Я от души пожалела милую продавщицу, подхватила пакеты, и направилась к машине. Когда я сложила сумки на заднем сиденье, рядом опять материализовался Дима.

- Может, сходим в кафе? – как-то жалобно спросил он, - пожалуйста.

Вид у него был такой жалобный, что, уже собираясь сказать нет, я ответила да, и пришлось тащиться с ним в кафе.

- Что вам угодно? – спросила официантка, подойдя к нам.

- Тебе кофе – глясе? – посмотрел на меня Дима.

- Да, - кивнула я.

- И, наверное, шоколадный торт? – улыбнулся он, - с вишней?

- Я думала, ты забыл, что это мои любимые лакомства, - мотнула я головой.

- Я слишком люблю тебя, - прошептал он, и перевёл взгляд на улыбающуюся официантку, - а мне чашку чёрного кофе с коньяком. Не хочешь спиртного?

- Только спиртного мне сейчас и не хватало, - буркнула я, - веду здоровый образ жизни.

Он улыбнулся, и посмотрел в окно, где в это время мела метель.

- Что тебе подарить на Рождество? – спросил вдруг он.

- Ничего мне не надо, тем более, от тебя.

- Ева, - погладил он меня по руке, - я жить без тебя не могу.

- Отстань, - буркнула я, и перевела взгляд на висящий на стене в кафе телевизор.

На широком, жидкокристаллическом экране диктор бесстрастным голосом передавал новости. Не слушая Диму, я уставилась на экран.

- А сейчас новости из Перу, - вещал диктор, - три месяца назад

в перуанской столице – Лиме, был задержан известный

мафиози, Андре де Лоррис. СМИ стало известно, что он

торговал наркотиками, оружием, и владел сотней нелегальных публичных домов. По достоверным фактам, его взял агент ФБР, на этом агенте уже немало добрых дел, и в мире его называют Фантомом, поскольку никто не знает, кто он. Неделю назад Андре де Лорриса повесили... – и на этом хозяин переключил канал. Теперь в экране прыгала с микрофоном в руках Глюкоза, и я отвернулась.

- Одной сволочью стало меньше, - буркнул Дима, закуривая сигарету.

- Ты это о чём? – не дошло до меня.

- Об Андре де Лоррисе, - выпустил он из носа несколько струек дыма.

- А ты не боишься, что этот таинственный агент до другой сволочи доберётся? – сощурилась я.

- До какой? – не дошло до Димы.

- Да сидит туда одна мерзопакость напротив меня, - буркнула я, и отпила из чашки.

Дима секунду смотрел на меня, и вздохнул.

- Ты такая, чёрт возьми, грубая, - ответил он.

- А всё-таки, вдруг и ты ему попадёшься под горячую руку?

- Не попадусь, - усмехнулся Дима, - ему кишка тонка меня схватить.

- Да, Андре де Лорриса схватил, а тебя не сможет? – подняла я брови.

- Не сможет, - самодовольно ответил Дима, а я покачала головой.

Он такой самоуверенный, до икоты.

И вдруг я поняла, что жутко устала сидеть дома. Какой-то там засекреченный агент ФБР и тот ловит бандитов, а я сижу в бездействии.

Да и дело наклёвывается, кажется. Надо немедленно ехать в поликлинику, и выяснить, где жила Авдеева Варвара.

Я подскочила, словно ужаленная, но Дима ухватил меня за руку.

- Ты куда? Что случилось? – засыпал он меня вопросами, - кофе допей.

Я машинально села на место, но мысли мои были далеко.

Перед глазами встала девушка, одетая, как француженка 60-х

двадцатого века, и я размышляла, где мне добыть корочки.

Не могу же я вот так идти в поликлинику!

- Что с тобой? – пытался достучаться до моего сознания Дима.

- Димочка, помоги мне, - выпалила я вдруг, неожиданно для самой себя.

- Ты чего? – искренне изумился он.

И я стала рассказывать о произошедшем в поликлинике.

- Но я-то чем могу помочь? – растерялся Дима.

- Достань мне корочки. Ты же бандит, у тебя есть соответствующие связи...

- Ты меня ещё за поддельщика документов считаешь? – прищурил он глаза.

- Димочка, милый, - молитвенно сложила я руки.

- Когда тебе что-то надо, я, как по взмаху волшебной палочки, становлюсь милым, - усмехнулся он, взял мою руку и стал нежно покусывать моё запястье.

