вбежала Ника, и попросила денег на новое платье для вечеринки. И отец дал.

После этого Валя только ещё сильнее возненавидела близняшек.

Шли годы, Валя училась в институте имени Баумана, на факультете энергоустановок, и там же она познакомилась во своим будущим мужем, Николаем Киселевым. Между ними вспыхнула такая дикая страсть, результатом которой стала беременность Вали.

Услышав об этом, Григорий Тимофеевича чуть удар не хватил.

- Аборт! Немедленно! – заорал он.

- Ни за что! – рявкнула Валентина, - я замуж хочу.

-Ты... ты... ты... – хватал ртом воздух отец, и неожиданно замолчал, - кто он? Твой избранник?

- Не думай, не голодранец, хотя, мне вообщем-то, на это наплевать. Они владельцы частной академии, не бедные люди. Подумав, и взвесив все « за » и « против », Григорий Тимофеевич дал согласие на брак, и через восемь месяцев на свет появилась Настя.

Молодые жили отдельно, но Валя по-прежнему люто

ненавидела своих сестёр, ведь в довершение всего отец лишил

старшую наследства. Огромный дом, квартира в центре Москвы, всё досталось Валерии. А Нике отец подарил фабрику.

Эту швейную фабрику открыла ещё мать девушек, Анна

Михайловна, и она досталась Нике. Семейные драгоценности тоже были разделены между младшими.

То, что испытала Валя, когда умер отец, и было оглашено

завещание, не передаётся никакому описанию.

Ника и Лера вжали головы в плечи, и, когда старшая,

пунцовая от злости и бешенства, затихла, выпустив пар,

близняшки переглянулись.

- Валюш, - подала голос Лера, - ты не переживай. Мы понимаем, ты хотела что-нибудь на память о родителях. Мы с тобой поделимся.

- Да, - кивнула Ника, и обняла старшую за плечи, - ты ведь наша сестра, и мы любим тебя. Не понимаю, почему они не упомянули тебя.

- Да нужны мне ваши подачки! – взвизгнула Валентина, - мне

нужны родители! Мне нужна их любовь! Они всё вам! Всё вам! Почему? Они словно забыли обо мне! Забыли о моём существовании! – Валя плюхнулась на стул, и зарыдала, - я так любила их! А они! Почему все родители всегда любят младших? Между прочим, старшие за собой всю генетику тянут.

Нике и Лере стало неудобно, они стали утешать сестру, и, кажется, только сейчас поняли, почему она так себя вела по отношению к ним. Ей было обидно, а родители, это самое дорогое, и самое главное в жизни любого человека.

Валентину мало интересовал факт, что её лишили наследства, ей было больно, что родители просто забыли о ней.

С тех пор их отношения изменились.

Лера и Ника стали общаться с Валей, они навёрстывали упущенное. Лера удачно вышла замуж за дипломата, и родила девочку, Фриду. Ника тоже собиралась замуж, но до свадьбы у неё случилась внематочная, и врач сказал, что детей у неё больше не будет. Она, конечно, расстроилась, жених её бросил, и она стала всё внимание уделять двум своим племянницам, Насте и Фриде, потом у Вали родилась ещё

одна дочка, Даша.

Всё вроде бы хорошо, идиллия, но тут Лера, её муж, и их годовалый сын Ефим погибают в автокатастрофе.

Ника была в таком шоке, несколько дней плакала, а Валентина

была на удивление спокойной. На похоронах она молчала, не

проронила ни слова.

По завещанию владелицей состояния должна была стать

Фрида, и Тася не поняла, что вообще произошло, но квартиру

родителей, особняк, и деньги Светличных получила Валя.

В тот злополучный день Ника влетела к ней в квартиру, она

была в состоянии крайнего возбуждения, с размаху плюхнулась

на стул в кухне, и попросила стакан воды.

Получив воду, половину Ника вылила на себя, половину выпила, клацая зубами о стакан.

- Господи! Да что случилось-то! Ник! – пыталась растормошить её Тася.

- Она чудовище, - заплакала Ника.

- Кто? О ком ты говоришь?

- О Вале, - эхом отозвалась Ника, - если бы ты знала. И она, и

её муж. Теперь я поняла, почему отец лишил её наследства. С ума сойти!

- Да что случилось? Что она сделала?

