Но наступивший день оказался даже хуже. Убедив себя, что воздух и физическая нагрузка являются хорошим лекарством, Бет вышла на улицу. Обойдя всю округу, она поняла, что это не помогает: все, кого она встречала, производили впечатление людей семейных или по крайней мере не одиноких. Наконец Бет зашла в маленькое кафе на главной улице и заказала кофе, которое и пить-то не хотела; она понимала, что просто оттягивает неизбежный момент возвращения в свою пустую квартиру.
— Бет!
При выходе из кафе она столкнулась с Дэвидом Ричардсоном. Он держал в руке множество праздничных упаковок, вероятно, в последнюю минуту делал покупки.
— Привет, — Бет заставила себя улыбнуться.
Дэвид внимательно ее разглядывал, пока они шли к развилке улиц, одна из которых вела к дому Бет.
— С тобой все в порядке? Ты не заболела? Сейчас многие болеют гриппом.
Бет покачала головой. Да уж, здорово, ничего не скажешь — выгляжу ужасно.
Бет чувствовала себя неприкаянной. Глаза покраснели от недосыпания, она была утомлена.
— Я хотел поехать к родителям, они живут недалеко от Виндзора. — Дэвид замолк, когда они дошли до ее поворота. — Но если ты хочешь выпить чего-нибудь сегодня вечером, я всегда могу отложить поездку на потом, — с надеждой произнес он.
На секунду у Бет возникло желание согласиться. Все лучше, чем проводить вечер в одиночестве. Но было бы нечестно использовать Дэвида таким образом.
— Извини, Дэвид. Сегодня не могу.
Он улыбнулся.
— Может, после Рождества?
Бет уклончиво качнула головой. Может быть, когда она забудет о Джеймсе.
— Счастливого Рождества. — Он наклонился и легко поцеловал ее в щеку, когда они расставались.
— Счастливого Рождества, Дэвид. — Повернувшись, Бет медленно пошла по своей улице.
И как долго будет длиться процесс забывания Джеймса? Она вынула ключи от входной двери из кармана пальто и зашла в общий холл. Несколько месяцев? Лет? Бет вздохнула. Конечно, нужно некоторое время, и она его забудет. Бет не собиралась всю оставшуюся жизнь грезить о мужчине, который ее не любил. Ее руки сжались в кулаки. Нет! Она не хотела этого.
От ее решимости не осталось и следа, как только Бет зашла в свою пустую квартиру. Чем он сейчас занят? — думала она. Прошло только двадцать четыре часа, а Бет уже хотела видеть его снова, слышать его голос. Желание переходило в боль, пронзающую ее как ножом. Думает ли он о ней? Скучает ли хоть чуть-чуть?
Прекрати, Бет! Прекрати! Она была слишком истощена, слишком устала, чтобы думать или чем-то заниматься. Бет машинально отправилась на кухню, сделала бутерброд и заставила себя съесть его. Возвратившись в комнату, свернулась на диване. Изнеможение захлестнуло ее, и Бет заснула.
Протянув руку, чтобы выключить неугомонный будильник, Бет свалилась с дивана. Спросонок она никак не могла понять, почему она не в постели и который теперь час. Она с трудом поднялась на ноги. Звонил телефон…
Она пошла в спальню и подняла трубку.
— Бет? — прозвучал знакомый низкий голос.
— Ты знаешь… — автоматически начала она, все еще плохо соображая.
— Да. Сейчас половина пятого, — проворчал Джеймс, — но Тимми по тебе скучает, — добавил он.
— Так рано утром? — буркнула она в ответ и положила трубку, без сил опускаясь на край дивана.
Почти сразу же телефон зазвонил снова…
— Я скучаю по тебе, — проговорил голос Джеймса.
— Этого недостаточно.
Бет положила трубку и откинулась на подушку. Раз, два, три. Через три секунды звонок раздался снова.
— Я люблю тебя, Бет Синклер, — загремел тот же голос. — Ты мне нужна. Я хочу тебя. Черт возьми, я люблю тебя!
Глаза наполнились слезами. Бет, содрогаясь, выдохнула: «Господи, спасибо».
— Бет, ты еще там?
— Ммм, извини, но я не совсем поняла. Что ты только что сказал? — Бет бессмысленно улыбнулась.
— Ты меня слышала, — проворчал Джеймс. — Такси будет у тебя через десять минут.