У меня мурашки побежали по коже. Скажу честно, мне было это приятно, вспомнились моменты нашей супружеской жизни.

Когда я болела, он садился рядом на кровать, начинал целовать мне пальцы, смеялся, говорил, что они у меня холодные, как у русалки...

- Моя любимая русалка, - он слегка исподлобья посмотрел на меня, а в его глазах прыгали озорные чёртики.

- Помоги мне, - промурлыкала я.

- Ладно, рванули, - улыбнулся он, и попросил счёт.

Положил на поднос официантке деньги, и мы вместе вышли из кафе. По дороге он остановился, купил что-то в роспечати, и, наконец, остановился около блочной пятиэтажки.

- Где это мы? – спросила я, выпрыгнув из своего любимого красного джипа.

- Сейчас поймёшь, - сказал Дима, подхватил меня под руку, и мы поднялись на лифте на последний этаж.

Дверь нам открыл кругленький и совершенно лысый мужчина, явно грузин.

- О, привет, печальный демон, дух изгнанья, - воскликнул он.

- Привет, Вахтанг, - улыбнулся Дима.

- Ого! – воскликнул тёзка Кикабизде, глядя на меня. Его взгляд

сразу умаслился, и я поняла, что он большой любитель

красивых женщин, - Димка, ты, где такую богиню нарыл? Я

завидую тебе, она изумительна.

- Она моя бывшая жена, - усмехнулся Дима, пропуская меня в квартиру, - знакомьтесь, это моя Ева, а это Вахтанг, мой бывший одноклассник.

- Она восхитительна, - воскликнул Вахтанг и поцеловал мне руку, - ах, ты дурак, Димка, развестись с такой женщиной.

- Это не я её, а она меня бросила, - вздохнул Дима, - я бы с удовольствием вернул эту фурию.

- На фурию она не похожа, скорее на ангела, - поцокотал языком Вахтанг, - а какое имя! Ева!

- Меня зовут Эвива, - решила я внести ясность, - это он, - кивнула я на Диму, - называет меня Евой, для остальных я просто Вика.

- Вам это не идёт, - воскликнул Вахтанг, - а Ева ваше имя. Вы полны жизни, а Ева означает – жизнь.

- Хватит разводить китайские церемонии, - перебил его Дима, - значит так, Вахтанг, сейчас ты сделаешь Еве удостоверение капитана МВД...

- Зачем? – подскочил Вахтанг.

- Надо, давай дружок, не в службу, а в дружбу.

- Димка, ты же знаешь, я завязал, - жалобно протянул Вахтанг.

- Знаю, но это не выйдет за пределы этой квартиры. В темпе.

- Хорошо, - вздохнул Вахтанг, - проходите в мастерскую.

Квартира его была больше похожа на фотомастерскую. Всюду занавески, небольшая, но очень уютная кухонька, и огромное помещение, явно служащее фотографу его рабочим местом.

С чего я решила, что он фотограф?

Интересно, а что бы вы подумали, увидев комнату, заставленную фотоаппаратами. Вахтанг, похоже, знаток своего дела, и я сейчас увидела очень старый фотоаппарат, наверное, один из самых первых.

Ещё в девичестве я полюбила фотографию, хотела даже заниматься этим профессионально, но мать мне не дала. Её чуть кондрашка не хватил, когда я заикнулась об этом, ну, а потом мне Дима ума вставил, и запретил думать о фотографии.

Не надо думать, что я ему подчинялась, в ГИТИС поступила назло ему. Но ГИТИС он стерпел, хотя ему больше было по

вкусу, чтобы я сидела дома, ждала его, готовила обеды, и

рожала детей...

Готовить я люблю, но постоянно стоять у плиты никто меня не заставит. На меня нахлынет, прилеплюсь на сутки к плите, наготовлю шедевров, а потом месяц не подойду к плите.

Я не могу жить монотонно, я вела такую жизнь до появления в моей жизни Максима, и почти в старуху превратилась.

Но в фотоаппаратах разбираюсь, и сейчас увидела самый настоящий раритет.

- Господи! – выпалила я, и бросилась к аппарату, - откуда это у вас?

- Это? – на лице Вахтанга появилась заинтересованность, - вы знаете, что это?

- Конечно, - с жаром воскликнула я, - старая коробка Брауни, из которой выскакивают портреты, примерно 1904 года производства. Бог ты мой! Фотоаппарат Викторианской эпохи со стеклянными пластинами! Обалдеть!