Но Ника не ответила, она вылетела вон из квартиры, а потом и вовсе исчезла.

- Где она сейчас, не знаю, - вздохнула Тася, - она пропала.

Я постучала пальцами по столу, и спросила:

- Больше Ника ничего не говорила? Может, вы что-то упустили? Что натворила Валентина?

- Я не знаю, - мотнула головой Тася.

Я задумчиво посмотрела, и вздохнула.

- Ладно, вы свободны.

Она ушла, и в комнатку вошёл Эдуард.

- Узнала что-нибудь?

- Что-нибудь, - передразнила я его, - получила подробное описание положения вещей в семье Маковетовых. И мне это не понравилось. Валентина что-то натворила в своё время, и, я думаю, боюсь, что это она приложила руку к гибели Валерии, сестры Вероники. А насчёт Вероники не уверена, но, думаю, тоже она постаралась.

- Может, она тут не при чём? – сдвинул брови Эдуард.

- Я не знаю, - развела я руками, - но одно я знаю точно, мне пора к ним наведаться, а ещё лучше, проникнуть в их дом в качестве прислуги, и попытаться разобраться в ситуации, что твориться в их семье.

- А ты не боишься? – посмотрел он на меня, - вдруг они тебя раскусят?

- Я буду осторожна, - заверила я его, и покинула фабрику.

Да, в семье так часто бывает. Родители подчастую отдают всё

внимание и заботу младшеньким, и им в голову не приходит,

что старший ребёнок страдает. Ведь и в моей семье было так.

Маман кружила, да и сейчас кружит вокруг меня.

Я для неё свет в окошке, любимица, и я больше всего боялась, что Аська возненавидит меня.

К счастью, как в семье Маковетовых, у нас до убийств не дошло. У Асюты голова на плечах имеется.

Впрочем, маман всегда помнила, что у неё есть ещё один ребёнок, и старалась уделять и Асе внимание.

Я позвонила Диме, вкратце изложила ему свой план, но моё решение, проникнуть в дом Киселевых в качестве прислуги, он не одобрил.

- Я боюсь за тебя, - сказал он честно и откровенно, - они же могут тебя раскусить.

- Я буду постоянно с тобой на связи, если что не так, я дам тебе знать.

- Хорошо, - согласился он, чувствуется, нехотя, - кстати, если ты собираешься наняться прислугой, то должна подумать об одежде.

- А что о ней думать? – удивилась я.

- Прислуга не ходит в такой одежде, - сказал он мне, - съезди на Черкизовку, приобрети там что-нибудь серенькое...

На Черкизовском рынке я действительно купила простенькую одежду. Предусмотрительно оставила её у Димы, а вечером сказала Максиму, что уезжаю во Францию.

- Зачем? – задал вопрос супруг.

- Чтобы договориться о поставках устриц в ресторан, - пояснила я.

- Я отвезу тебя, - воскликнул Максим.

Только этого не хватало!

- Не надо, - мотнула я головой, - не знаю, сколько я там пробуду. Машину лучше оставлю в аэропорту, так удобнее.

- Ладно, - согласился Максим, - а теперь пошли в спальню.

Дима уже ждал меня. Он недавно купил особняк на Рублёвке,

но жить он там, ясное дело, не намерен. Он ненавидит

природу, законченный урбанист.

Вообщем, он загнал мой джип к себе в гараж, вместе с вещами и драгоценностями. Из украшений на мне осталось лишь скромное обручальное колечко, а в уши я вдела пластмассовые колечки.

У Киселевых был огромный особняк. Подойдя к громаде с

башенками, я невольно присвистнула. Четыре этажа из красного кирпича, и огромное количество стекол.

Я медленно поднялась на крыльцо, и нажала на звонок. Где-то в глубине дома послышалась мелодичная трель, но открывать не спешили. Я нажала ещё раз, и услышала цокот каблучков.

- Кто там? – хорошо поставленным голосом спросила женщина.

- Я из агентства по найму прислуги, - сказала я.

Перед тем, как отвезти меня сюда, Дима позвонил Киселевым от имени агентства, и сказал, что прислуга прибудет сегодня. Те явно обрадовались, похоже, они уже давно сидели без домработницы. Потом он позвонил в агентство, уже от имени Киселева, и дал отказ. Якобы, уже нашли прислугу.