Элизабет была ошеломлена. Слухи были верны, оборотни могли изменять людей.

— Закрой рот, прежде чем поймаешь муху, — сказал Мартин, положив палец на ее подбородок. — А теперь слушай дальше: оборотни не могут изменить любого человека. А только свою пару.

Разум Элизабет мчался со скоростью сто миль в минуту.

— Но как? Я не понимаю. Если вы можете изменить свою пару, почему вы не можете изменить любого другого человека?

Мартин удивленно приподнял брови.

— Вы, ученые, возможно, когда-нибудь сможете это объяснить. На данный момент мы действительно не знаем. Мы предполагаем, что это как-то связано с энзимами в нашем укусе в сочетании с гормонами, выделяющимися при оргазме, но никто в этом не уверен. Может быть, это просто магия.

Теперь настал черед Лиз поднять брови.

— Магия? Ты ведь не просто сказал это мне?

— История оборотней изобилует магией, сердце мое. Мы были созданы с помощью магии. Не научным путем.

— Ты был создан при помощи магии?

— Это совершенно другая история. А я хочу продолжить эту историю, милая Лиз. Ты понимаешь, что я тебе говорю? Я могу изменить только тебя. Сделать тебя одной из нас, и ты получишь свободу от рака, свободу любить меня, свободу жить своей жизнью. Очень долгой жизнью.

Элизабет закрыла глаза и положила голову на грудь Мартина. Она чувствовала, что все ее тело дрожит. Боже мой, это может быть правдой? У нее была надежда на мгновение в больнице, вспышка мечты и фантазии, но может ли это быть реальностью?

По ее щекам потекли слезы, и Мартин начал успокаивающе поглаживать ее по спине.

— Элизабет? — Спросил он с нежностью: — Что с тобой, сердце мое? Я думал, ты будешь счастлива.

Счастлива? Счастье и близко не описывало то, что она чувствовала. Победа, ошеломление, ликование, как будто она вознеслась на небеса! Она вскочила и начала осыпать поцелуями его лицо. Сначала казалось, что Мартин был слишком ошеломлен, чтобы ответить, но затем он овладел ситуацией и ответил ей.

Он осторожно обхватил ее голову ладонями и прижался к ее губам в пьянящем поцелуе. Страстно спариваясь с ее ртом, как будто предвосхищая то, что он будет делать с ее телом, жадно и безудержно. У его поцелуев был вкус кофе и коричневого сахара, и Лиз хотелось большего. Хотелось раствориться в нем до дна, так, как будто он был единственным мужчиной на Земле.

Ее пальчики зарывались в его коротко подстриженные волосы, она почти мурлыкала.

— Пожалуйста, Мартин, отнеси меня в постель, я хочу тебя!

Он зарычал, поднял ее на руки, не прерывая поцелуя, и шагнул к двери. Лиз нащупала ручку, поскольку руки Мартина были заняты, и он захлопнул за собой дверь. Он взлетел по лестнице, успев сорвать с нее футболку и лифчик, прежде чем они достигли верхней площадки.

Его рубашка последовала за ним и упала на пол за дверью его спальни. Он сбросил туфли и прислонился к двери, закрывая, и позволил Лиз медленно скользнуть по его мускулистому телу. Она прочувствовала каждую впадину и выпуклость его тела, ей понравилось, как волоски на его груди потерлись о ее чувствительные соски.

Они оба потянулись к поясам своих джинсов одновременно. Он расстегивал ее пояс, а она — его. Он легко сдернул джинсы с ее ног, она нетерпеливо их переступила. Лиз должна была быть более осторожной, так как его джинсы натянулись, молния едва сдерживала выпуклость его тугой эрекции, а Лиз не хотелось все испортить, еще не начав.

Головка его члена выскользнула из ширинки джинсов, когда Лиз расстегнула пуговицу и торопливо потянула язычок молнии, слегка коснувшись ладонью тугой и уже влажной плоти. Осторожно спуская молнию вниз, она с изумлением изучала его размер.

Хорошо, что она была осторожна и, о мой бог, какой ценный приз ее ожидал! Она провела ладонью по его стволу вверх и вниз, и Мартин тяжело прислонился к двери и застонал.

