— Ну, ладно. — Он скрестил руки на груди и уставился на ребенка. — О чем таком важном ты хотела мне сказать?

Мартин напрягся на стуле, не желая пропустить ни слова.

Сара глубоко вздохнула.

— Доктор Лиз — хорошая, и не враг нам.

Мартин перебил начавшуюся речь Сары.

— Сара, доктор Монтроуз — руководитель исследовательского отдела. Она сама сказала мне это.

— Я знаю, — проворчала Сара. — Но ей не нравилось то, что они делали. Она их обманывала.

На этот раз перебил Берн.

— Обманывала их? Что это значит, Сара?

— Ты знаешь те капельницы, которые нам ставили?

— Да.

— Ну, в них должно было быть лекарство, чтобы мы спали, — сказала Сара.

— Ну да. Я видела это, — сказала Дженна.

Сара покачала головой.

— Там не было такого лекарства. Мы притворялись.

— Что?! — Хором выдохнули все остальные присутствующие.

— Доктор Лиз сказала, что мы должны притворяться спящими, кроме тех моментов, когда она была с нами. И мы притворялись.

— Она сказала тебе, почему так нужно? — Обеспокоенно спросил Берн.

— Она сказала, что плохие люди дадут нам настоящее лекарство, если узнают, что мы не спим. Она пыталась найти способ помочь нам сбежать. Она спросила меня, поможешь ли ты ей.

— И что? Что ты ей сказала? — Продолжал допытываться Берн.

— Я сказала ей, что ты злишься и мало разговариваешь, когда злишься, но я знаю, что ты спасешь меня и всех детей.

Берн засмеялся.

— Вы чувствовали, что я иду?

— Конечно. И ты был действительно сердитый. Как мама, когда она бросается вещами.

Все присутствующие расхохотались, а Джулия покраснела до малинового цвета.

— Иди сюда и обними дядю Берна.

Берн распахнул руки, и Сара бросилась в его объятия. На другом конце комнаты Мартин застыл в ошеломленном недоверии.

Его пара вовсе не была таким монстром, каким он ее себе нарисовал. Но доверять ей он все же не мог. Она все-таки работала на врага, но, по крайней мере, у нее была совесть.

— Хорошо, спасибо, Сара. Твоя информация была очень важна.

Маленькие плечики Сары гордо распрямились, а грудь выгнулась вперед, как у петушка бентамской породы.

— А я тебе так и сказала, — крикнула она, подошла и взяла мать за руку. — Видишь, мама, я же говорила, что это важно, — прошептала она, когда они двинулись к двери.

— Да, детка, — ответила Джулия. — Спасибо, Берн, — пробормотала Джулия через плечо, когда они выходили из комнаты.

Сара остановилась.

— О, я почти забыла… — Она снова повернулась к Берну. — У меня кошечка доктора Лиз.

— Что? — Изумился Берн.

— Она принесла ее, чтобы составить мне компанию, прежде чем вы пришли, чтобы спасти нас, и я взяла ее к себе домой, но она все время мяукает. Я думаю, что она скучает по доктору Лиз. — Берн вздохнул.

— Хорошо, мартышка. Вы присмотрите за кошечкой несколько дней, а потом мы решим, как ее вернуть доктору Лиз.

— Окей, дядюшка Берн. Это очень хорошая кошечка.

— Я уверен в этом, — сказал Берн с хмурым видом, откинувшись на спинку стула и притягивая Дженну к себе на колени.

— Ну, это было удивительным открытием. Может быть, доктор Монтроуз — наш союзник, а не враг. Мы могли бы использовать ее, чтобы проникнуть внутрь организации.

Мартин зарычал.

Берн вопросительно посмотрел на него.

— Не хочешь объяснить, почему ты рычишь на меня, Мартин Крюгер?

Мартин откашлялся.

— Прости, Берн! Сейчас прозвучит новость, которую я и хотел огласить утром, — пояснил Мартин.

— Ах, да, всю ночь ждали, когда же подвешенный меч упадет. Давай уже, хуже не будет.

— Элизабет Монтроуз — моя пара, — категорически заявил Мартин.

— Охренеть теперь, — выдавил из себя Берн. — Это, безусловно, усложняет дело, не так ли?

Мартин уставился в пол.

— Мне нечего сказать, Берн. Вы знаете, что это не мой выбор.

— Да знаю, брат, знаю. Я думаю, что первым делом нужно привести ее сюда и поговорить с ней. Тащи ее сюда, Мартин.

