звездолета сменял трехмесячный сон на столь же длительную нормальную жизнь.

А сейчас уже много суток «Тантра» описывает круги вокруг серой планеты, и с каждым часом уменьшается надежда на встречу с «Альграбом». Подходит что-то грозное…

Эрг Hoop остановился на пороге, глядя на задумавшуюся Низу. Ее склоненная голова с копной густых волос походила на пушистый золотой цветок… Задорный мальчишеский профиль, косовато посаженные глаза, часто щурившиеся от сдерживаемого смеха, а сейчас широко раскрытые, пытающие неизвестное с тревогой и мужеством! Девочка сама не отдает себе отчета, какой большой внутренней поддержкой она со своей беззаветной любовью стала для него. Ему, который, несмотря на долгие годы испытаний, закаливших волю и чувства, все же устает быть начальником, готовым в любую минуту принять на себя любую ответственность за людей, корабль, успех экспедиции. Там, на Земле, давно уже не осталось столь единоличной ответственности — всегда принимает решение та группа людей, которая и призвана выполнять работу. А если случается что-либо особенное, мгновенно можно получить любой совет, самую сложную консультацию. Здесь советов получать негде, и командиры звездолетов пользуются особыми правами. Было бы легче, если бы такая ответственность длилась два-три года, а не десять-пятнадцать лет — средний срок звездной экспедиции!

Он шагнул в центральный пост.

Низа вскочила навстречу Эргу Ноору.

— Я подобрал все нужные материалы и карты, — сказал он, — зададим работу машине!

Начальник экспедиции вытянулся в кресле и медленно переворачивал металлические листки, называя цифры координат, напряжение магнитных, электрических и гравитационных полей[12], мощность потоков космических частиц, скорость и плотность метеорных струй. Низа, вся сжавшись от напряжения, нажимала кнопки и поворачивала выключатели расчетной машины. Эрг Hoop получил серию ответов, нахмурился и задумался.

— На нашем пути есть сильное поле тяготения — область скопления темного вещества в Скорпионе, около звезды 6555-ЦР+11-ПКУ, — заговорил Hoop. — Чтобы избежать траты горючего, следует отклониться сюда, к Змее. В старину летали безмоторным полетом, используя гравитационные поля в качестве ускорителей, по их краям…

— Можем ли мы применить этот способ? — спросила Низа.

— Нет, для этого наши звездолеты слишком быстры. Скорость в пять шестых абсолютной единицы, или двести пятьдесят тысяч километров в секунду, увеличила бы в земном поле тяготения наш вес в двенадцать тысяч раз — следовательно, превратила бы всю экспедицию в пыль. Мы можем лететь так только в пространстве космоса, вдали от больших скоплений материи. Как только звездолет начинает входить в гравитационное поле, так приходится снижать скорость тем сильнее, чем сильнее поле.

— Следовательно, тут противоречие, — Низа по-детски подперла рукой голову, — чем сильнее поле тяготения, тем медленнее надо лететь!

— Это верно лишь для громадных субсветовых[13] скоростей, когда звездолет сам становится подобным световому лучу и может двигаться только по прямой или по так называемой кривой, равных напряжений.

— Если я правильно поняла, вам надо нацелить наш «луч» — «Тантру» — прямо на солнечную систему.

— В этом вся огромная трудность звездоплавания. Точный прицел на ту или другую звезду практически невозможен, хотя мы применяем все мыслимые исправления расчетов. Приходится все время пути исчислять накапливающуюся ошибку, меняя курс корабля, почему и невозможно полностью автоматизированное управление. А теперь у нас опасное положение. Остановка или хотя бы сильное замедление полета для нас после разгона будет равна смерти, так как снова набрать скорость будет уже нечем. Вот опасность, смотрите: область 344+2У совсем не исследована. Здесь нет звезд, нет обитаемых планет, известно только гравитационное поле — вот его край. С окончательным решением подождем астрономов — после пятого круга мы разбудим всех, а пока… — начальник экспедиции потер виски и зевнул.

