Сегодня нам кажется само собой разумеющимся, что день «Д» (операция под кодовым названием «Овер-лорд») был обречен на успех, однако в то время была нешуточная боязнь того, что высадка может провалиться и немцы отбросят десант в море, как они уже сделали в 1942 году под Дьеппом. Сам Черчилль опасался повторения кровопролитного первого дня операции на реке Сомма, когда погибло 60000 человек. Знаем мы и о том, что утром 6 июня 1944 года Эйзенхауэр на случай катастрофы, исключать которую было нельзя, составил секретную депешу, начинавшуюся со слов: «Высадка в Нормандии закончилась провалом».
Если бы германская разведка верно истолковала данные, собранные со всей присущей немцам педантичностью, Эйзенхауэр с позором ушел бы в отставку. Однако разведслужбы Третьего рейха были совершенно сбиты с толку одной из величайших отвлекающих операций в военной истории, их штаб попался в ловушку и фатальным для себя образом интерпретировал намерения союзников. На ключевые для любой разведки вопросы: «Собираются ли союзники атаковать? Если да, то когда, где и какими силами?» — запутавшиеся немецкие разведчики дали три неверных ответа из четырех.
Дело было не в том, что немцы не предвидели наступление союзников: напротив, они ожидали его. Еще в январе 1944 года шеф существовавшего в армейском верховном командовании отдела Fremde Heere West («Иностранные армии Запада») полковник барон Алексис фон Ренне получил шифровку от одного из своих секретных агентов в Англии, в которой говорилось, что туда собирается генерал Эйзенхауэр. После полного поражения вермахта в ходе Североафриканской операции 1943 года его прибытие могло означать только одно: в 1944 году будет открыт Второй фронт, и именно «Айк»[1] должен возглавить ударные соединения. Фон Ренне был бы, несомненно, менее доволен, узнай он, что шифровку его подчиненному диктовал некий «Тэйт» — двойной агент М15.
Главнокомандующий силами вермахта на Западе фон Рундштедт и его заместитель фон Роммель, командовавший группой армий В и отвечавший за укрепления «Атлантического вала», очень хорошо понимали всю опасность вторжения. Единственным спорным моментом оставалось место высадки союзников. Неудивительно, что и по ту сторону Ла-Манша этот вопрос также был головной болью стратегов операции «Оверлорд». Союзникам не удавалось скрыть все приготовления к вторжению, но им хотя бы удалось внести сумятицу в ряды германских разведслужб. Была создана особая организация, ответственная за сверхзадачу — обман германского верховного командования. Этот «Маскировочный штаб союзников» (Allied Deception Staff) действовал под ничего не означающим наименованием London Controlling Section (LCS). Его задача была проста: ввести в заблуждение высшее командование вермахта и лично Гитлера относительно намерений союзников о вторжении на континент.
LCS была по-своему замечательной организацией, и состояли в ней (в полном соответствии с ее оригинальной миссией) столь же оригинальные люди. Глава LCS полковник Джон Беван и его помощники, такие как писатель Деннис Уитли, финансист сэр Реджинальд Хоар, и, конечно же, первый заместитель Бевана, блестящий полиглот сэр Рональд Уингейт, сформировали ядро LCS, превратив его в настоящую сокровищницу талантов. Еще более важным было то, что члены LCS обладали широко разветвленной сетью личных связей едва ли не во всех влиятельных структурах лагеря союзников. В результате (и это было, наверное, важнейшим достижением) LCS пользовался безграничным доверием начальников штабов союзников и даже самого Черчилля и коалиционного правительства. Такое доверие было необходимо, так как время от времени именно LCS эффективно координировал и направлял усилия разведслужб союзников, которые спорили и конкурировали между собой, и их атаки на немецкую систему Ю.
Гитлер прекрасно понимал, что первейшей задачей союзников является обман противника. В марте 1944 года он предупреждал своих командующих на западном фронте: «Какой бы массовой ни была концентрация военных судов, это не может и не должно служить доказательством готовящегося вторжения на конкретном участке фронта от Норвегии до Бискайского залива». Как многие командующие до и после него, фюрер был убежден, что является единственным настоящим разведчиком и может диктовать условия профессионалам.
