Однако создание такого флота дорого стоило Ямамото — он нажил себе много врагов. Сторонники линкоров не простили ему своего частичного поражения, а рвавшиеся к немедленной войне экстремисты открыто угрожали расправой.

"Отдать жизнь за своего повелителя и страну, — писал он с горечью в своем дневнике, — самое страстное желание военного человека: не имеет значения, где он отдаст ее — на фронте или далеко от него. Умереть доблестно и со славой в гуще сражения легко, а кто знает, насколько тяжело умереть за свои убеждения вопреки всеобщему осуждению?…Все, что случается, — есть далеко простирающаяся имперская политика. Слава или стыд, смерть или жизнь — все это не важно. Как сказал Конфуций: "Кто-то может размельчить киноварь [17], но не может извлечь ее цвет. Кто-то может сжечь ароматную траву, но не может извлечь ее аромат". Они могут уничтожить мое тело, но не могут забрать мою волю".

Ямамото понимал, что Япония сможет сражаться с Америкой на равных где-то год-полтора, не более того. В затяжной войне она неминуемо будет разбита. За три месяца до войны он заявил: "Мы все прибираем к своим рукам, распространяемся во всех направлениях подобно тому, как осьминог раскидывает свои щупальца. Но это продлится год с половиной, не более. К тому времени нам надо будет готовить соглашения о мире. Это время настанет после падения Сингапура".

Командующий Объединенным флотом был уверен в том, что в случае войны с Соединенными Штатами у Японии нет шансов ее выиграть, не уничтожив американский флот в Гавайских водах.

Трудно сказать, когда Ямамото впервые начал вынашивать идею атаковать Гавайи. Как участник русско-японской войны, он хорошо понимал, что внезапная атака адмирала Того русских кораблей явилась самым важным фактором победы, ее началом.

Еще в 1927–1928 годах лейтенант Кусака Рюносуке разработал план воздушного нападения на Пёрл-Харбор. Он исходил из того, что в случае войны Японии придется умело использовать авиацию на всей своей подмандатной территории [18]в Южной части Тихого океана. В этом случае для нее будет крайне необходимо нанести Америке удар в самом ее уязвимом месте — на Гавайях. И единственная возможность уничтожить военно-морскую базу в Пёрл-Харборе появлялась при использовании сил палубной авиации.

Тихоокеанский флот США в 30-е годы часто выдвигался к Гавайским островам, базируясь на гавань Пёрл-Харбор острова Оаху. Ежегодно он проводил военно-морские игры с участием двух сторон — «американцев» и «японцев». Показательны маневры флота и армии, проведенные в 1932 году. Эскадра адмирала Г. Ярнелла вышла с баз в Калифорнии, подошла на расстояние 40 миль до Гавайских островов и подняла с двух авианосцев 152 самолета. Авиация нанесла «удар» и завоевала господство в воздухе. Результат был впечатляющим, но эксперты посчитали, что он не достижим при наличии на острове сильной авиации.

В то же время японцы пришли к противоположным выводам, положительно оценив авиационный удар. Подобные, но более масштабные учения, проведенные американским флотом в 1937 году, еще раз подтвердили возможность нанесения мощного авиационного удара по Гавайям и их последующего захвата.

Японская разведка собирала подробную информацию о Гавайях, и Ямамото не мог ее не использовать. 7 января 1941 года он закончил разработку документа, озаглавленного "Виды на подготовку к войне". На девяти его страницах впервые была изложена идея удара по Гавайям, во многом копировавшая и развивавшая план Кусака. Впрочем, идея внезапной атаки Того не была оригинальной. Любой представитель японской нации, которая презирает ложь и бесчестие, тем не менее никогда не считал зазорным нападать первым. "Первый удар — половина битвы", — гласит национальная мудрость. Пёрл-Харбор раздражал японцев, и поэтому участь его можно было предвидеть вполне определенно.