— Да, Глава.

Когда Мартин подошел к двери, он услышал, как Дженна шепчет Берну.

— Я ничего не понимаю, когда Элизабет говорила со мной, она была холодна, как лед. Когда я обвинила ее в похищениях, она огрызалась.

— Дженна, тише. Слух оборотней, помнишь? Мы скоро узнаем правду, — прошептал в ответ Берн.

Мартин медленно спускался по лестнице, не уверенный в том приеме, который его ждет, когда он войдет в камеру Элизабет. Он ожидал либо страха, либо гнева. Он обнаружил, что женщина свернулась на кровати, дрожа под тонким одеялом, но заливаясь при этом потом.

Мартин сдернул ключ со стены, ворвался в камеру и, встав на колени рядом с кроватью, повернул ее к себе лицом. Ее кожа была бледной до синевы:

— Элизабет, что случилось?

— Лихорадка, озноб. Мне нужно мое лекарство, — прохрипела она от сухости в горле. Мартин достал пластиковую чашку со стола рядом с ее кроватью и налил ей глоток воды.

— Ты в состоянии идти? Я проведу тебя наверх, и тебя осмотрит доктор Клана.

Элизабет слабо покачала головой.

— Я не думаю, что смогу подняться по лестнице сейчас. Я так устала. — Ее глаза снова закрылись.

Медведь Мартина заревел в его голове. Он оставил ее прошлой ночью. Оставил ее в одиночестве и посмотрите, что с ней случилось. Он подвел свою пару. Не захотел защитить ее, а она ведь действительно больна. Мартин обернул одеяло вокруг крошечной женщины и поднял ее на руки. Подойдя к двери, он отчитал охранника.

— Почему мне не доложили, что ей стало плохо?

— Прости, Мартин. Она уже была больна, когда ее привезли. Она просто пленница. Я не думал, что тебя сильно обеспокоит ее состояние, — ответил молодой медведь.

Низкое рычание вырвалось у Мартина.

— Не нужно было думать. Это не входило в твою компетенцию. В любом случае нужно звонить мне. Понял?

— Так точно, сэр.

Мартин поднялся по лестнице обратно в кабинет Берна в три прыжка. Элизабет, казалось, начала задыхаться, наряду с ознобом и лихорадкой. Мартин пересматривал свой план, он не думал, что вызова врача будет достаточно, им придется отвезти ее в больницу.

Мартин аккуратно перехватил тело на руках и открыл дверь в кабинет Берна, ворвавшись внутрь, как будто его хвост горел.

— Берн, она больна, очень больна. Нам нужно отвести ее в клинику. Можешь позвонить доктору Фицпатрику, чтобы он нас встретил?

Берн уже был на ногах.

— Дженна позвонит, пока я еду. Давай, бегом.

Все четверо погрузились в джип Берна, Дженна набрала доктора прежде, чем они успели покинуть подъездную дорожку. Мартин достал из кармана носовой платок и попытался промокнуть пот со лба своей пары.

Берн включил обогрев на полную мощность, и дрожь Элизабет немного утихла. Она бросила из-под ресниц взгляд на Мартина и прижалась ближе.

— Ты такой большой и теплый, — прошептала она. Он прижал ее к себе как можно ближе, желая успокоить, насколько он мог это сделать.

Она подняла руку и провела ладонью по его щеке.

— И очень красивый. Поцелуешь меня?

Мартин наклонился вперед и осторожно коснулся ее губ, его сердце рвалось из груди. Она мягко улыбнулась.

— Какой хороший сон!

Она снова закрыла глаза и прижалась щекой к его груди.

Запах дезинфицирующего средства пробился даже сквозь кислород искусственной вентиляции легких. По этому запаху, жесткой подушке под ее головой и царапающей кожу простыне, прикрывшей ее, Элизабет сразу поняла, где она. Больница. Опять. Опять в аду.

Она услышала шелест рядом с кроватью, она знала, что следует приложить усилия, чтобы открыть глаза и оценить, насколько плохой была ситуация в этот раз, но Лиз так устала, а еще ей приснился такой хороший сон.

Ну ладно, лучше посмотреть правде в глаза. Ее веки затрепетали, и она моргнула несколько раз, пытаясь сфокусировать свое зрение. Кто-то сидел рядом с ее кроватью. Это был ее папа? О Боже, пожалуйста, не допусти, чтобы это был папа! Она была не в настроении для одного из его разговоров в стиле «держись, солдат».