— Действие спорамина кончается, — воскликнула Низа, — вы можете отдохнуть!

— Хорошо, я устроюсь здесь, в этом кресле. Вдруг случится чудо — хоть бы один звук!

В тоне Эрга Ноора мелькнуло что-то, заставившее сердце Низы забиться от нежности. Захотелось прижать к себе эту упрямую голову, гладить темные волосы с преждевременной проседью…

Низа встала, тщательно сложила справочные листы и потушила свет, оставив только слабое зеленое освещение вдоль панелей с приборами и часами. Звездолет шел совершенно спокойно в полнейшей пустоте пространства, огибая свой исполинский круг. Рыжеволосый астронавигатор неслышно заняла свое место у «мозга» громадного корабля. Привычно тихо пели приборы, настроенные на определенную мелодию, — малейший непорядок отозвался бы фальшивой нотой. Но тихая мелодия лилась в нужной тональности. Изредка повторялись негромкие удары, похожие на звуки гонга, — это включался вспомогательный планетарный мотор, направлявший курс «Тантры» по кривой. Грозные анамезонные двигатели молчали. Покой долгой ночи царил в сонном звездолете, как будто не было серьезной опасности, нависшей над кораблем и его обитателями. Вот-вот в рупоре приемника зазвучат долгожданные позывные и два корабля начнут тормозить свой неимоверно быстрый полет, сблизятся на параллельных курсах и, наконец, точно уравняют свои скорости и как бы улягутся рядом. Широкая трубчатая галерея соединит оба корабельных мирка, и «Тантра» вновь обретет свою исполинскую силу.

В глубине души Низа была спокойна: она верила в своего начальника. Пять лет путешествия не были ни долги, ни томительны. Особенно после того, как пришла к Низе любовь… Но и ранее захватывающе интересные наблюдения, электронные записи книг, музыки и фильмов давали возможность непрерывно пополнять свои знания и не так чувствовать утрату своей прекрасной Земли, пропавшей, как песчинка, в глубинах бесконечной тьмы. Спутники были людьми огромных познаний, а когда нервы утомлялись впечатлениями или долгой напряженной работой… что ж, в продолжительном сне, поддерживаемом настройкой на гипнотические колебания, большие куски времени проваливались в небытие, пролетая мгновенно. И рядом с любимым Низа была счастлива. Ее тревожило только сознание, что другим было труднее и особенно ему, Эргу Ноору. Если бы только она могла!.. Нет, что может молодой, совсем еще невежественный астронавигатор рядом с такими людьми! Но, может быть, помогала ее нежность, всегдашнее напряжение доброй воли, горячее желание отдать все, чтобы облегчить этот тяжкий труд.

Начальник экспедиции проснулся и поднял отяжелевшую голову. Ровная мелодия звучала по-прежнему, все так же прерываемая редкими ударами планетарного двигателя. Низа Крит находилась у приборов, слегка сгорбившись, с тенями усталости на юном лице. Эрг Hoop бросил взгляд на зависимые часы[14] звездолетного времени и одним упругим рывком поднялся из глубокого кресла.

— Я проспал четырнадцать часов! И вы, Низа, не разбудили меня! Это… — Он осекся, встретившись с ее радостной улыбкой. — Сейчас же на отдых!

— Можно я посплю здесь, как вы? — попросила девушка, сбегала за едой, умылась и устроилась в кресле.

Ее блестящие, обведенные темными кругами карие глаза украдкой следили за Эргом Ноором, когда тот, освеженный волновым душем, занял ее место у приборов. Проверив показания индикаторов ОЭС — охраны электронных связей, он начал расхаживать стремительными шагами.

— Почему не спите? — повелительно спросил он астронавигатора.

Та тряхнула рыжими кудрями, уже требовавшими очередной стрижки, — женщины во внеземных экспедициях не носили длинных волос.