Однако Гитлер и его военные советники были убеждены в одном: для осуществления успешного вторжения союзникам необходимо захватить какой-либо порт в качестве плацдарма. Это слепое убеждение, основанное на данных германских ВМС и на успешном опыте по отражению наступления под Дьеппом в 1942 году, серьезно осложняло веру в объективные данные разведки. По другую сторону Ла-Манша был разработан искусный план «Бодигард» с одной-единсгвенной целью: укрепить подобное заблуждение гитлеровцев.
«Бодигард» было кодовым названием для целого комплекса дезинформационных мер, призванных заставить немецкую разведку отправлять в ставку Гитлера ложные сигналы. У плана было две четких цели: во-первых, с его помощью можно было ослабить гитлеровские армии, «размазав» их по всей территории Европы, от Норвегии до Балкан, а во-вторых, насколько возможно отсрочить ответную реакцию немцев, вынужденных гадать, не является ли высадка союзников отвлекающим маневром.
Чтобы достичь поставленных целей, LCS предложил грандиозный план, суть которого состояла в том, чтобы снабжать германскую разведку только теми данными, которые та искала. Более того, согласно «Бодигарду», ведомство полковника фон Рённе в полной мере снабжалось правдивой информацией о численности союзных войск. Дезинформация заключалась в указании неточного времени и места предполагаемой высадки, а также состава и места дислокации частей союзников. Эти сведения были затеряны в колоссальном объеме информации, поставлявшейся германской разведке. Некоторые из них, что удивительно, были абсолютно достоверными: единственной, но неразрешимой проблемой было опознать то, какие именно это были сведения. Говоря современным языком, целью LCS было вывести из строя германскую систему РО с помощью «помех».
План «Бодигард» имел далеко идущие цели и, по словам Энтони Кейва Брауна[2], «представлял собой масштабное надувательство, к которому были причастны многие структуры». «Бодигард» был разделен на шестнадцать основных пунктов, или «информационных зон», каждая из которых отвечала за дезинформацию конкретных немецких служб: агентурной сети, радиолокационных систем слежения, аналитиков целей бомбовых ударов и борцов с французским Сопротивлением. В выполнении этой задачи британцам очень помогла задуманная в Блетчли-парке секретная операция «Ультра», с помощью которой англичане получили доступ к сверхсекретным немецким сообщениям, кодируемым машиной «Энигма», зачастую еще до того, как их успевал прочесть непосредственный адресат. С помощью операции «Ультра» союзники могли точно определить, за какого рода информацией охотятся немцы, и любезно делились ей, естественно с целью сбить врага со следа.
Взлом кода «Энигмы» представляется безусловным триумфом британской разведки, однако этот постулат не соответствует действительности, так как на самом деле ее сообщения были дешифрованы поляками, а британцам код передали французы.
История «Энигмы» (или, назовем ее официально, «шифровальной машины») берет начало еще в конце Первой мировой войны. В 1919 году немецкий инженер Артур Шербиус усовершенствовал некое голландское изобретение, выглядевшее как тяжелая пишущая машинка в деревянном корпусе, после чего выставил образцы на продажу в ходе конгресса Международного почтового союза в 1923 году. Шербиус не преуспел в роли продавца и разочаровался в своем детище, но три года спустя машина была куплена германским военным флотом и переделана для военных нужд.
В 1929 году один бдительный таможенник в Варшаве задержал контейнер, в котором якобы находились радио-детали, предназначенные для некой немецкой компании. В ходе обычной проверки дотошный чиновник получил уведомление из германского посольства, гласящее, что произошла прискорбная ошибка и груз должен немедленно быть возвращен в Германию. Заинтригованный чиновник почувствовал, что происходит что-то необычное, но в тот день была пятница, поэтому было решено приступить к детальному досмотру в понедельник утром. В выходные польские генштабисты, предупрежденные встревоженными таможенниками, тайно вскрыли контейнер и сняли копии с его содержимого, включая чертежи и фотографии.