Каким он был самонадеянным, таким и остался!
— Джеймс Феннер, если ты думаешь, что стоит тебе только пошевелить пальцем и я прибегу…
— Осталось девять минут…
— …то ты абсолютно прав, — с идиотской улыбкой заключила Бет.
— Ты выйдешь за меня замуж, Бет Синклер?
Она протянула руку и дотронулась до любимого лица, находившегося в нескольких дюймах от нее.
— Почему ты хочешь на мне жениться? — спросила Бет, глядя на него большими простодушными глазами. Рождественская сказка сбывалась наяву. Она сидела свернувшись около Джеймса на диване в комнате, мягко освещаемой цветными огоньками рождественской елки.
Он улыбнулся.
— Потому что я люблю тебя.
Джеймс обнял ее, притянув к себе на колени.
— Я знаю, — пробормотала Бет, ее глаза светились счастьем, когда она встретила его взгляд. Бет не могла сомневаться ни на секунду, когда он так смотрел на нее.
— Я был таким дураком, — признался Джеймс, — я был влюблен в тебя, но отказывался признать это, отрицал свои чувства, я так боялся…
— …снова быть обиженным, — мягко подсказала Бет.
— Нет. — Он покачал головой. — Я тебе уже говорил, что никогда не любил Джоан, — мягко сказал он. — Меня пугало, что я снова делаю ту же ошибку. Я больше не доверял своим чувствам. — Он замолк. — Ты привлекла меня в тот момент, когда впервые вошла в мой офис.
Бет посмотрела на него с изумлением.
— Да? Все это время ты сходил по мне с ума, а я и не догадывалась?
— Я не имею привычки заводить связи со своими секретаршами, — уклончиво проговорил он.
— Надеюсь, что нет, — неодобрительно заметила Бет. — Хотя ты мог бы сделать для меня исключение, — добавила она с улыбкой.
— Дерзкая девчонка! — Джеймс нежно ее поцеловал.
Бет блаженно вздохнула, когда он поднял голову, и пальцами расчесала его густые темные волосы, вспоминая, как много раз она хотела это сделать.
— Я так тебя люблю, — шептала она, прижавшись к его груди.
Джеймс обнял ее так сильно, что она даже немного испугалась.
— Я не могу поверить, каким дураком был все это время, как много времени потерял зря. Я начал скучать по тебе в выходные, стал придумывать задания, чтобы ты работала по субботам и оставалась в офисе до позднего вечера…
— Хитрый Джеймс Феннер!
— Но даже тогда я отказывался посмотреть правде в глаза, — продолжил он печально и потом усмехнулся. — И я использовал собственного племянника, чтобы ты переехала ко мне.
— Это действительно прискорбно, — строго отчитала его Бет.
— Я мог бы пригласить няню, пока Рут и Бэки не освободились, — признался он и откинул голову на диван, — ведь то, что ты оказалась рядом, явилось и для меня довольно сильным испытанием. Каждую ночь знать, что ты всего в нескольких футах от меня, когда я хотел, чтобы ты лежала в моей постели… — Его губы жадно приникли к ее рту.
Бет закрыла глаза. Она обняла его за шею, страстно отвечая на поцелуи, чувствуя, как это волнует его.
— Бет…. — пробормотал он, положил ее на диван и лег рядом. Его руки сжали ее бедра, притянули к себе.
Затем со стоном, еле сдерживаясь и не желая ее обидеть, он заставил себя резко убрать руки и обнял ее за талию.
— Тимми. — Опустив ноги на ковер, Джеймс поднялся.
Бет тоже услышала плач и взглянула на будильник. Семь часов! Не хотелось верить, но уже было утро.
— Рождество, — мягко сказал Джеймс и, протянув руку, помог Бет встать. — Счастливого Рождества, Бет. — Запустив руку в карман джинсов, он достал маленькую коробочку.
Руки Бет дрожали, когда она медленно ее открывала.
— О, Джеймс, оно п-прекрасно, — прошептала она, глядя на изысканное бриллиантовое кольцо.
— Мы с Тимми выбрали его вчера, — небрежно сказал он.
Глаза Бет наполнились слезами, когда Джеймс осторожно вынул кольцо из коробочки и надел его на средний палец ее левой руки.
— У Тимми отличный вкус. — Она засмеялась сквозь слезы. — Ты купил его вчера? Ты уверен в своем решении, Джеймс Феннер?