Лиз опустилась на колени и стянула с него джинсы, скользя ладонями по мощным мышцам его бедер и искр. Она освободила от штанин его ноги по очереди, и удивляясь, что даже его ноги кажутся ей беспредельно сексуальными. Проведя по его ногам снизу вверх, она губами проследила путь до самого паха, задержавшись, чтобы поцеловать чувствительное место под коленом, а потом снова скользнула губами вверх по его бедрам к паху.

Стоны и вздохи удовольствия Мартина безумно волновали ее. Ее руки следовали за ее ртом, поглаживая и лаская, пока они не остановились на его мускулистой заднице. Затем она осторожно обхватила его яйца и начала медленно ласкать. Ее язык шаловливо скользнул выше и провел влажную дорожку по набухшей вене до самого кончика члена.

Она снова лизнула его член от основания до кончика, потом нежно обхватила рукой, определяя, сколько сможет взять в рот, и обхватила губами головку. Руки Мартина сжались в ее волосах, в горле зародилось низкое рычание.

— О, богиня, сердце мое, как же хорошо! У тебя волшебный ротик!

Лиз глубоко вздохнула, расслабила горло и втянула в рот столько члена, сколько смогла, затем отодвинулась, так что во рту осталась только головка. Она закрутила язык вокруг кончика и соскользнула в щель.

Мартин потянул ее за волосы, оттягивая.

— Остановись, или я кончу тебе в ротик, а чтобы спариться, мне нужно быть в твоей сладкой киске.

Он поднял ее на ноги и прижал к груди, она обвила ноги вокруг его талии, когда он пытался донести ее до кровати.

Мартин бросил ее в центр кровати, и она подскочила на матрасе, прежде чем он придавил ее сверху, как хищник, настигший свою жертву. Она растянулась в центре кровати.

— Не двигайся, — приказал Мартин, опускаясь между ее раздвинутыми ногами. — Я хочу попробовать твой мед.

Элизабет схватилась за изголовье кровати, когда Мартин раздвинул ее ноги еще шире своими широкими плечами. При первом же касании его языка ее бедра оторвались от кровати.

— Ты такая мокрая для меня, такая красивая, — пробормотал Мартин, облизывая губы.

Он раздвинул ее половые губки пальцами одной руки и глубоко проник между ними, трахая ее своим языком, пока она не начала бесконтрольно извиваться, прижимаясь широко раскрытыми бедрами к его лицу. Она была так близко, так близко, ей не хватало самой малости, чтобы разлететься в оргазме.

Затем он заменил свой язык пальцем, сначала одним, а затем двумя, обхватив губами ее клитор. Медленные чувственные круги вокруг пучка нервов, нежные касания языка, толчки пальцев, которые сладко мучили ее, но не давали улететь за край.

— Мартин, пожалуйста! — Умоляла она, приподнимая бедра. Он взял ее клитор в рот и начал легонько посасывать, прищелкивая комочек нервов языком, пока ее возбуждение не достигло невиданных высот. Он все усиливал и усиливал давление губ и языка, подводя ее вплотную к оргазму, а затем слегка прикусил, и бурное освобождение настигло Лиз, как цунами. О, боже мой! Она сжала челюсти так сильно, что боялась сломать зубы! Все ее тело билось в пароксизме страсти.

Он продолжал целовать и ласкать ее клитор и узкий вход, постепенно снижая интенсивность прикосновений, позволяя ей до капли насладиться небывалым оргазмом. Когда ее тело слегка успокоилось, он нежно поцеловал сладкую киску и проложил дорожку поцелуев вверх по телу, чтобы накрыть ее губы своими губами.

Она ощутила на его губах свой вкус.

— Ты прекрасна, когда кончаешь, сердце мое, — сказал он, перекатываясь в сторону и притягивая ее к себе, чтобы она прижалась головой к его заросшей волосами груди. Ее руки начали скользить, исследуя красивое тело, прижимавшееся к ней.

Лиз нравилось, как волоски на его груди щекотали ее ладонь, она провела ладонью по плоским коричневым соскам и почувствовала, как они напряглись от ее прикосновения. Мартин поднял ее, и она оседлала его бедра. Ммм, это хорошо, теперь я могу играть обеими руками.

Она слегка ущипнула его соски, наклонилась вперед и втянула сосок в рот, облизывая его языком, затем проложила дорожку поцелуев от его груди вверх по шее и по краю напряженной челюсти. Лиз потерлась щекой о мягкую щетину на подбородке.