2 июля 1941 года состоялась конференция с участием императора Хирохито. Считая американско-британско-голландско-китайские силы удавкой на шее Японии, конференция приняла решение наращивать военные усилия в южном направлении и укреплять японские позиции в Азии, даже если бы это означало войну. И хотя конференция решила "не объявлять войну Британии и Америке" в процессе достижения национальных устремлений, незамедлительно в армию было призвано свыше миллиона резервистов, а всем японским торговым судам в Атлантическом океане было приказано вернуться в родные порты.

Окончательное решение готовиться к войне было принято на конференции 6 сентября. Понимая, что придется вести войну, Ямамото намеревался использовать самый выгодный вариант, который может привести к победе. Он выбрал Пёрл-Харбор и настаивал на его атаке.

С планом нанесения удара по Пёрл-Харбору было поручено ознакомиться 36-летнему капитану II ранга Гэнда Минору, начальнику оперативного отдела 11-го воздушного флота. Командир группы летчиков-акробатов морской авиации, специалист по торпедам и способный военный теоретик, он с воодушевлением взялся за дело, так как верил в авианосцы как современное оружие и убеждал всех в том, что самолеты способны топить корабли.

После участия в войне в Китае Гэнда служил помощником военно-морского атташе в Лондоне, когда 11 ноября 1940 года группа из двадцати одного торпедоносца с английского авианосца «Илластриес» потопила в гавани Таранто линкор и вывела из строя два других. Вернувшись в этом же месяце в Японию и получив план операции, Гэнда одобрил идею внезапного авиационного удара по американской базе, но внес в него существенные изменения. Ямамото отказался от использования огневой мощи линкоров, планируя свою операцию против Пёрл-Харбора. Он сделал ставку на авианосцы, которые должны были нанести "катамици когеки" — безответный удар — своими самолетами. Однако адмирал не был до конца последователен и предполагал, что, исчерпав горючее, летчики приводнятся в океане. Уцелевших пилотов подберут эсминцы и подводные лодки. Ямамото готов был принести в жертву всех своих летчиков ради разгрома флота противника. Гэндо, напротив, отверг самурайский подход адмирала. Он вдвое сократил расстояние, с которого должен был наноситься удар, что позволило самолетам садиться на авианосцы и готовиться к новой атаке.

Долго определялась дата нанесения удара. Начальник главного морского штаба Императорского военно-морского флота адмирал Нагано Осами пришел к выводу, что самое благоприятное время — приблизительно двадцатый день лунного цикла, когда Луна ярко светит с полуночи до восхода солнца. К тому же было желательно, чтобы удар наносился в воскресенье — день отдыха. Самой подходящей датой с учетом этих требований оказалось 8 декабря 1941 года (7 декабря по гавайскому времени).

Закипела огромная по масштабам подготовительная работа. Ее возглавил контр-адмирал Ямагути Тамон, закадычный друг Ямамото. Гэнда бился над созданием особых торпед, поражающих цели на мелководье, спешно разрабатывались бронебойные бомбы, способные пробить броню американских кораблей. Но самым важным было подготовить к выполнению операции большое количество летчиков палубной авиации.

Старшим авиационным командиром 1-го воздушного флота назначили боевого летчика капитана II ранга Футида Мицуо. Лучший летчик-торпедоносец Императорского флота капитан III ранга Мурата Сигехару и лучший пилот пикирующих бомбардировщиков Японии Эгуса Такасигэ возглавили подготовку летчиков, отрабатывая действия в предстоящем сражении. Выяснилось, что атака торпедоносцев может оказаться совершенно бесполезной, если американские корабли обезопасят себя противоторпедными сетями. Проблему решить было невозможно, и тогда Футида и Мурата выдвинули предложение группе летчиков совершить самоубийственные атаки с тем, чтобы уничтожить сети. С выполнением этой задачи остальные пилоты самолетов-торпедоносцев получали возможность беспрепятственно сбрасывать торпеды и поражать корабли.