И того и другого. Как любой командир рассчитывает встретить врага во всеоружии, так и его коллега по ту сторону баррикад изыскивает любую возможность, чтобы запутать, переиграть оппонента и взять его «тепленьким». Для того чтобы избежать подобного конфуза, командующие полагаются на свою разведку. Иногда та оправдывает ожидания, иногда нет. От успеха разведчиков зависит принятие командующим решений и в конечном счете его репутация. Очень часто от разведки зависит будущее государства и его жителей.

Именно поэтому мы так придирчиво оцениваем решения военного командования, хотя вся разница между ними и ответственными решениями других профессионалов лишь в «цене». Лица других профессий принимают важные решения, но никто из них (возможно, кроме глав государств в период войн) не несет столь колоссальной ответственности. Если банкир допускает фатальную ошибку, то она может привести к краху банка и потере сбережений вкладчиками. Если на операционном столе ошибется хирург, то его пациент умрет. Однако если промах допустит генерал, адмирал или командир эскадрильи, то погибнут сотни, а нередко и тысячи военных и гражданских лиц. Приведу только один пример: Гитлер и фон Паулюс потеряли в окружении под Сталинградом не меньше четверти миллиона своих солдат и офицеров, из которых лишь 5000 вновь увидели родину. Как вы полагаете, приказал бы Гитлер своей 6-й армии сражаться до последнего, будь в его распоряжении точные разведданные о планах советского командования?

Разведслужбы могут помочь оперативному штабу, но они не могут принимать решения за командующих войсками. Даже когда донесения разведки предельно ясны, точны, своевременны и подкреплены неоспоримыми доказательствами, история являла нам множество примеров, когда упрямые, амбициозные или введенные в заблуждение командиры просто-напросто не обращали на факты внимания. За примером не нужно далеко идти.

В сентябре 1944 года генерал «Бой» Браунинг проигнорировал аэрофотосъемку, сделанную майором Брайаном Урквартом. Кадры недвусмысленно свидетельствовали о перегруппировке танковых дивизий СС в районе голландского города Арнем. Простым игнорированием депо не кончилось — Браунинг незамедлительно отчислил несчастного офицера из действующей армии с формулировкой «душевное расстройство, вызванное стрессом и переутомлением». Уркварт в сопровождении начальника медицинской службы был вынужден покинуть штаб-квартиру армии и отправился в тыл для лечения. Несколько дней спустя на позиции англичан высадились немецкие парашютисты.

Приказ Браунинга привел к катастрофическим последствиям для 1-й британской воздушно-десантной дивизии во время печально известной операции «Маркет-Гарден». Этого бы никогда не произошло, если бы генерал Браунинг не принял своего решения, продиктованного главным образом желанием не остаться в стороне от заварушки, когда конец войны, как все полагали, был близок. Солдаты британской и польской воздушно-десантных бригад заплатили непомерную цену за тщеславие и высокомерие Браунинга, отказавшегося принять во внимание точную и своевременную информацию, предоставленную ему разведкой.

Что любопытно, годы спустя, когда Уркварт занимал пост старшего советника по безопасности при Генеральном секретаре ООН, он вспомнил эту историю с сожалением, но вместе с тем и с юмором, заметив в конце: «Впрочем, я не осуждаю генерала Браунинга: что еще можно было сделать в его положении?»

Конечно, военное командование не состоит преимущественно из глупцов. Даже самый твердолобый генерал понимает, что в войне по меньшей мере две противоборствующих стороны, и желает в ней восторжествовать. Победа принесет ему почести, награды, славу и обожание соотечественников, так почему же при всех этих позитивных стимулах почти половина военачальников наступает на одни и те же грабли?

В подавляющем большинстве случаев поражение обусловлено недостатком информации о враге. Что бы ни было тому причиной — самоуверенность, невежество, доверчивость или простое неумение проанализировать информацию,— военное поражение практически всегда будет ассоциироваться с провалом разведки. В 1941 году английское командование в Малайе считало японцев хилыми коротышками-азиатами, неспособными воевать в джунглях, не говоря уже об управлении современными истребителями. О, как мы ошибались!

Оглядываясь назад, трудно даже понять, как такие вздорные суждения могли стать частью национальной военной политики. Соответственно, нам надо более пристально взглянуть на механизм работы разведслужб, на которые долгое время смотрели как на секту чернокнижников, вершащих свои дела под покровом ночи. Действительно ли их просчеты и провалы являются причиной поражений на фронтах? Каким образом разведка вообще может столь непоправимо ошибаться?

Впрочем, это не должно нас сильно удивлять. Вполне отдавая себе отчет в важности хорошо поставленной разведки, командующие не слишком охотно оказывали поддержку спецслужбам в тех их действиях, которые порой спасали жизнь всей армии. Для многих армейских или флотских чинов разведка зачастую оставалась чем-то вроде бедной родственницы. Все дело в том, что путь к славе на войне лежит через различные операции: сбивать вражеские самолеты, топить корабли, захватывать в плен целые бригады или хотя бы просто осуществлять оперативное командование — вот гарантированная дорога к почестям и продвижению по службе. Как следствие, разведка (наряду с таким же неприметным героем — снабжением) часто воспринимается как прибежище кабинетных теоретиков или, на худой конец, слишком умных и слишком сложных индивидуумов. Однако, по иронии судьбы, именно разведку и снабжение во всех военных учебных заведениях мира называют двумя ключевыми факторами успеха.

Осознание того, что секретная информация может быть неверно интерпретирована или даже отброшена, показавшись власть имущим неудобной или неточной, заставило современные разведслужбы вести свою деятельность еще более энергично. Теперь их цель — заставить своих «потребителей», военных или политиков, признать правду под давлением неопровержимых доказательств. Для достижения этой цели военная разведка реорганизовалась в своего рода систему, призванную свести к минимуму любые ошибки и отклонения от нормы. Этот процесс получил название «цикл сбора данных» и представляет собой несложную систему, чья цель — превратить информацию в разведданные.

Для нас важно отследить базовые процессы, происходящие в разведке, — только так можно понять причины прошлых ошибок и то, почему они имели место.

Секретные данные — не что иное, как информация, подвергшаяся систематической обработке и профессиональному анализу. Существует еще много различных определений, но любой профессиональный разведчик совершенно четко понимает, что от него требуется. Для такого профессионала разведданные — это «отсортированная, точная информация, своевременно предоставленная лицу, ответственному за принятие решений, чтобы оно смогло предпринять надлежащие действия».

Что такое неточная информация, понятно без лишних слов — никто не любит лжи, и даже начинающего репортера уволят за то, что он не удосужился проверить свои источники. Понятно и то, что вопль «Осторожней!», раздавшийся после того, как автомобиль переехал пешехода, вряд ли можно назвать своевременной информацией, однако перед разведчиком обычно встает другая, более сложная проблема: проблема несоответствия возможностей и намерений.

Уяснить разницу между потенциальными возможностями врага и его намерениями — ключевой момент для понимания всей трудности, с которой сталкивается поставщик информации. Например, если в ящике стола у меня долгое время пылится пистолет, то я, безусловно, способен на насилие, однако нет никаких свидетельств моего намерения осуществить это. Я являю собой лишь потенциальную угрозу, основанную единственно на том, что владею смертоносным оружием.